Максим Пулькин - Самосожжения старообрядцев (середина XVII–XIX в.)

Филипповцев с уверенностью можно отнести к числу лиц, наиболее восприимчивых к идеям самосожигателей. Некоторые исследователи полагают, что именно эти радикальные старообрядцы «представляют нам случаи самосожигательств из чистого нравственного религиозного побуждения, без воздействия каких бы то ни было причин и условий внешнего характера» [362] Там же. С. 180. . Наставник филипповцев, старец Филипп, в миру новгородский стрелец Фотий Васильев, «имел длительную распрю с Семеном Денисовым и другими выговскими книжниками по разным догматическим вопросам» [363] Писания выговцев: Сочинения поморских старообрядцев в Древлехранилище Пушкинского Дома. Каталог-инципитарий / Сост. Г.В. Маркелов. С. 182. . В 1742 г. «с прочими» он погиб в огне организованного им самим самосожжения, личным примером вдохновив своих последователей на новые самоубийства [364] Яковлев Г. Извещение праведное о расколе беспоповщины. С. 41–42; Сами филипповцы оставили подробное, хотя и тенденциозное описание всех трагических событий. Этот документ опубликован (См.: Демкова Н.С., Ярошенко Л.В. Малоизвестное старообрядческое сочинение середины XVIII в. «История пострадавших отец Филиппа и Терентия» // Рукописное наследие Древней Руси. Л., 1972. С. 174–209). . После смерти старца созданный им старообрядческий толк сохранился. Например, в Удорском крае (Коми) филипповское согласие распространилось во второй половине XVIII в. и «стало со временем доминирующим старообрядческим течением среди местного населения края» [365] Прокуратова Е.В. Старообрядческая культура Коми края XVIII–XX вв.: книгописная деятельность и литературное творчество удорских староверов. СПб., 2010. С. 23. . Ощутимое идейное влияние филипповцев распространилось на протяжении XVIII в. по территории Русского Севера, вплоть до Урала, где постоянно происходили более-менее крупные «гари» [366] См. например: Сапожников Д.И. Самосожжения в русском расколе. С. 84–91. . Тем не менее, влияние филипповцев уступало неограниченному духовному авторитету соловецких монахов. К тому времени, когда они вышли на историческую сцену, старообрядческое движение раздробилось на множество разнообразных враждующих направлений. Филипповцам успешно противостояли другие старообрядческие толки, отличающиеся разной степенью радикальности: даниловцы, федосеевцы, аристовцы.

Своеобразная эстафета «самогубительной смерти» создавала предпосылки как для непрерывного распространения самосожжений по территории России, так и для новых и новых «гарей» в тех местностях, где они происходили прежде. До конца XVIII в., по подсчетам Д.И. Сапожникова, в Тобольской губернии произошло 32 самосожжения, в Олонецкой – до 35, в Архангельской – 11, в Вологодской – до 10, в Новгородской – 8, Ярославской – 4, Нижегородской, Пензенской и Енисейской – по 1, а всего – 103 самосожжения [367] Там же. С. 158. . Общее количество погибших в «гарях» вероятнее всего, останется неизвестным по простой причине: «официальная статистика занижала настоящее количество сжегшихся, а старообрядческие историки, наоборот, завышали эту цифру» [368] Русское старообрядчество: светское и церковное законодательство XVII–XVIII вв. С. 18. . Иногда в исторических трудах встречаются какие-то цифры. Так, по подсчетам С.А. Князькова, с 1666 по 1690 г. сгорело не менее 20000 человек [369] Князьков С.А. Очерки из истории Петра Великого и его времени. СПб., 1914. С. 515. . Эта статистика стала единственной в своем роде, однако она не сопровождается ссылками на источники. В ней отсутствуют указания и на масштабы самосожжений. Приведенный в Приложении 1 к данному исследованию перечень самосожжений включает значительно меньшее количество массовых самоубийств. В то же время совершенно очевидным представляется факт существования таких самосожжений, после которых власти не считали необходимым вести скрупулезное расследование, выявлять все подробности и на их основе пытаться понять причины, приведшие старообрядцев к роковому шагу. Как будет показано ниже, упоминания таких самосожжений в сохранившихся источниках (например, писцовых книгах) носят случайный характер, большинство из них забыты.

Общей тенденцией в развитии самосожжений стало постепенное сокращение числа их участников. Для XVIII в., как вполне справедливо указывает акад. Н.Н. Покровский, «не были характерны грандиозные гари, каждая из которых уносила в XVII в. тысячи жизней» [370] Покровский Н.Н. Антифеодальный протест урало-сибирских крестьян-старообрядцев в XVIII в. С. 104. . Наиболее подробным источником информации по данному вопросу является старообрядческий синодик (список погибших, составленный для поминовения), содержащий упоминания о 45 старообрядческих самосожжениях, произошедших в разное время в России. Первые по времени самосожжения конца XVII в. стали самыми грандиозными в истории: они унесли жизни 8416 человек. Далее отчетливо обозначилась тенденция к убыванию: в следующих 15 «гарях» погибло 1537 человек. И, наконец, последние по времени массовые самоубийства конца XVIII–XIX вв. привели к уничтожению 149 человек [371] Пругавин А. Самоистребление. Проявления аскетизма и фанатизма в расколе. С. 94. .

Источники позволяют судить еще об одной особенности статистического учета самосожжений. Сведения о небольших (менее десятка участников), в том числе семейных, самосожжениях значительно реже проникали в делопроизводство органов власти. Следовательно, эта разновидность ритуального суицида навсегда останется недоступной для изучения. О том, что и такого рода «гари» все же имели место, свидетельствуют отрывочные данные. К их числу относится, например, переписная книга Арзамасского уезда, датированная 1678 г. Причины запустения дворов в деревнях Ковакса, Соляная Гора и селе Страхово объяснены следующим образом: «двор пуст Фофанка Андреева, а он, Фофанко с детми, на овине сгорел в 186 году, а жена ево умре», «Двор пуст Антропка Васильева, а он, Онтропко, з женою и з детьми бесовскою прелестью собрався в овин згорел в 183 году» и т. д. Всего в переписной книге отмечено «восемь крестьянских дворов, запустевших от гари» [372] Сироткин С.В. «Раскольничья прелесть» в Арзамасском уезде // Старообрядчество в России (XVII–XX вв.). М., 1999. С. 262. . На Европейском Севере России такие самосожжения также имели место. Так, в 1716 г. Олонецкая воеводская канцелярия рассматривала дело о пустопорожнем выморочном участке в деревне Тереховой. Участок оказался ничейным из-за самосожжения его владельца со всем семейством. Крестьянин Яков Иванов «имел за собою церковный раскол и в прошлых годех собрался он с такими же раскольниками с немалыми людми и с женою и с детьми и с пасынком и с соседи <���…> запершися во дворе своем <���…> тот двор зажигали и сами себя все без остатку сожигали» [373] Майнов В. Поездка в Обонежье и Корелу. СПб., 1877. С. 69. . В 1720-х гг. «семейные» самосожжения происходили в Сибири. Так, по данным старообрядческого публициста Семена Денисова, в Тобольском уезде жители «от древняго благочестия не отпадаху, в домех своих затворяющеся и, зелие зажегши, вседомовне (курсив мой. — М.П. ) сожигахуся» [374] Мальцев А.И. Неизвестное сочинение С. Денисова о Тарском «бунте» 1722 г. С. 232. . В 1723–1724 гг. в Сибири такого рода мелкие самосожжения, правда, весьма неопределенно фиксировались духовной властью. Так, тобольский митрополит Антоний доносил Синоду: «Мнози в епархии моей, не приемлющие троеперстного изображения креста, в нескольких местах, огню в жертву предашася, сожглись» [375] Цит. по: Синайский А. Отношение русской церковной власти к расколу старообрядства в первые годы синодального управления при Петре Великом (1721–1725 гг.). С. 304. . К середине XVIII в. эта тенденция не угасла. Так, в июне 1751 г. в деревне Обаниной Исетской провинции «сгорел в своей заимке в избе крестьянин Аника Жерновиков с 4-мя своими малолетними детьми» [376] Сапожников Д.И. Самосожжение в русском расколе. С. 116. .