Олег Большаков - Рождение и развитие ислама и мусульманской империи (VII-VIII вв.)

«Они спрашивают тебя о запретном месяце, о сражении в нем. Скажи: "Сражение в нем – грех великий, а отказ от [сражения] на пути Аллаха, неверие в него и запретную мечеть и изгнание оттуда ее людей – еще тяжелее перед Аллахом". Ведь соблазн – более тяжкий грех, чем убиение» (Коран, пер., II, 217).

Мекканцам пришлось вступить в переговоры с Мухаммадом о выкупе пленных. Один из них был освобожден за 1400 дирхемов [4] Дирхем – арабское название серебряной сасанидской монеты, драхмы, весом около 4 г. В это время динар равен 10–12 дирхемам. , как только в Йасриб возвратились отставшие Са‘д ибн Абу-л-Ваккас и Утба ибн Газван, о судьбе которых Мухаммад очень беспокоился, а второй предпочел принять ислам и остался в Иасрибе.

Этот первый успех поощрил Мухаммада на более серьезное военное предприятие – нападение на большой караван, возглавляемый Абу Суфйаном, который должен был в марте возвращаться из Газзы. Он состоял из 1000 верблюдов, везших товар на сумму 50 000 динаров [5] Динар – арабское название золотой византийской монеты, номисмы. Практически полновесный динар весил от 4,46 до 4,54 г. , в который вложили свои средства почти все мекканцы. Караван сопровождали 70 человек, чего было вполне достаточно для защиты от нападения. В безусловном подчинении у Мухаммада было примерно столько же мухаджиров. С трудом ему удалось уговорить принять участие в походе 230 ансаров, которые по договору не обязаны были участвовать в войне Мухаммада с мекканцами.

На сборы ушло довольно много времени, весть о готовящемся нападении дошла до Абу Суфйана, и он из Табука послал гонца в Мекку с просьбой о помощи. Весть о том, что средства, вложенные в караван, могут пропасть, всколыхнула весь город. Тем, кто не имел средств для снаряжения в поход, богачи жертвовали оружие и деньги на экипировку. Всего Абу Джахл, возглавивший мекканское ополчение, собрал около 1000 человек со 100 конями и 700 верблюдами. Эта сила явно предназначалась не для прикрытия каравана, а для нанесения Мухаммаду такого удара, который навсегда отбил бы у него охоту нападать на своих бывших соплеменников.

Мухаммад выступил из Йасриба в воскресенье 14 (12?) рамадана (10 марта 624 г.) [6] Здесь и далее перевод дат по хиджре в годы н. э. производится в соответствии с синхронистическими таблицами без учета поправки на то, что зу-л-хиджжа – последний месяц солнечного года. . Мекканцы в этот момент были примерно на том же расстоянии от Бадра, что и Мухаммад (рис. 4). Абу Суфьян узнал об этом от своих разведчиков, обошел Бадр с запада послал гонца навстречу мекканскому войску, чтобы предупредить, что миновал опасное место и помощь больше не нужна. Это известие, полученное, когда мекканское войско подходило к ал-Джухфе, примерно в 80 км от Бадра, вызвало раскол среди мекканцев: многие сочли, что после спасения каравана нет смысла продолжать поход и проливать кровь собратьев. Той же ночью полторы сотни мекканцев покинули лагерь. Заколебался даже глава абдшамс Утба ибн Раби‘а, на котором лежал долг мести за убитого. Он решил остаться только после того, когда его обвинили в трусости и нежелании сражаться с племянником (Мухаммадом) и сыном, принявшим ислам. Естественно, что все это не способствовало укреплению боевого духа мекканцев накануне сражения, где они могли скрестить оружие с самыми близкими родственниками ради мести за кровь одного из союзников рода абдшамс.

Мухаммад подошел к Бадру в четверг вечером 18 рамадана/14 марта и, конечно, к этому времени должен был знать, что караван уже ускользнул от него, хотя средневековые историки не говорят об этом.

Положение его было незавидным, он не мог вернуться в Йасриб с пустыми руками и подвергнуться заслуженным насмешкам, и потерять всякий авторитет.

Единственным выходом было сражение с мекканцами, хотя от пленного стало известно об их многочисленности.

Мухаммад первым подошел к месту будущего сражения и приготовился к нему: засыпал часть колодцев, чтобы оставить противника без воды, занял удобную позицию и вдохновил своих воинов обещанием помощи от Аллаха. Мекканцы, втайне надеявшиеся, что мусульмане, увидев их численный перевес, уйдут без боя, были неприятно поражены решимостью своего противника.

Рис. 4. Центральный Хиджаз в начале VII в.

В пятницу 19 рамадана (15 марта 624 г.) на рассвете Мухаммад выстроил свой отряд так, чтобы восходящее солнце слепило мекканцев. Стремительному натиску мекканской конницы он противопоставил неподвижный строй пехоты с плотно сомкнутыми щитами. В отличие от вождей племен, которые сражались впереди своих воинов, Мухаммад остался с Абу Бакром позади в шалаше из пальмовых листьев. Знамена мекканцев держали по наследственной привилегии знаменосцы из рода абдаддар, знамя мухаджиров нес брат одного из знаменосцев мекканцев.

Бой, как обычно, начался поединками. Защитить свое доброе имя перед соплеменниками выехал Утба ибн Раби‘а со своим старшим братом Шайбой и сыном ал-Валидом. Их вызов приняли Али, Хамза и Убайда ибн ал-Харис. Соперники разделились по возрасту: самый младший, Али, схватился с ал-Валидом, а самый старый, Убайда, с семидесятитрехлетним Шайбой. Али и Хамза быстро справились со своими соперниками, а Убайде его противник отрубил ногу в голени. Подоспевшие ему на помощь Али и Хамза зарубили Шайбу и унесли Убайду с поля боя.

Как протекало развернувшееся после этого сражение, сказать невозможно, так как память участников сохранила лишь эпизоды индивидуальных схваток, в которых отличились они сами или их родичи. Видимо, конная атака мекканцев не прорвала стойкий пеший строй мусульман, это обескуражило мекканцев, не слишком-то рвавшихся в бой, и когда наиболее рьяные бойцы из абдшамс и махзум во главе с Абу Джахлем были убиты, а знаменосцы взяты в плен, то остальные, несмотря на численный перевес, побежали от отчаянно сражавшихся мусульман. На поле боя осталось лежать более полусотни убитых мекканцев, не меньше этого попало в плен. Мусульманам досталась богатая добыча, масса оружия, кольчуг, 10 или 30 коней и 150 верблюдов. Потери мусульман на фоне одержанной победы были совершенно ничтожны: 6 мухаджиров и 8 ансаров. Наибольшие потери меканцы понесли от мухаджиров, и, что примечательно, ни один мухаджир не пал от рук противника из своего рода – все искали встречи с чужими.

Такой разгром более сильного противника поразил обе стороны. Для его объяснения позже родилась легенда о тысяче ангелов, присланных на помощь мусульманам в ответ на молитву Мухаммеда. Это объяснение вполне устраивало и побежденных, для которых поражение переставало быть позорным: одно дело – быть взятым в плен слабосильным врагом, и совсем другое – ангелом, принявшим облик этого человека. Но этой легенде еще предстояло родиться и утвердиться в умах людей, а пока разгромленные мекканцы, наливаясь жаждой мести, бесславно возвращались домой навстречу воплям и проклятиям вдов. Абу Суфйан, оказавшийся теперь вождем курайшитов, поклялся отомстить за это поражение.