Ирина Хотина - Бриллиантовая королева, или Уроки судьбы не прогуляешь

– В холодильнике есть еда. Но если хотите, мы можем сходить куда-нибудь поужинать, – предложил он.

Меня раздражал его взгляд, спокойно, без вызова оценивающий, сколько времени ему понадобится, чтобы справиться с женщиной, ставшей в данный момент объектом его внимания. Так как рассматривал он меня, то, следовательно, этой женщиной была я. И мне это совсем не нравилось, хотя бы потому, что я всегда боялась красивых мужчин, уверенных в силе своего обаяния, своей неотразимости и власти над серыми мышками, к коим я причисляла себя. Видимо, в его глазах я была настолько легкой добычей, что он даже не утруждал себя как-то маскировать свои мысли. Удивительно, что при этом в нем не ощущалось наглости, развязности, какой-либо циничности.

Чтобы самой переключиться с размышлений на его счет, я стала разглядывать картины на стенах гостиной, где мы находились.

– Это и есть Самоэль Штокман? Здесь все осталось как при его жизни?

– Практически. Раньше дом был трехэтажным. Нижний этаж – офис, подсобные помещения. На втором – квартира Самоэля и Эвелин, а на третьем – их сына Натана и его семьи. После смерти Самоэля пришлось надстроить еще три этажа. Центр Лондона, бешеные налоги. Все помещения, кроме этой квартиры, сдаются, в основном, под разные… Как правильно по-русски, конуры или конторы?

– Конура – это для собаки.

– Для собаки дороговато, – рассмеялся он. А потом продолжил:

– Загородный дом Самоэль продал сам, слишком много печальных воспоминаний он ему навевал. Кстати, вся недвижимость за границей тоже сдается. Деньги от этого до настоящего момента поступали в фонд, основанный для поиска наследников.

– Мистер Ландвер, вы управляете всем имуществом?

– Да, согласно последней воли Самоэля. До тех пор, пока наследница или наследницы не вступят в свои законные права.

Стоп, Катерина! Ты же не космонавтка! Зачем тебе такие перегрузки? Еще мгновение и у тебя поедет крыша от столь реальных перемен в твоей жизни: от этого сказочного дома, от сумасшедших денег, теперь уже близких, и от этого мужчины, такого… сексуального? Нет, звучит грубо и пошло. Лучше сказать, манкого. Он словно манок, за которым можно куда угодно… Катерина, опомнись! Или ты с ним, в самом деле, в космос собралась?! Запомни, дорогуша, дублеры в космос не летают!

И я сменила тему:

– Если вы не возражаете, я приведу себя в порядок, и мы сходим поужинать.

Войдя в ресторан, где мистер Ландвер, по всей видимости, был завсегдатаем, и, проходя между столиков, я поняла, почему в аэропорту он не хотел выходить из машины: ему пришлось кивнуть в ответ на приветствия чуть ли не половине посетителей. А сколько женских глаз отреагировало на его появление. Я искоса взглянула на него и увидела все тот же спокойный, немного небрежный взгляд, без какой-либо дополнительной эмоциональной окраски.

Да ему просто надоели все бабы! Он и так знает, что любая будет его, и только решает, стоит ли тратить на нее время и силы.

Меня тоже разглядывали, кто украдкой, а кто откровенно, нисколько не беспокоясь, что при этом испытываю я. Излишне говорить, насколько я смутилась, попеременно, то краснея, то бледнея. Не стоило большого труда догадаться, что любопытство присутствующих было вызвано желанием узнать, кто на этот раз привлек внимание моего спутника. И мне стало стыдно перед ними, но не за себя, за свой нелепый наряд и неуклюжесть, а за него, что его выбором стала я.

Когда же мы сели за столик, и я, наконец, набралась смелости поднять глаза и осмотреться вокруг, то была ошарашена переменой окружающих: им не было до меня никакого дела, но при этом чувствовалось какое-то напряжение. Все как будто чего-то ждали, снизив голоса до полушепота, приглушив смех или просто прекратив жевать. И центром этого ожидания был господин Ландвер.

А он, ни на кого и ни на что не обращая внимания, делал заказ, совершенно не интересуясь моим вкусом и желанием. За несколько минут, в течение которых он вел разговор с официантом, резко изменилось настроение зала: сгустившаяся до предела тишина вдруг взорвалась гомоном оживленных разговоров; кивки в сторону моего визави прекратились, все дружно принялись кушать, и о нас благополучно забыли.

К счастью, разыгравшаяся только что сцена, где мне невольно пришлось сыграть невыгодную роль, очень скоро перестала меня волновать, как и отношение этих людей ко мне: я видела их в первый и последний раз в жизни. Ну, попереживала немного – не беда! Завтра сама со смехом буду вспоминать себя рядом с этим «английским денди», который исчезнет из моей жизни максимум через неделю. А вот Самоэль и его наследство, откуда они взялись? Тут без этого слишком популярного в лондонской тусовке адвоката ответов не найдешь.

И, придав своему голосу побольше солидности, я незамедлительно приступила к расспросу:

– Мистер Ландвер, можно мне задать вам несколько вопросов?

Мой собеседник милостиво согласился:

– Конечно, но при одном условии, миссис Кремер. Давайте упростим наше общение, сделав его более приятным. – На мой вопросительный взгляд, «каким образом», он пояснил:

– Обойдемся без мистеров и миссис. Вы не возражаете?

– Мне всегда казалось, что англичане такие чопорные в этом отношении, сэр. Но если вы настаиваете, давайте отбросим эти условности.

– У вас несколько устаревшее представление о нас, Кэтрин. Вы разрешите мне вас так называть? А меня можете просто – Макс.

– Оно почерпнуто мною из литературных источников ваших же классиков, и из анекдотов по поводу английского стереотипа поведения. Поэтому, что поделаешь, оно книжно-шаблонное. До сих пор у меня не было возможности скорректировать свои познания в этом вопросе.

– Теперь вам это представится в полном объеме. Конечно, все будет зависеть от вашего желания, но уровень ознакомления с английской ментальностью может быть разный.

Нет, нет, господин адвокат, мы не будем углубляться. Цель моего общения с вами совершенно иная: я просто хочу во всем разобраться. Вы можете думать обо мне, что угодно, и смотреть на меня, как угодно, иронизируя по поводу моей нескладности. Можете сделать вместо меня заказ на свой вкус. Даже можете называть меня Кэтрин. Нет проблем. Но взамен, вы расскажете мне все о Самоэле Штокмане. Хотите упростить наши отношения? Хорошо, попробую:

– Итак, я могу получить от вас кое-какую информацию, м-м…? – не получилось. На обращении к нему я запнулась. Вот так всегда. Я могу сколько угодно пытаться изображать уверенную в себе женщину, но это не так. При первом же препятствии я спотыкаюсь.

– Макс, – подсказал он мне едва насмешливым тоном, по которому стало понятно, что его забавляет общение со мной, особенно мое смущение. Молодец, устроил себе вечер экзотики!