Ирина Хотина - Бриллиантовая королева, или Уроки судьбы не прогуляешь

– Катенька, а где вы с этим адвокатом встречались?

Я призадумалась. Во-первых, мне ужасно не нравилось и резало слух его фамильярное обращение «Катенька», на какое он перешел после сцены у шкафа. Во-вторых, не стану же я ему перечислять те места, где мы бывали по поводу наследства или припоминать магазины, по каким мой адвокат водил меня, как девочку.

– Мы встречались с ним в его офисе, – нашлась я.

– Ну что, неужели он вас никуда не приглашал?

Сначала мне захотелось вспылить: а почему, собственно говоря, он должен меня куда-то приглашать? Но потом остановила себя. Стоп. Остынь немножко. Лучше вспоминай. Мистер Ландвер водил меня по разным ресторанам, названия которых я, хоть убей, не помню… Еще мы были в театре. А потом…

– Один раз мы зашли в кондитерскую на Ковент-Гарден.

Граната тут же начал набирать номер на сотовом.

– Алло, господин Ландвер? Ждите нас в кондитерской, куда вы с Катериной Михайловной заходили. Скоро будем. Где она сама? – Он прижал аппарат к груди.

– Только два слова, – прошипел он, – иначе этот подлец отказывается передавать деньги.

– Алло, мистер Ландвер. Я в Лондоне… – Единственное, что я успела произнести, хотя мне так хотелось обо всем его расспросить, или, по крайней мере, услышать его голос.

Чтобы отвлечься от действительности, я опять решила представить адвоката с чемоданами денег, но ничего не получалось. Пугающе серьезный вид сидевшего рядом попутчика не давал настроиться воображению. И тут вдруг мне стало интересно, куда Граната денет ту уйму денег, которую сейчас получит? Наверное, таким образом мое подсознание заставляло меня не думать о том, что их не будет.

Мой вопрос поначалу его обескуражил, а потом вызвал смех.

– Не волнуйтесь, Катенька. В Лондоне в банк положу. – Потом после паузы многозначительно добавил: – или подарю кому-нибудь…

Господи, да делай с ними, что хочешь, только бы побыстрее все закончилось.

Когда мы подъехали к месту и вышли из машины, Граната снова взял меня за руку, а потом вдруг резко остановился:

– Да вы нервничаете, Катерина Михайловна? Вон как кулачки сжали… Или что-то не так?

– Я боюсь, что не найду ту забегаловку. Вы что, думаете, я в Лондон на каждый уик-энд летаю?!

– А мы торопиться не будем.

И он обменялся с охранником взглядом.

Мы вышли на площадь. Я быстро сориентировалась и направилась к ряду магазинчиков и кафе-кондитерских. Теперь надо вспомнить, в какую мы заходили. Вот только что вспоминать, если меня в тот вечер интересовал лишь аппетитный вид пирожных?

Какая же я идиотка! В той, которая мне нужна, нас ждет Макс.

Мы медленно пошли мимо больших стеклянных витрин. Слава Богу! Вон он спокойно сидит за столиком, потягивая что-то из бокала. Только не подведи меня, Бонд, Джеймс Бонд.

Увидев его, я сказала Гранате: «здесь». Сначала вошел охранник. Граната остановил меня перед входом, крепко прижал к себе и, противно дыша в самое ухо, стал вдруг шептать, что снял шикарный номер, куда мы поедем, когда все окончится. Наконец, показался охранник, кивком показывая, что все чисто. Кто бы сомневался! Мы вошли и подсели за столик к Максу. К нам тут же подскочил официант. Мужчины заказали себе по рюмке коньяка, а у меня не было сил ломать комедию. Макс посмотрел на меня с сочувствием и что-то сказал официанту, тот ушел. Потом под столом ногой пододвинул к Гранате один за другим два кейса.

– Здесь два миллиона восемьсот тысяч долларов в пересчете к евро, как вы просили.

Как в кино, ей богу! «У вас продается славянский шкаф? Нет, уже продан. Приходите завтра». Нет-нет. Никаких завтра. Товарищу нужно сегодня, потому что завтра будет другое кино.

Принесли заказ. Граната взял один чемоданчик, приоткрыл, посмотрел. Потом другой. Макс положил перед нем бумагу и ручку. Тот прочитал:

– Да, совершенно правильно. Все получил. Претензий не имею. – И расписался. Выпив свою рюмку, в приподнятом настроении обратился ко мне:

– Катенька, до самолета есть еще время, поедем в гостиницу, отдохнем. А потом в аэропорт.

Ну да, как же, поеду я с тобой. Держи карман шире! Прощайте, мистер Граната!

– Нет, Виталий Николаевич. Вы деньги получили, мы теперь в расчете. Простите, но я очень устала. Мне нужно побыть одной. Я сама доберусь до аэропорта. Будьте добры, отдайте мне мой паспорт и билет.

Граната молчал, всем своим видом показывая, что у него нет ни малейшего желания оставлять меня здесь, а тем более возвращать документы. Но тут вмешался Макс, обращаясь к нему:

– У вас какие-то проблемы? Есть претензии к этой женщине?

Граната пошел на попятную:

– Нет, нет. Никаких проблем. – Он выложил билет и паспорт. – Я вас жду в самолете, Катерина Михайловна!

Официант принес кофе и пирожное, шоколадное, с клубникой и взбитыми сливками. Макс заказал такое же, как в прошлый раз.

– Мистер Ландвер, простите меня… простите, что я… – Договорить не было ни сил, ни возможности, так как слезы сжали плотным кольцом горло, но Макс уже перебивал меня.

– Я же просил тебя, без «мистеров».

– А мы на «ты»? – Слезы, что были уже на выходе, моментально испарились от удивления.

Макс, молча, пододвинул ко мне рюмку с коньяком.

– Как же ты раздобыл столько денег? – Начала я допрос, махнув ее содержимое и приступая к уничтожению пирожного.

– В банке. Снял со счета.

– С чьего? – Осторожно спросила я

– Со своего. Ты забываешь, Кэтрин, что я тоже состоятельный человек.

И тут меня прорвало. Я не знаю, что это было: слезы облегчения, что все закончилось, слезы счастья, что все закончилось так благополучно, слезы благодарности к этому человеку, на которого я так рассчитывала и который меня не подвел. Наверное, все вместе.

Он быстро пересел на стул рядом со мной, сунул свой носовой платок и слегка прижал к себе. Как же давно я не плакала ни у кого на груди!

– Макс, прости, прости меня. Я – дура, круглая дура. А ты – друг, настоящий друг.

Да, своим требованием выплатить крупную сумму наличными Граната поставил Макса в затруднительное положение. Деньги с моего счета он обналичить не мог. Как не мог перевести необходимую сумму, используя известные ему номера счетов и коды, на свой счет, после чего ее обналичить. Такая операция вызвала бы подозрения в банке, который потребовал бы моего личного подтверждения. И я бы непременно его дала, если бы Граната не лишил меня связи. Макс нашел самый простой выход из сложившегося абсурда: одолжил мне два миллиона восемьсот тысяч долларов. «Все очень просто», как-то слишком легко и весело подытожил он пережитую нами совсем не веселую ситуацию.

Мне не хотелось рассуждать на тему, что было бы, если бы он не располагал подобной суммой, не захотел бы или не додумался мне ее одолжить. Я сама влезла в эту авантюру, но если она окончилась благополучно, значит, мне ее разрешили. И все же ругала себя, что втянула Макса в эту переделку. Но он, судя по всему, не был этим огорчен.