Ирина Хотина - Бриллиантовая королева, или Уроки судьбы не прогуляешь

– Кэтрин, ты так сладко спала.

– Хорошо. Но в следующий раз сделай, как я просила. Спокойной ночи.

А потом началась настоящая учеба, в полном смысле этого слова. С утра английский: два часа грамматики, два часа разговорный. Перерыв. Домашнее задание. Еще один перерыв. Три часа английский по специальности и чтение специальной литературы по ювелирному искусству и драгоценным камням. Два раза в неделю посещение спортзала. По воскресеньям утренние пробежки или велосипед. Один раз в неделю массаж и косметолог, ну нужны же хоть какие-то положительные эмоции. Макс не оставлял мне ни минуты свободного времени. Разнообразные выставки, концерты, театры, не важно что, главное язык. Спасибо, что преподавательницу нашел русскоязычную, мою бывшую соотечественницу, много лет прожившую в Англии. Но так ее, видать, запугал, что свой родной русский она вспоминала крайне редко, только в экстренных случаях. А потом, когда я немного освоилась, сменил ее на одноязычную.

В бытовом общении моей наставницей была Мэри. Вначале наши диалоги больше были похожи на пантомимы. Но, и ей Макс, видимо, разъяснил, что ее функции состоят не только в работе по дому, но и в разговоре со мной по всевозможным пустякам, связанным с ведением домашнего хозяйства, моего гардероба и гастрономическим тонкостям.

Специальным английским занимался он сам. Не знаю, для чего он это делал: чтобы сэкономить мои деньги, или чтобы помучить меня? Но мне эта мука была приятна. Нашим отношениям я нашла четкое определение, позволявшее относится к нему с искренней теплотой и принимать его ответные чувства, не переходя той грани, что так пугала меня. Мы стали хорошими друзьями. Я знала, что обманываю себя, но пока меня это устраивало.

Через полгода я обнаружила, что он почти перестал говорить со мной по-русски. Медленно, но верно Макс все же добился своего. Русские слова вставлял в исключительных случаях, когда не мог объяснить мне по-английски, и когда видел мой беспомощный, растерянный взгляд. Но за что я ему особенно была благодарна, так это за тактичность, с какою он поправлял мои ошибки.

Однако посадить меня окончательно в языковую клетку ему не удалось. Через три месяца после разборок с Гранатой ко мне приехал Мишаня. Это время ему понадобилось на окончание работ по заказам и продажу оборудования фабрики. Вырученную сумму он оставил дочери, только что вышедшей замуж. Павлу якобы его долю перевела я. Макс подыскал Мишане приличную квартирку, а я обставила ее мебелью и компьютером с интернетом.

Мистера Ландвера Мишаня принял за того самого человека, который и будет финансировать мой безумный проект. «Безумным» он назвал его потому, что от Мишки, хотя всю жизнь он имел дело с золотом и бриллиантами, всегда требовали неимоверной красоты за минимальные деньги. А тут его не ограничивали ни в чем – ни в фантазиях, ни в затратах. Мне нужна была дорогая красота. Красота и оригинальность, свой неповторимый стиль. Стиль ювелирного дома «Кремерз Хаус».

Еще до его приезда я стала подыскивать помещение для мастерской. Вернее, этим занимался Макс, а я осматривала и выносила решение. Поиски заняли приблизительно месяц, но я нашла то, что хотела. Это была часть одного из этажей трехэтажного здания. Из прихожей, в дальнейшем ее переделали в бункер с камерой для опознавания посетителей, был вход в большое помещение, где можно было расположить все необходимое оборудование и рабочие места. Окон не было, только узкие щели под потолком, что для ювелирного производства весьма кстати. С двух сторон этой большой залы симметрично находилось по две двери в небольшие комнаты. Я их сразу распределила: одна – кабинет Мишани, одна – мой офис, следующая – сейф и последняя – техническая (туалетная).

При оборудовании мастерской стало понятно, какой клад я приобрела в лице Мишани. Он отлично во всем разбирался, знал, что покупать, сколько, на чем можно сэкономить и как все разместить, чтобы было удобно.

После того, как Мишаня немного обустроился, а главное, понял, что от него требуется как от профессионала, встал вопрос о мастерах. Для начала мы решили пригласить ребят из Москвы, за которых Миша ручался, как за ювелиров-универсалов очень высокого класса. Некоторые из них были неплохо устроены и на родине, но не прочь были, как оказалось, поработать и за границей. Поэтому с первого дня, как только мы оборудовали мастерскую, в ней началась работа.

Что касается творческого процесса, то был тут один существенный нюанс. Дело в том, что я, как только начала вынашивать этот фантастический проект, свой ювелирный дом, приняла для себя одно важное и ни при каких обстоятельствах не нарушаемое условие: из стен моей мастерской не выйдет ни одного изделия, которое мне не нравится. Пусть оно будет оригинальным, супер-профессионально выполненным – но если оно не отвечает моим эстетическим воззрениям и вкусам, то будет безжалостно браковаться. И напрасно Мишаня уговаривал меня, намекая, что не у всех такой тонкий вкус, а найдутся и те, кто будет «писать кипятком», я была непреклонна. И это вызывало у нас самое большое количество споров и разногласий.

Мишаня в ювелирном деле был богом, магом, волшебником. Он мог сотворить буквально все, но основным мотивом его фантазий, его «коньком» все же было русское псевдобарокко, по крайней мере, так для себя я определяла его стиль. А мне нужно было что-то абсолютно другое, то чего не было у других. Мне хотелось заявить о себе чем-то особенным, как, впрочем, любому нормальному думающему человеку, независимо от области применения его сил.

Проблема состояла еще и в том, что я не была ни профессиональным ювелиром, ни профессиональным художником, и муки творчества переживала впервые. К тому же я хорошо представляла, что покупателями моих изделий будут не просто богатые люди, а очень богатые. И за эти деньги я должна была предложить нечто такое сногсшибательное, чего они не найдут ни в каком другом месте.

Я начала скупать всевозможные фотоальбомы ювелирных украшений разных народов, эпох, мастеров. Просиживала по ночам в интернете, пытаясь зацепиться хоть за какую-то деталь, которая вывела бы меня на главное направление. Этот безумный поиск продолжался бы до бесконечности, если бы не Макс. Наверное, планида у него такая – выручать меня из всевозможных мною же созданных проблем.

До этого он не особенно вникал в суть наших с Мишаней споров и дискуссий, считая, что это не его сфера интересов. Правда, иногда с любопытством разглядывал меня – как потом выяснилось, его смущали мои покрасневшие от бессонницы глаза и не выспавшийся вид.

Мы сидели в кабинете за столом и разбирали очередную главу принесенной им монографии по определению различных характеристик изумрудов. У него зазвонил сотовый. Максу много звонят, он занятой, деловой человек с большим количеством связей. Половину этих связей составляют женщины. Вот и сейчас позвонила очередная якобы клиентка. Почему «якобы»? Потому что если бы это действительно была клиентка, он вел бы разговор при мне, а так, извинившись, вышел.