Ирина Пролейко - Валентин Михайлович Пролейко

24 июля 1951 г.

<���…> Вчера утром пошел в институт и, наконец, получил утвердительный ответ. Итак, я допущен к приемным экзаменам в Московский электро-механический институт инженеров транспорта (МЭМИИТ) на энергетический факультет. Конкурс на этот факультет самый большой. Но уж теперь поступлю я или нет, зависит только от меня. <���…>

26 июля 1951 г.

Сегодня переселяюсь в общежитие. <���…> Меня начинает серьезно тревожить вопрос с конкурсом, уже больше 4-х человек. <���…>

1 августа 1951 г.

Три часа назад сдал на «хорошо» экзамен по математике. Билет попался легкий, ответил я все, только немного наерундил из-за невнимательности со знаками. <���…>

12 августа 1951 г.

После физики уже сдали два экзамена: по литературе и по русскому язык у. По устной литературе получил «отлично», а вот по письменной, как это ни удивительно, могу получить тройку. <���…> Если получу тройку, буду уходить из института, поступлю в химический. Я не намерен жить пять месяцев на средства родителей, ведь им тоже трудно, а я еще буду теребить с них деньги. Лучше уж идти работать, чем решиться на такую подлость. <���…>

20 августа 1951 г.

Ну, от МЭМИИТа я отделался. Последнее время я в нем разочаровался. Привлекало в нем только общежитие и бесплатный проезд домой, но специальность железнодорожника какая-то узкая, и потом в случае получения тройки лишение стипендии, а тройку я все-таки получил, хотя и незаслуженно. Эта самая Зеленцова исправила два раза в моем сочинении слово «участвовал» и смылась из института. Я целую неделю ходил, не имея в зачетке оценки по сочинению, а потом плюнул и твердо решил перейти в Московский химико-технологический институт им. Менделеева, он мне гораздо сильнее нравится, и его-то больше всего и советовал мне отец. <���…>

Сегодня мне удалось взять документы в МЭМИИТе (между прочим, по конкурсу я прошел на энергетический факультет, и три секретарши хором сказали «жалко») и сдать в химико-технологическом на физико-химический факультет, обещали принять, так как у меня 25 баллов (да, по немецкому получил «хор»). Сегодня уже проходил комиссию (зрение за меня сдал Витька), послезавтра буду знать окончательный результат. <���…>

25 августа 1951 г.

За эти два дня прошел всю медкомиссию. По всему годен, так что должны принять. К моему удивлению, у меня легкие хорошего пловца: объем 6500 см 3, правой рукой жму 52 кг (силомер), левой – 48 кг, вес 59 кг, рост 1,72 м. <���…> Оказывается, физико-химический факультет, на который я подал заявление, секретный, по некоторым данным, готовит инженеров, работающих в области атомной энергии. Если это так, то мне чертовски повезло, это ведь очень и очень интересно. <���…>

29 августа 1951 г.

<���…> Завтра должны уже дать общежитие где-то в Жаворонках, от Белорусского вокзала 14-я остановка, билет стоит 2 руб. 55 коп.

8 сентября 1951 г.

Уже неделя прошла с первого моего студенческого дня. Да, жизнь и учеба менее беззаботная, чем в школе, хотя я в сущности еще и не хлебнул настоящей студенческой жизни, так как живу под крылышками дяди с тетей. Но и то часто приходится туго, находит хандра, во время которой вкрадывается мыслишка: а выдержу ли я все эти многочисленные трудности, а правильно ли я сделал, что выбрал эту специальность, соответствует ли это моим наклонностям и силам? Вот тут-то и выявляется мое слабоволие. Я сразу не могу сойтись с ребятами, не завоевываю никакого авторитета, мямлю, ну, в общем, очень полно выражаю свое слабоволие. И сегодня, неожиданно, на мосту через Москву-реку мне в голову пришла мысль: «надо быть непосредственнее». И потом еще надо меньше заниматься сентиментальщиной: то воспоминания найдут, то настроение плохое (недаром Мария Коломеец (одноклассница) сказала мне когда-то: «А я думала, только на девчонок влияет настроение»). <���…>

26 октября 1951 г.

Эти две недели была небольшая запарка. У нас проводились контрольные работы. <���…> Я все-таки опять собой недоволен. Времени свободного почти нет, вроде много внимания уделяю академике, а результаты не так хороши, хотя старшекурсники говорят, что для начала это хорошо.

Потом работа в бюро. Это не то, что было в школьном комитете, здесь надо быть более решительным, вовремя действовать и находить нужные выходы, и это очень полезно – дает опыт в области руководства, а из нас, как известно, готовят командиров производства, и этот опыт впоследствии очень пригодится. <���…> А основная моя ошибка в том, что ошибки свои я почти всегда замечаю, но вот исправить их… Неожиданные неприятности, конечно, очень сильно меня не расстраивают, но все-таки оставляют отпечаток на моем настроении, что для меня имеет весомое значение. В прошлое воскресенье тетя достала мне билет в клуб Бутырской тюрьмы. Смотрел «Во имя жизни» («Посланец мира»). Это чуть ли не первое виденное мною драматическое произведение. Во всяком случае, мне понравилось. <���…>

6 ноября 1951 г.

<���…> Сегодня вечером неожиданно захотелось домой в школу. Все-таки как это верно, что школьные годы самые беззаботные; многое вспоминаешь с удовольствием, некоторое без него. Как там все было просто: просто учеба, домашняя жизнь, ребята, девчата! Здесь все немного посложней. Заметно требуется повзросление, нужен совершенно другой подход к жизни, учебе. И самое важное для подобного мне мальчишки – вовремя и правильно перейти к этому новому, может болезненно отрывая от себя куски прежних воззрений, но все-таки перейти. <���…> Плохо только то, что я опять очень много обещаю. Вчера получил письмо от Пети Б. Вот кому солоно приходится. Все-таки я очень недоволен, что его так сильно затирают разные сволочи – бюрократы. <���…>

8 ноября 1951 г.

В этом году замечательно встретил праздники. 7-го утром пришел в институт, откуда мы колоннами пошли к Красной площади. Шли довольно долго, часто останавливались, время этих остановок использовали весело. Наконец, в час дня мы прошли Красную площадь, прошли мимо Мавзолея, на трибуне которого стояли Буденный, Ворошилов, Берия, Маленков, Шверник. За Мавзолеем следовали трибуны с иностранными гостями, с которыми мы обменялись приветствиями. С Красной площади пошли к метро. Между прочим, многие наши ребята принимают меня за москвича и довольно часто обращаются за справками. <���…>

Очень красиво было на Красной площади во время салюта. С первым ударом курантов, первым орудийным залпом и первой серией ракет в небе зажглись сотни прожекторов, цветные лучи которых устремлялись вверх, образуя своего рода шатер, в вершине которого на высоте 200–400 м был портрет Сталина, спущенный, наверное, с аэростата. При каждом следующим залпе прожектора приходили в движение, образуя очень красивую картину. Москва в этот вечер была прекрасной. По радио транслировались замечательные концерты (между прочим, один из артистов сказал, что Утесов – очень любимый зрителями и слушателями артист).