Арон Белкин - Третий пол

Транссексуалы переодеваются в одежду противоположного пола – и то же самое делают трансвеститы. И это не только внешнее тождество. И для тех, и для других в этом заключен глубочайший внутренний символ, утоление сокровенного желания, порожденного всеобъемлющей дисгармонией личности. В совершении этого действия, в эмоциональном переживании полученного эффекта достигается иллюзия обретения психического равновесия, восстановления целостности духовного мира.

Это – общее. Но есть и существенные различия. Транссексуалы настаивают на том, что этот присвоенный ими внешний облик целиком соответствует их душевной сути. Трансвеститы скорее играют роль. С огромной самоотдачей, со всеми психологическими атрибутами полного перевоплощения – но именно актерского. Эмоциональный накал, сопровождающий метаморфозу, очень высок, и все же остается островок трезвого самоконтроля, осознания своего «Я». Каким бы фантазиям ни предавался трансвестит, идея анатомической трансформации ему глубоко чужда. Ужасает сама мысль о том, что реально стоит за этим, – то есть о кастрации.

Есть и иные отличия. «Фирменный знак» трансвестита – отчетливое сексуальное наполнение ритуалов смены костюма. Эпизодически или регулярно совершается переодевание, толкает к нему одно – напряжение, гложущая потребность, другими словами, обычный сексуальный голод, только в необычной поведенческой упаковке. В кульминационный момент наступает и разрядка, нередко тоже в самой банальной форме семяизвержения. Поэтому можно утверждать, что собственные половые органы служат трансвеститу источником наслаждения – потому он и дорожит ими, потому и боится потерять. У транссексуалов, как мы видели – все наоборот.

Очень интересен вопрос публичности. Известны случаи «подпольного» трансвестизма: переодевание совершается в одиночестве или, как элемент своеобразной любовной игры, – наедине с партнером. Но в принципе это не характерно. Если мы говорим о роли, об исполнении роли, то необходим становится и зритель – активно реагирующая инстанция, без которой нет ни чувства завершенности, ни радости успеха. Демонстративные, вызывающие манифестации транссексуалов резко контрастируют с поведением трансвеститов, к которому хорошо подходит поговорка «и хочется, и колется»: потребность предстать перед публикой и сорвать аплодисменты вступает в противоречие с осознанной необходимостью сохранить свою манию в глубоком секрете. Подобно нашему Александру Васильевичу, многие ведут двойную жизнь. В явной ее части никто не догадывается о том, чем этот почтенный член общества занимается на досуге, а в тайной, напротив, сохраняется инкогнито.

Возможно, это различие основывается не столько на глубинных психологических механизмах, сколько на чисто прагматических соображениях. Транссексуалу нужно получить санкцию общества: добиться изменения гражданского пола, получить медицинскую помощь. Какой бы дискомфорт ни вызывали столкновения с окружающими, приходится терпеть. Трансвестит же ни от общества, ни от медицины не зависит. Единственная его цель – чтобы его оставили в покое.

Казалось бы, дифференциация достаточно четкая, никаких затруднений при определении состояния врачи испытывать не должны. Но опыт показывает, что есть множество промежуточных, переходных стадий, когда правомерными могут оказаться оба диагноза. Коварство этих случаев заключается в том, что колебания зависят не столько от внутренних причин, сколько от внешних воздействий. Когда усиливается общественный интерес к этим в высшей степени необычным людям, а проще сказать, когда одна за другой начинают появляться сенсационные публикации, я уже заранее знаю, что мой рабочий график немедленно уплотнится за счет притока новых пациентов.

Немалые диагностические затруднения порой вызывает необходимость провести и другую границу – между транссексуализмом и гомосексуальностью. С биологических позиций они вообще неразличимы, но психологически проявляют себя по-разному. Не случайно многие транссексуалы всячески подчеркивают свое отвращение к «голубым», и нет для них страшнее оскорбления, чем получить такую кличку. Гомосексуалу мысль об изменении пола глубоко чужда. Своеобразие любовных влечений ничуть не разрушает его собственного устойчивого представления о себе как о существе определенного пола. Он высоко ценит свои половые признаки, а иногда даже гордится ими, старается подчеркнуть.

Транссексуал считает все, что с ним происходит, естественным. Он такой, таким он создан. О гомосексуалах этого сказать нельзя даже теперь, когда они склонны бравировать своей свободой. Разве что внутренний голос, твердящий им об их «ненормальности», превратился в тоненький, еле слышный шепот.

Черты несомненного сходства в сочетании с такими же очевидными различиями приводят ученых к диаметрально противоположным выводам. Согласно одной точке зрения, транссексуализм – явление обособленное, имеющее свои особые корни. По мнению же оппонентов, его родство с трансвестизмом и гомосексуализмом предопределено общностью происхождения, что позволяет этим формам развиваться одна из другой. Ясно, что произнести окончательное суждение об этих гипотезах наука сможет не раньше, чем будут раскрыты все тайны третьего пола. Пока же известно слишком мало.

Сами пациенты в большинстве случаев высказывают твердое убеждение, что организм транссекусуалов устроен не так, как у остальных людей, мужчин и женщин. «Что-то такое есть» – либо в строении, либо в функционировании органов, определяющих половую принадлежность. Но подтверждений эта их уверенность пока не нашла, хотя отражение ее можно найти в многочисленных теориях.

На первых конференциях, в 50-е годы, явный перевес имели генетические концепции. Правда, никто не мог сказать, какие именно нарушения и в каких узлах механизма наследственности должны произойти, чтобы душа у человека разминулась с телом, но многие факты наталкивали на эту мысль, в частности – обоюдная склонность к этой аномалии у однояйцевых близнецов. Открытия последующих десятилетий должны были дать таким феноменам исчерпывающее объяснение, но этого пока не случилось. «Кое-что» действительно есть. Например при изучении H-Y антигена, входящего в состав клеточной мембраны и играющего огромную роль в формировании тканей мужского организма, было установлено, что его состояние у транссексуалов в большинстве случаев соответствует тому полу, в каком они себя ощущают, а не тому, к которому биологически принадлежат. Но такого рода закономерности справедливо расцениваются, как подсказка, а не как полный ответ на загадку.

Направления в исследовании биохимических факторов, участвующих в формировании психосексуальной сферы, нам уже знакомы по изучению корней гомосексуальности. Результаты этой сложнейшей работы не менее актуальны и для ученых, специализирующихся в области транссексуализма: когда нормальное развитие этих процессов будет детально прояснено, появится и возможность выявить картину отклонений от нормы, с их причинами и специфическим течением. Многообещающей кажется теория пренатальных гормонов, участвующих в формировании связанных с полом центров гипоталамуса и других мозговых структур. Но и эта теория пока что вопросов ставит больше, чем дает ответов. Базу, пожалуй, удалось подвести лишь под одно предположение, интуитивно сформулированное врачами-практиками, – что пути мужского и женского транссексуализма лежат в далеких, непересекающихся плоскостях.