Джеймс Кэмерон - Титаник

ДЖЕК:

— Ребята, ребята! Я когда-нибудь рассказывал вам, как швед и ирландец ходили в бордель?

Томми удерживается на месте, весь облитый, в размокшей на груди одежде. Потом он смеется и

хлопает Бьорна по плечу.

РОУЗ:

— Так вы думаете, что вы здоровые, сильные мужики? Посмотрим, сможете ли вы сделать вот так.

Она ставит одетые в чулки босые ноги в балетную позицию, поднимает руки и встает на пуанты,

перемещая вес тела на кончики пальцев ног. Парни изумленно пялятся на ее невероятную

мышечную силу. Роуз возвращается в обычное положение, потом ее лицо сморщивается от боли.

Она хватается за ногу, ища опоры.

РОУЗ:

— О-ой! Я давно этого не делала.

Джек ловит ее, когда она теряет равновесие, и все смеются до упаду.

Дверь на палубу открывается на несколько дюймов, и через щель выглядывает Лавджой. Он видит

Роуз и Джека, смеющихся в объятиях друг друга.

Лавджой закрывает дверь.

88. Экстерьер. Шлюпочная палуба. Ночь.

Звезды сияют над головой так ясно и ярко, что можно увидеть Млечный путь. Роуз и Джек гуляют

вдоль ряда спасательных шлюпок. Все еще испытывающие головокружение от вечеринки, они поют

популярную песенку «Едет Жозефина в крылатой машине».

ДЖЕК / РОУЗ:

— Едет Жозефина в крылатой машине

И взлетает! И взлетает!

И взлетает вверх. Куда? Вверх взлетает!

Они мямлят слова и начинают смеяться. Они дошли до входа в первый класс, но не идут туда, не

желая, чтобы вечер заканчивался. Сквозь дверь доносятся тихие звуки корабельного оркестра. Роуз

хватается за шлюпбалку и наклоняется назад, уставившись во вселенную.

РОУЗ:

— Разве она не изумительна? Такая огромная и бесконечная.

Роуз подходит к перилам и опирается на них.

РОУЗ:

— Они такие мелкие люди, Джек... мое окружение. Они думают, что они гиганты на земле, но они не

способны даже пустить пыль в глаза Богу. Они живут внутри крошечного пузырька шампанского... и

однажды пузырек лопнет.

Он опирается о перила вслед за ней, до нее дотрагивается его рука. Это легчайший контакт, и ни

один из них не может почувствовать его, когда их руки соприкасаются.

ДЖЕК:

— Ты не одна из них. Это ошибка.

РОУЗ:

— Ошибка?

ДЖЕК:

— Эх... Ты получила неправильный адрес.

РОУЗ:

(смеясь)

— Я получила... разве я получала?

(неожиданно оживляясь)

Смотри! Падающая звезда.

ДЖЕК:

— Долго летит. Мой отец любил говорить, что это душа, улетающая на небо.

РОУЗ:

— Мне это нравится. Загадаем желание?

Джек смотрит на нее и замечает, что они оказались неожиданно близко друг от друга. Должно быть,

так легко преодолеть еще пару дюймов, чтобы поцеловать ее. Роуз, кажется, думает о том же.

ДЖЕК:

— Что загадала ты?

Через мгновенье Роуз отходит.

РОУЗ:

— Что-нибудь, чего у меня нет.

(она грустно улыбается)

Спокойной ночи, Джек. Спасибо тебе.

Она оставляет перила и торопится войти в первый класс.

ДЖЕК:

— Роуз!!

Но дверь захлопывается, и она исчезает. Возвращается к своему миру.

89. Интерьер. Каюта Роуз и Кэла. Частная верхняя палуба. День.

Воскресенье, 14 апреля 1912 года. Ясный безоблачный день. Солнечный свет заливает прогулочную

палубу. Роуз и Кэл безмолвно завтракают. Явная натянутость. Труди Болт в своей служебной форме

наливает кофе и уходит.

КЭЛ:

— Вчера вечером я надеялся, что ты навестишь меня.

РОУЗ:

— Я устала.

КЭЛ:

— Конечно. Твои усилия на нижних палубах, несомненно, поспособствовали этому.

РОУЗ:

(напряженно)

— Так ты нашел ищейку, чтобы следить за мной.

КЭЛ:

— Ты никогда больше не будешь вести себя так! Ты поняла?

РОУЗ:

— Я не какой-то бригадир твоей фабрики, чтобы ты мог мною командовать! Я твоя невеста.

Кэл взрывается, с грохотом смахивая фарфоровый сервиз и завтрак со стола. В бешенстве он

направляется к ней, испепеляя ее взглядом и хватаясь за спинку ее стула так, что она попадает в

ловушку между его руками.

КЭЛ:

— Да! Ты моя невеста! И моя жена... на деле, хоть пока и не законная. Так изволь уважать меня,

как жена должна уважать своего мужа! Я не позволю себя дурачить! Ясно?

Роуз врастает в стул. Она видит Труди, застывшую с апельсиновым соком в руках на полпути от

двери. Кэл следует за взглядом Роуз и приходит в себя. Он шествует мимо служанки, входя в каюту.

РОУЗ:

— Тут у нас... произошла случайность. Извини, Труди.

90. Интерьер. Каюта Рут. День.

Роуз одевается для выхода, и завязать корсет ей помогает Рут. Тщательное затягивание не мешает

Рут выражать свою ярость.

РУТ:

— Ты его больше не увидишь, ты поняла меня, Роуз? Я запрещаю!

Рут упирает колено в спину Роуз и подтягивает завязки корсета обеими руками.

РОУЗ:

— Прекрати это, мама. У тебя кровь пойдет носом.

Рут отрывается от корсета, подходит к двери и закрывает ее. Хлоп!

РУТ:

(наступая на дочь)

— Роуз, это не игра! Наше положение ненадежно. Ты знаешь, что деньги закончились!

РОУЗ:

— Конечно, я знаю, что они закончились. Ты напоминаешь мне об этом каждый день!

РУТ:

— Твой отец оставил нас ни с чем, кроме наследства из злых кредиторов, скрывающихся за

красивыми именами. И наше имя – единственное преимущество, с которым мы можем выиграть.

Роуз поворачивается, и Рут снова подтягивает завязки корсета. Она зажимает ее талию, Роуз

вырывается.

РУТ:

— Я тебя не понимаю. Хокли – прекрасная партия, это обеспечит наше выживание.

РОУЗ:

(раненая и надломленная)

— Как ты можешь взваливать все это на мои плечи?

Роуз поворачивается к ней, и мы видим то, что видит Роуз – открытую ярость в глазах ее матери.

РУТ:

— Ты хочешь, чтобы я работала швеёй? Ты этого хочешь? Ты хочешь, чтобы наши фамильные

драгоценности были проданы на аукционе, чтобы наши воспоминания развеяло ветром? О боже,

Роуз, как ты можешь быть такой эгоисткой?

РОУЗ:

— Это так несправедливо.

РУТ:

— Конечно несправедливо! Мы женщины. Наш выбор всегда непрост.

Рут туже затягивает корсет.

91. Интерьер. Обеденный салон первого класса.

Вместе со священником капитан Смит возглавляет группу поющих гимн «Отец Всемогущий». Роуз и

Рут поют в центре группы.

Лавджой стоит у входа, следя за Роуз. Он замечает замешательство у входных дверей. Двое

стюардов задерживают Джека. Он в одежде третьего класса со шляпой в руке высматривает

обстановку.

СТЮАРД:

— Эй, ты! Ты не должен находиться здесь.

ДЖЕК:

— Да я же был здесь вчера вечером... разве вы не помните?

(видя Лавджоя, идущего ему навстречу)

Он подтвердит вам.

ЛАВДЖОЙ:

— Мистер Хокли и миссис Дьюит-Букейтер по прежнему очень признательны вам за помощь. Они

просили меня передать вам благодарность.