Юрий Нагибин - Мартин Андерсен-Нексе

…На перроне Самарского вокзала фотограф делает плавное движение рукой, державшей черный колпачок объектива, и запечатлевает Нексе в окружении шестидесяти пяти детдомовских детей. В вязаных шапочках и таких же рукавичках, в крепко подшитых валенках, ребята выглядят почти нарядно, несмотря на плохонькие пальтишки.

— До свидания, ребята! — говорит Нексе.. — Я очень вас полюбил.

— До свидания, папа! — звучит в ответ.

— Я пришлю вам фотографии моих детей, которые стали вашими братьями и сестрами. До свидания!

— Товарищ Нексе, разрешите, — и директор детдома торжественно вручает Нексе какую-то книжечку. — Это удостоверение почетного члена Самарского городского Совета.

— Спасибо! — говорит растроганный Нексе. — Я считаю Россию своей родиной. У пролетариата нет другой родины, кроме революции. Поэтому вы избрали не иностранца в городской Совет, а сына русской революции. Это наша общая родина.

Он трясет руку директору, прощается с ребятами и садится в вагон.

Поезд трогается. Нексе стоит в тамбуре без шапки и машет рукой.

Внезапно Рыжий срывается с места и бежит следом за поездом, не спуская с Нексе влюбленного взгляда. И замирает у самого обрыва платформы. И его маленькую фигурку навсегда уносит в своем сердце старый писатель…

…26 июня 1923 года. Маргрете в кухне пересчитывает восковые свечки, которым предстоит загореться на праздничном пироге.

— …пятьдесят три, пятьдесят четыре!..

— А почему столько свечек, мама? — спрашивает ее младшая дочь.

— Потому что папе исполнилось пятьдесят четыре года.

— А это много?

— Для кого как. Для папы совсем немного.

Раздается звонок у калитки. Маргрете идет открыть и сталкивается с мужем в новом элегантном костюме.

— Опять поздравление, — говорит она.

Но вместе с письмом почтальон вручает им большой тяжелый ящик.

— И подарок! — восхищается Маргрете.

— Да еще какой! — подхватывает Нексе, заглянувший в письмо. — Ну и молодчина Иоганнес Бехер! Прислал моим ребятам двенадцать кило шоколада.

— Зачем так много? — ужасается Маргрете.

— Ты не поняла. — Нексе внимательно смотрит на жену. — Это тем ребятам.

— Прости, милый, я все никак не привыкну, что у нас теперь семьдесят детей.

— А пора бы, — вскользь замечает Нексе. — Ну, мы идем прогуляться. Сторм!.. — зовет он сына.

— Не опаздывайте к обеду. — Маргрете целует мужа.

Нексе и Сторм выходят на улицу. Чудесный летний день, зелень полей, легкие кучевые облака в небе, красные датские коровы пощипывают свежую траву. Они подходят к железной дороге. Как и всегда, жена обходчика стоит в дверях, крупная, бесформенная, вокруг нее копошатся дети, жуют хлеб с жиром, цепляются за ее юбку. Нексе здоровается с ней. На руках у женщины грудной ребенок.

— Как зовут малыша? — дружески спрашивает Нексе.

— Вигго. Так звали того, которого переехало поездом зимой, когда он собирал уголь. Имя как бы освободилось. И мы решили им назвать маленького.

Нексе и Сторм идут дальше мимо маленьких уютных домиков и киосков, где продается мороженое, украшенных датским национальным флагом. И Сторм получает стаканчик ванильного.

Они выходят на улицу Страндвейн. Здесь много гуляющих. Движение по раннему часу небольшое, ничто не мешает насладиться прекрасным солнечным утром.

Они поравнялись с книжной лавкой, и Нексе не отказал себе в удовольствии заглянуть туда.

— Ого! — сказал он знакомому продавцу, глянув на полки. — А вот и моя «Дитте». Знаете, милый Херлев, только у вас не распродан четвертый том.

— Никто не берет, — тихо ответил продавец.

— А почему же в других магазинах я не вижу этого тома?

— Его просто убрали с полок.

— Неужели читатели пали духом перед четвертым томом? — посмеивается Нексе. — А ведь их ждет еще пятый!.. Но без шуток, Херлев, что случилось с покупателями? Ведь первые три тома были расхвачены мгновенно.

— Это было до вашей поездки в Россию. Вернее, до появления ваших русофильских статей. Читатели, отвернулись от вас, Нексе.

— Я не верю. Каждому позволено иметь свое мнение. Я был в России и пишу о том, что видел собственными глазами, а наши хулители большевизма высасывают все из грязного пальца. Признайтесь, Херлев, что это ваши выдумки. Просто вы не умеете торговать.

— А это вы видели? — Херлев вытащил из-под прилавка какой-то листок.

— Что это?

— Призыв ко всем книготорговцам бойкотировать книги Нексе. Я один не побоялся оставить вас на полках.

— Спасибо, Херлев. — Нексе пожал руку книготорговца и бодро добавил: — А «Дитте» им все-таки придется прочесть!

— Завидная уверенность в себе! — вздохнул книготорговец.

— Мне ничего другого не остается, — засмеялся Нексе и вышел из магазина. Здесь он сказал перепачканному мороженым Сторму: — Твой папа получил еще один подарок ко дню рождения.

— Угу, — рассеянно отозвался занятый вафлей Сторм.

Они пошли дальше, и вскоре их остановил шапочно знакомый Нексе богатый фабрикант, один из тех нуворишей, которых во множестве породила недавняя война.

— А я купил все ваши книги! — объявил фабрикант, вынув изо рта толстую сигару.

— Вон как! А мне только что сказали, что на мои книги пропал спрос.

— Я приобрел их за бесценок. В роскошных переплетах.

— Мои книги — Золушки. Они никогда не выходили в роскошных переплетах.

— Я сам велел их переплести. Видите ли, Нексе, я собираю библиотеку. Сейчас это модно. Ну а какая библиотека без живого датского классика?

— Без еле живого классика.

— Ха-ха-ха! Это остроумно. Надо запомнить. Но вот что, Нексе, кончайте эту болтовню насчет большевизма раз и навсегда. А то скоро будет неудобно раскланиваться с вами.

— А я, знаете ли, не настаиваю.

— Бросьте, не ершитесь! Газеты пишут, что большевики засыпали вас деньгами, но ведь это вранье?

— К сожалению. А если б это была правда? Как бы вы на меня смотрели?

— Я снял бы перед вами шляпу, — совершенно серьезно сказал фабрикант. — Дело есть дело. Но вы-то ничего не выгадываете и все теряете. Я слышал в обществе высокопоставленных лиц, — он напустил на себя важность, — что вас готовы выдвинуть на Нобелевскую премию, если вы образумитесь.

— Выходит, премия дается за политику, а не за искусство?

— А вы думали! Нельзя быть таким наивным, Нексе, вы же не мальчик. — И, попыхивая сигарой, фабрикант двинулся дальше.

— Еще подарок получил? — спросил Сторм. Он покончил с мороженым и вновь обрел интерес к окружающему.

— Такой уж у меня сегодня день, сынок! — улыбнулся Нексе.

— А что бы ты больше всего хотел получить?

— Пару домашних туфель и подвязки к носкам.

— Фу, как скучно!

— Ну а ты, если б был на моем месте?

— Бочку мороженого, — не задумываясь, ответил Сторм. — А гости у нас будут?