С Залер - Разбойники Рэттлборджа

Уолтер разворачивается на барном стуле — с которого его короткие ноги свисают, как у ребенка — и глядит на братьев Гули. Грег Гули делит новозаработанные фишки между братьями.

Уолтер поворачивается назад к бармену.

УОЛТЕР. За этим столом хватит места для девять игроков. Их можно победить, если бы другие остались и играли против них.

БАРМЕН. Ну, на такой случай у них дополнительная стратегия — от них воняет, как от блевотины скунса.

Дверь в казино широко распахивается и внутрь вступает человек в коричневых штанах, синей рубашке, кожаном галстуке и коричневом жилете со значком. Ему двадцать восемь, он силен, красив, его песочные волос пострижены так коротко, что напоминают бархат. Это ПОМОЩНИК КУПЕРСОН.

Две ОФИЦИАНТКИ с сигарными коробками на серебряных подносах тут же несутся к помощнику Куперсону.

Карие глаза Куперсона изучают обеих женщин и сигарные коробки под объемными бюстами.

Уолтер завистливо наблюдает, как пара фигуристых женщин движутся к законнику.

УОЛТЕР. Держу пари, помощник Куперсон может спать с любой женщиной на его выбор в Рэттлбордже — женатой или нет.

БАРМЕН. Я бы не поддержал ваше пари — он может, да не станет: набожный человек. Истинно благочестивый. И ученый. Учился на юриста в Массачусетсе. Ходил в какой-то дорогущий колледж и все такое.

УОЛТЕР. Как же он оказался в Рэттлбордже?

Бармен пожимает плечами.

БАРМЕН. Может, католичество открывает не все двери.

Первая Официантка целует Куперсона в щеку, медленно, с тихим, почти незаметным ВЗДОХОМ.

Вторая Официантка целует Куперсона с другой стороны, даже еще медленней. Она тихо СТОНЕТ, когда отодвигается от чисто выбритой щеки, где остался алый след пухлых губ.

БАРМЕН (продолжает). А может, католичество открывает все двери.

Мэйбел сидит за стойкой, вцепившись в книжку, читая при свете масляной лампы на стойке. Она действительно увлечена книжкой, она называется «Таинственная Черная Маска из Золотого Зиккурата Нанго-то».

Вдруг Мэйбел слышит СТОН сверху.

Она вставляет закладку, захлопывает книжку и обеспокоенно глядит на лестницу.

Через секунду нерешительности вскакивает со стула и идет к лестнице.

Она смотрит на темную площадку второго этажа.

Слушает с момент, но ничего не слышит.

Мэйбел с опаской ступает на первую ступеньку; та громко СКРИПИТ.

Наверху что-то громко ХЛОПАЕТ. Мэйбел подскакивает при резком звуке.

Пухлая портье отходит к стойке и поднимает масляную лампу за резную рукоятку. Переборов страх, оборачивается к лестнице и идет к ней.

Вглядывается на темную площадку второго этажа, поднимает фонарь повыше, над головой.

Свет фонаря проливается на площадку, и там… ничего.

Мэйбел поднимается по ступенькам, при каждом шаге слышен СКРИП.

Мэйбел, вцепившись в перила, взбирается на второй этаж.

Она идет по пустой площадке к основанию следующей лестницы.

Мэйбел поднимает фонарь.

Авраам в длинном черном халате стоит на площадке и смотрит на нее.

Мэйбел ВСКРИКИВАЕТ.

Авраам делает шаг по лестнице навстречу Мэйбел. Его голова качается взад и вперед. Его покрытое шрамами лицо бледно и покрыто пленкой пота; одинокая струйка крови скатывается по правой щеке.

АВРААМ. Что случилось?

Мэйбел отступает от Авраама.

АВРААМ (продолжает). Я не причиню тебе вреда, дитя.

МЭЙБЕЛ. Я с-слышала ш-шум.

АВРААМ. Прошу прощения, если потревожил… Впредь буду осторожней. Доброй ночи.

Авраам отворачивается от Мэйбел.

Когда он поднимается по лестнице, Мэйбел решает взять ситуацию в свои руки.

МЭЙБЕЛ. Что вы там делаете, в… в вашей комнате?

Авраам не оборачивается, но продолжает идти, и, окутанный в черное одеяние, скрывается в темноте.

МЭЙБЕЛ (продолжает). Простите, мистер Вайсс?

Звук ЗАХЛОПНУВШЕЙСЯ двери и СКРИПА ключа служат лаконичным ответом.

Пикман и Валери лежат вместе в постели; оба голые.

Тонкая простыня скрывает их от талии и ниже.

Валери лежит на животе, а Пикман на боку, проводит пальцами по мягкой впадине в центре спины жены.

ПИКМАН. Заставишь меня еще раз вымыться?

ВАЛЕРИ. Нет. Но тебе стоит отмыть усы.

ПИКМАН. Не-а, мне нравится. когда они так пахнут.

Валери заглядывает мужу в глаза.

ВАЛЕРИ. Очень мило.

ПИКМАН. Не особенно. Скорее как печень теленка, перемешанная с рыбным уловом.

Валери игриво бьет Пикмана по боку. Он ХИХИКАЕТ.

ВАЛЕРИ. Ну, наверное, хорошо, что мама в детстве так закармливала тебя печенью.

ПИКМАН. Быть родом из Техаса — ну так уж плохо, детка.

Пикман целует жену в шею.

ВАЛЕРИ. Есть новости от мэра, когда он заплатит премию?

Пикман ВЗДЫХАЕТ.

ПИКМАН. У него сейчас другие приоритеты, урожай…

ВАЛЕРИ. Не придумывай за него оправданий, Роджер. Он обещал дополнительное жалование, если в городе все будет спокойно, и ты слово сдержал. Ни единого убийства с тех пор, как ты стал шерифом — ни одного. Кроме того, нам бы сейчас не помешали деньги.

ПИКМАН. Знаю, знаю. Поговорю с ним завтра. Довольна?

ВАЛЕРИ. Через секунду буду, шериф.

Валери улыбается, проводя рукой под простыней между ног мужа.

ПИКМАН. Женщина, у тебя чертовски неприличная левая рука.

Пикман хватает ее за левое плечо и перекатывает на спину; затем взбирается на нее, наклоняется к ее лицу. Она обхватывает его ногами, поднимая простыню, еще оплетенную у их талий.

Они глядят друг другу в глаза и находят медленный ритм.

Не говорят больше ни слова.

В Мужском Клубе сигарный дым и пять крепких ЗДОРОВЯКОВ, которые его выпускают. Они сидят в креслах с пышной обивкой, окруженные пепельницами, книгами в кожаных переплетах и маленькими темными стаканами.

Помощник Куперсон открывает дверь и входит в комнату; одна из официанток, ДЖЕСС УОКЕР, демонстрирующая сияющую улыбку и пышный бюст, стоит у его левого локтя. Она захлопывает за собой дверь.

ХОГАН, мощный шестидесятидвухлетний мужчина в блестящем голубом костюме с серыми тонкими полосками, смотрит поверх очков на помощника и его компаньонку.

ХОГАН (Куперсону). Мне это не казалось особенно сложным концептом. Более того, вполне простым, особенно для выпускника колледжа.

ДУГАН, его дородное отражение, кивает, соглашаясь.

ДУГАН. Особенно учитывая его превосходную предысторию.

Хоган глубоко затягивается толстой сигарой. Выдыхает.

ХОГАН. Это Мужской клуб.