Андрей Поздеев - Операция «Артефакт»

– Что там наверху?

– Ничего хорошего, товарищ генерал. Там стоит такой густой туман, что на вытянутой руке пальцев не видно, причём он стоит везде, за исключением нашей поляны. Не могу понять, как такое вообще может быть.

– Степан говорит, что у вас, как и у меня, остановились часы?

– Да, это так, я обнаружил это, когда была моя вахта. Кстати, обратите внимание, что остановились не только механические часы, как у нас троих, но и ваши, электронные, а это уже наводит на мысль, что это проделки «Зоны». Помните, в прошлый наш приезд сюда ничего подобного не было? Может быть, «Зона» так реагирует на прибытие Фантома?

– Не знаю, ребята. Не знаю… – задумался Томилин.

В этот момент к костру подошёл Добрынин:

– Доброе утро или добрый день… – поздоровался он.

– Ну, что, услышал там что-нибудь? – поинтересовался Соболев.

– Ничего. Глухо, как в танке. Такое впечатление, что нашего Фантома там просто-напросто нет. Что будем делать? Есть какие-нибудь дельные мысли?

– Есть, – громко ответил Степан, которому надоело разговаривать полушёпотом. – Сейчас будем завтракать, а все разговоры оставим на потом. Как говорится, война, войной, а обед по распорядку, – и он, обходя по кругу, вручил каждому по коробке с пайком. – И вообще, товарищи офицеры, немного приободритесь, мы ведь с вами не на поминках сидим…

Когда с едой было покончено, Томилин решил продолжить разговор.

– Владимир, выскажи нам своё мнение относительно того, что происходит вокруг нас, – попросил он Кузьмина.

– Я уже говорил, что, возможно, «Зона» так реагирует на появление Бурмистрова, но это ещё не всё. Смотрите.

С этими словами он положил перед всеми на стол компас.

– Степан, подсвети мне фонариком, чтобы было лучше видно.

После того, как Степан осветил столешницу, Владимир продолжил:

– Наблюдайте за стрелкой, – и с этими словами он начал поворачивать корпус компаса вокруг своей оси. – Что вы видите?

– Стрелка вращается вместе с корпусом, – подытожил за всех Добрынин.

– Правильно, но это противоречит всем законам природы. Только в условиях сильной магнитной аномалии компас может вести себя так, но ведь вчера вечером именно этот компас вывел нас прямо на водопад в условиях нулевой видимости. Значит, вчера он работал!

– А ты сам что думаешь? – поинтересовался Степан.

– У меня этому феномену нет объяснения. Просто я хочу сказать, что в условиях такого тумана и отсутствия компаса нам отсюда никогда не выбраться и до маяка не дойти.

– Ерунда, – отмахнулся Степан. – Можно пойти вдоль береговой линии и найти то место, где мы спускались вчера на лёд. Маяк находится на расстоянии не более двухсот метров от берега. У нас есть страховочная верёвка примерно такой же длины, так что шанс найти маяк у нас всё-таки есть. Единственное, что нас сдерживает от такого шага, это приказ Фантома сидеть здесь до его пришествия и никуда не уходить. Мне кажется, что он догадывался о чём-то подобном, но не стал нас в это посвящать. Так что моё мнение такое – сидеть и ждать, несмотря не на что.

– Хорошо, Степан, твоё мнение мы услышали. Теперь что скажет Виктор? – все повернулись к Добрынину.

– Я думаю, что нам надо для начала убедиться, находится ли Фантом в доме или нет, а потом принимать окончательное решение. Если моё предположение окажется верным, и его в доме нет, тогда надо идти к маяку, как предложил Степан, а оттуда подавать сигнал «SOS».

Над столом повисла напряжённая пауза. Томилин обдумывал каждое слово, сказанное его коллегами, стараясь ничего не упустить, но потом неожиданно обратился к Степану:

– Стёпа, пройдись перед нами.

– Не понял вас, Николай Петрович?

– Я говорю, пройдись перед нами по снегу туда-обратно.

Соболев непонимающе посмотрел на своих товарищей, но, ничего не сказав, вышел из-за стола.

– Где мне ходить?

– Да вот прямо здесь, перед нами.

И Степан пошёл. Сделав несколько шагов вправо, он затем повернулся и прошёл столько же шагов назад.

– Спасибо, Стёпа, достаточно. Постой ещё какое-то время там, – поблагодарил его Томилин, вопросительно глядя на Кузьмина и Добрынина.

– Ну?

– Извините, товарищ генерал, – смущённо произнёс Кузьмин, – мы, по правде говоря, не поняли, что вы хотите от нас услышать.

– Степан, пройдись ещё раз.

Соболев совершил своё дефиле ещё раз.

– А теперь?

Над столом снова повисло неловкое молчание.

– Сдаёмся, товарищ генерал, – выдавил из себя Владимир.

Томилин внимательно посмотрел на ребят и с сожалением в голосе произнёс:

– Звук! При движении Степана по снегу мы не слышим его шагов! А теперь посмотрите на огонь. Мы не слышим, как трещат в костре дрова, у костра нет искр и нет дыма. А теперь посмотрите в сторону водопада. На таком расстоянии мы должны слышать звук падающей воды, а мы его тоже не слышим. Здесь нет никаких звуков, кроме наших голосов, да и те звучат как-то приглушённо. Вот что я хотел услышать от вас.

– Действительно, – удивился Соболев, – как это я раньше не обратил на это внимание? Это что же получается? Что мы находимся в каком-то искривлённом пространстве?

– Не знаю, в каком пространстве мы находимся, – подытожил Николай Петрович, – ясно только одно, что нам надо ждать появления Бурмистрова. Раз он нам приказал дожидаться его здесь, значит, мы его дождёмся. Я ему верю…

На том и порешили. Пока ещё окончательно не стемнело, прошлись по берегу ручья и насобирали валежника для костра, хотя все уже прекрасно понимали, что того бревна, которое горит и не сгорает, им хватит до конца зимы. На фоне непонятных изменений со временем суток все без исключения отметили, что никому не хочется спать, а для того, чтобы скоротать часы вынужденного бездействия, Соболеву пришла идея обсудить между собой «Секретные материалы». Когда все расселись вокруг костра, Степан обратился к генералу:

– Николай Петрович, поделитесь с нами своими соображениями о прочитанных «Делах». Не кажется ли вам, что в материалах присутствует много нестыковок, которые Старик-Курасов умело завуалировал в своих «Секретных материалах»?

Томилин на какое-то мгновение глубоко задумался, после чего посмотрел на ребят добрым взглядом и сказал:

– Я хочу, Степан, поблагодарить тебя за то, что ты затронул эту тему. Я, кстати, сам намеревался поднять этот вопрос по приезду в Москву, но коль у нас появилась возможность поговорить об этом сейчас, почему бы и нет?

Ты прав. Когда знакомишься с каждым «Делом» по отдельности, возникает такое ощущение, что ты читаешь какой-то фундаментальный научный труд. Глубокая проработка материала просто поражает воображение. При этом заметьте, что Курасов не был историком по образованию, он начинал свою карьеру как адвокат, а потом всю жизнь проработал в политике. Можно предположить, что он занимался этим вопросом во внеурочное время, однако, знакомясь с его личным делом, я не нашёл в нём ни одной строчки, в которой бы он упоминал иллюминатов.