Вадим Калашов - Чума теней

Но на всякий случай мечник прикинул ещё раз шансы.

Нет, никаких. Было бы здесь ещё темно… Да нет, факелов в стенах грота больше чем достаточно.

Они плывут меж двух лодок. На каждой – несколько десятков метательных ножей. Это будет перекрёстный обстрел, который выдержат те два увальня по обе стороны Блича в броне с ритуальными кандалами (задеть своих убийцам можно будет не бояться), но всех остальных нашпигуют в минуту сталью. Плюс ещё лодка с контрабандистами, и та, большая, которая в арьергарде, с фехтовальщиками, вожаками и основной частью бронированных бойцов на борту.

Эх, Кай. Какой же ты подонок, что сбежал именно сейчас. Как же сильна нужда во втором клинке. Пусть и потенциальная нужда, ну так и угроза-то, как сказал бы профессор Найрус, гипотетическая. Ну, и твои способности, конечно, не лишние в любой свалке.

Олэ не удержался от улыбки, представив, как загораживается вампиром, словно щитом, от летящих с двух сторон ножей. Фейли заметила эту улыбку, расценила как добрый знак, что все опасения напрасны, и сразу стала спокойнее, но руки не отпустила.

Олэ посмотрел назад, в сторону лодки, где досталось место Герту. Герт глядел с явной ревностью, как Фейли держится за руку Меченосца. Мальчик хотел, чтобы она искала защиты прежде всего у своего поклонника. Охотник усмехнулся. Нет, малыш, и вовсе не потому, что вы в разных лодках. Чтоб в тебе девушки, даже среди такой толпы бандитов, чувствовали защитника, ещё не один год пройдёт.

Он специально потребовал посадить ученика отдельно от девочки. И так подростки сблизились больше необходимого. Увы, только духовно, потому что и эту парочку охотник сводил, желая лишь проверить одну научную теорию, а не из покровительства великой Любви. Но, как и Блич со своей продажной, Герт и Фейли ни на дюйм не приблизились к интимному берегу отношений, зато собрали все цветы на берегу романтики. Правда, у Блича хотя бы до поцелуев дошло, так что титул размазни и мямли, решил Олэ, однозначно за сыном горшечника.

– А ведь ты ему завидуешь, – высказался об ухмылке охотника Найрус. – Прячешь за насмешкой грусть, что ты не только не умеешь дружить, но и не способен вот так вот беззаветно влюбиться. С таким почтением относиться к девушке.

– Так профессор у нас из духовных! А я-то думал, нашёл такого же любителя трактирных девок. А вы, оказывается, каждый раз вот прям через себя переступаете.

– Нет, Олэ. Я знал, что такое любовь. Любовь истинная, любовь…

– Профессор, вы не в те уши ваше слащавое дерьмо льёте. Вон, с Бличем поболтайте. Уж он-то оценит разговоры и про любовь, и про верность.

Фейли дёрнула охотника за рукав и попросила не причинять Бличу боли. Но мальчик не нуждался в её защите. Блич словно не услышал, что речь о нём. Он задумчиво смотрел в воды подземного озера и что-то шептал.

– Ты, борец за счастье человечества! – начал распаляться профессор. – Никогда не устаёшь напоминать, что мои воспитанники не люди. А ты сам – человек? Ответь, сволочь, ты сам – человек?! Они не умеют ненавидеть, ненавидеть по-настоящему, долго и мстительно – ты не умеешь любить, любить по-настоящему, верно и преданно. Они никогда не предают друзей – тебе некого предавать, потому что никто с тобой не дружит. Они не умеют врать – ты, случалось, врал самому себе, вампир верно подметил. Они лишены львиной доли человеческих пороков – ты лишён большей части человеческих добродетелей! Так кто из вас больший человек, ответь, тварь, которая вздумала говорить от имени человечества!

Блич по-прежнему смотрел в воду, Фейли отпустила руку охотника и с тревогой наблюдала за переменами в опекуне. Бандиты вообще не понимали, о чём разговор. А вот охотник понимал всё.

Профессор догадался, что дальше – финал. Когда они начали спуск по тайному ходу, он вертел головой, словно чего-то ожидая, какого-то чуда, что кто-то придёт из боковых коридоров на помощь несчастным детям.

Но не случилось. А сейчас они причалят к берегу – и всё. Впереди – только выход из подземелья. А дальше – столица. Разумеется, никакого человека, который знает, где герцог, не существует. И всё равно герцог в столице, это и ребёнку понятно, где ж ему ещё быть. А как его найти, разберёмся на месте.

Неизвестно, на какое чудо надеялся профессор, но сейчас он понял, что надежды были напрасны. И остался только один путь спасти приёмышей: попробовать самому убить охотника. Единственным ему, не умеющему драться, не знающему оружия, доступным способом: ценой собственной жизни.

Мечник понял из позы, которую принял профессор, что он собирается прыгнуть на него и утащить под воду. Вцепиться мёртвой хваткой и, приняв смерть самому, заставить захлебнуться и убийцу теней.

Охотник знал, что план провальный. Да, встречный удар не остановит прыжка, да, профессору получится упасть вместе с мечником в воду. Но дальше мечник легко избавится от захвата и втащит Найруса, прежде оглушив, в лодку. Можно, конечно, и не втаскивать, но пусть помнит, что Олэ – убийца, но не людей. И потом, исследования профессора, может, и правда принесут пользу в деле борьбы с Угрозой.

Но что это блестит в его руке? Хотя слово «блестит» не совсем то, какое можно использовать относительно клинка теней. М-да, родная кровь, конечно, сильный стимул, но ярость в защиту воспитанников тоже не стоит недооценивать.

– Да, охотник, да. То, что ты подумал, – злорадно улыбаясь, сказал профессор.

Вампир, надеясь разжалобить охотника, рассказал и историю шрама на спине Блича, поэтому Олэ сразу понял, откуда теневое оружие. Ах, старая сволочь, так ты обманул воспитанника: не утопил тот нож, а спрятал на самый крайний случай.

Охотник сделал вид, что ему смешно. А пальцы уже легли на один из метательных ножей.

План меняется. Я убийца, но не людей. Однако ты не оставляешь мне выхода. С клинком, который рассекает всё, к чему прикасается, может натворить бед и такой тюфяк, – знаем, встречали, тридцать шестая и тридцать восьмая зарубка. Поэтому никакого шанса. Метательный нож настигнет тебя раньше, чем ты прыгнешь.

– Э, ребят, вы чего задумали там? Что за кровянка среди своих! – всполошились гвардейцы.

– Умоляю, – пролепетала Фейли.

А Блич… Блич вдруг вышел из состояния прострации. Он что-то заметил в воде. Глаза его расширились, а с уст сорвался стон изумления. Фейли опустила глаза и вскрикнула.

Будь перед ним настоящий боец, Олэ никогда бы так не сделал, но с книжным червём можно драться и расслабившись. Уверенный, что успеет боковым зрением упредить атаку, охотник посмотрел, что же так изумило Фейли и Блича. И тоже не остался равнодушным.

– Да чтоб вас всех!

Найрус немедленно воспользовался замешательством Олэ.

– Умри, сволочь!