Вадим Калашов - Чума теней

Всё как прежде. Вот только книжки бы не помешали повзрослее.

У Блича вдруг возникло прекрасное в своей полноте чувство, что не было никаких пяти лет скитаний. Ни охотников за тенями, ни ночной армии, ни Эрет…

Эрет! Любимая!

Блич сел на кровать, уронив книгу. Тётя Инге и дядя Гулле. Вы – семья и моя, и Фейли. Никогда не устану радоваться, что нашёл вас. Но если бы это произошло чуть раньше! А теперь нигде не будет покоя, как бы вы ни горели желанием мне угодить, если рядом нет Эрет.

Зачем он, дурак, её отпустил!

– Эрет, почему ты не берёшь камень? Возьми, умоляю! Он сделает тебя очень богатой!

– Ты придурок? Это же твоя память о маме. У меня вот вообще ничего не осталось от мамы, даже тряпочки. А ты… ты такой счастливый. Всё, прощай… любимый. И постарайся меня забыть.

Она вскочила на козлы проезжающей мимо кареты и прижалась к кучеру.

– Потом объяснения, красавчик. И расплата тоже потом. Гони коней!

Её шёпот был столь горяч, что кучер, секунду назад думавший столкнуть наглую незнакомую девицу, вместо этого взмахнул хлыстом, подгоняя лошадей.

Карета понеслась. Блич не стал её преследовать.

В гостиной дядя Гулле и профессор Найрус продолжали, несмотря на поздний час, пир. Герт сидел рядом. В ливрее ночной стражи он казался настолько внушительным, что Блич с трудом верил, что в первый день знакомства чуть не разбил ему лицо. Щёки счастливого новичка-стражника были пунцовыми от выпитого вина. А уж как, прости Свет, нализались любимый дядя и дорогой опекун.

– Так почему ты… ик… глупый ты воин, пришёл без теневого клинка?

– Забыл? Я, ик… не пользую теневой клинок… иначе бы… ик… никаких шансов противнику… И потом, с такой сабелькой от слухов не отмахнешься. А там и охотников жди.

– Нет… ик… ты вообще не принял мер… как догадался, что противник тоже не носит теневого оружия?

– Так… ик… ты ж сказал… тьфу… гонец сказал про рыцарский меч. Про теневую саблю словечка не было.

– И чего? Рыцарский меч… ик… тоже можно закалить в тени.

– А я… я, ик, не подумал.

– Вот потому ты… ик… и есть глупый воин.

– А ты старый пройдоха… просто старый пройдоха.

Воин и учёный глупо расхохотались и похлопали друг друга по плечам. Затем ещё чего-то выпили и закусили тушённой в овощах телятиной.

– Нет, ты не глупый воин. Ты самый глупый воин. Почему ты не убил Олэ?

– Потому что… я мужчина-тень. Я не убийца. Он сдался, а значит, пусть суд решит. Он в Башне Смертников. Оттуда не сбежишь.

– Откуда ты, ик, знаешь?

Гулле с обидой ударил себя кулаком в грудь.

– Я тебе, ик, не понимаю, главный стражник страны или… ик… или кто вообще? Или… ик… в побегах из тюрем он тоже демон? Такой же, как и – ха! – в рубке на мечах?

Воин Чести добродушно засмеялся, вспомнив, видимо, как легко одолел охотника, которого профессор позиционировал как непобедимого бойца.

– А почему вам стали помогать Ястребы? – спросил Герт.

– Так ведь… детям про такое… грех рассказывать.

– Я уже не ребёнок, – Герт попытался гордо встать, но ноги с трудом слушались. – Раз служу в столичной страже.

– Не в столичной! – назидательно поднял палец Гулле. – В столице мы только квартируемся, юноша. А командировки, ик, по всей стране. И не просто в страже, а в элитном отряде Герцогова Ока! Кстати, попрошу почтить его высочество троекратным ура.

– Ура! Ура! Ура! – вразнобой крикнули Герт и Найрус.

– Дружнее, дружнее, – попросил повторить Гулле.

Но опять все «ура» прозвучали в разное время.

– Да это какое-то издевательство, а не почтение. Попробуем, ик, тогда просто торжественно постоять.

И опять ничего не вышло. Когда получалось встать Герту, падал на стул Гулле, когда поднимался Гулле, хмель опять подкашивал Герта, а уж профессор так и не смог оторвать седалище, сколь ни пыжился.

– И с торжественным вставанием чего-то тоже не тик-так, – сипло засмеялся Гулле.

– А может, и слава Свету? – сказал, пытаясь безуспешно налить вино в кружку, а не на стол, Найрус. – Постоять и помолчать… скорее, на минуту молчания похоже.

– И что? Вся столица судачит, мол, герцог скончался.

С Найруса чуть весь хмель не слетел, а Герт выронил кружку.

– А вы чего, – с искренним непониманием посмотрел на подростка и профессора Гулле. – Правда, ничего не знали? Ну, вы, провинция! А какого, по-вашему, герцог увёл всю армию на восток и столько времени не нападает? Нет-нет, доподлестно… тьфу… доподлостно… тьфу… допо… доподлллинно никто не знает, даже я, на минуточку, эксперт по всяким там расследованиям. Но… вот, поговаривают.

– И почему эту новость держат в тайне от народа? – обиделся на правах парня из народа Герт.

– Ну, так это ты… ик… коннетабля спроси и прочие первые лица. А я ж так. Ищейка. И вообще, юноша, тут большооой политический бумс намечается. А мы, народ Теней, в политику не лезем. Мы не умеем ни врать, ни предавать, а в политике без этого ни-ку-да.

Скрипнула дверь. С улицы зашёл красивый высокий парень лет восемнадцати в форме студента главного университета страны, с дорожной сумкой на плече и с книгой под мышкой.

– Что? – фамильярно спросил он Воина Теней. – Опять квасишь?

– Да как ты смеешь… ик… так с моим начальником? – Герт встал, чтобы наказать негодяя, но, сделав пару шагов, растянулся на полу.

– Теперь ещё и мальчишек спаиваешь, – скривил рот парень.

– Мы отмечаем очень важное событие. По такому случаю можно, – грозный воин словно оправдывался перед юношей.

– Мама у себя?

– Нет, она поехала в Модный Квартал за покупками и заночевала там у подруг. Вместе с…

– Надеюсь, вместе с любовником. Давно пора тебя бросить. Всё равно твоя настоящая жена – это работа.

– Что ты несёшь! Инге будет верна мне вечно.

– Ну да, ну да. Не переноси на человека предрассудки народа Теней.

Взяв со стола яблоко, юноша прошёл куда-то по коридору. Профессор протёр глаза.

– Небо и земля! Это тот, о ком я думаю? Вот это вымахал!

– И ещё он тебя не узнал, – Воин Чести потрепал профессора по щеке, – постарел, признайся, что здорово постарел, пройдоха ты мой.

– М-да. А ведь когда-то он мне в открытую подражал, – взгрустнул Найрус. – Впрочем, скорее, чтобы насолить тебе. Чтобы дистанц… ик… дистанцироваться от тебя…

Профессор внезапно задумался, а затем хлопнул себя ладонью по лбу.

– Вот тебе раз! Так, получается, ты ему ничего не сказал!

– А когда? – виновато развёл руками Гулле. – Я его сейчас впервые за неделю увидел. У меня работа, а он… говорит, ходит к какой-то девчонке, пропадает у неё сутками. Он вообще в плане девочек ещё тот сорванец.

– Как быстро растут дети, – зевнул профессор, зачем-то посмотрел наверх и увидел на лестнице Блича. – Вот тебе раз. И давно ты тут стоишь?