Патрик Уикс - Dragon Age. Империя масок

– А я думал, ты шпионишь для какого-нибудь лорда. – Трен взглянул на нее с новым интересом.

– Нет. – Бриала осторожно выглянула из спальни, осматривая коридор. Стражников поблизости не слышно, но всегда лучше знать наверняка. – Я – шпионка императрицы.

И добавила, поскольку то была не вполне ложь и поскольку Трену нужно было это услышать:

– Императрица Селина не могла арестовать лорда Мансерая, не навлекая гнева других вельмож, но она желала, чтобы правосудие свершилось.

Не убирая кинжал, Бриала выскользнула в коридор. Трен с ножом в руке последовал за ней.

– Значит, императрица посылает тебя убивать тех, кто ее прогневал?

У Трена хватило ума, оказавшись в коридоре, понизить голос до шепота.

– Да.

По большей части Бриала просто наблюдала и слушала, но за те двадцать лет, что Селина правила Орлеем, ей не раз случалось обагрить руки кровью.

– Как ту аристократку, которая убила твоих родителей?

– Нет. – Бриала замерла, когда из-за угла донесся приглушенный топоток, но тут же расслабилась, увидев, что это всего лишь кошка, вышедшая на ночную прогулку. – То было мое личное дело. И именно поэтому я понадобилась вам здесь. Когда я отправилась убивать ту аристократку, жажда мести едва не довела меня до погибели.

Они бесшумно двинулись вниз по лестнице в парадный зал.

– Тогда я, наверное, рад, что ты здесь, – сказал Трен у нее за спиной.

– И я тоже, – улыбнулась Бриала.

Дело сделано.

Бриала не позволяла себе думать об этом раньше, когда только въехала в город вместе с Фелассаном и увидела бедолаг эльфов, которые воображали себя мятежниками. Они возвели баррикаду, которую без труда перемахнул бы всякий шевалье, и облачились в доспехи из дурно выдубленной кожи, которую топор или алебарда прорубили бы насквозь, точно лоскут атласа. В своей наивности они толковали о том, что Халамширал должен снова принадлежать эльфам. Мучительно было смотреть, как они гордятся своими жалкими свершениями, не подозревая, какую бурю вызвали, не ведая, как близки они все были к тому, чтобы сгинуть от рук имперской армии.

Армии, которая сокрушила бы их за считаные часы.

Если б только Селина видела этих «мятежников», она вмиг отменила бы свое одобрение и Бриале было бы крайне нелегко ей возразить.

Бриала могла лишь гадать, чего именно хотел добиться Гаспар, разжигая страсти вокруг положения с эльфами. Он был достаточно беспринципен, чтобы ухватиться за такую возможность, и чересчур прямолинеен, чтобы изобрести нечто продуманное до мелочей. При известной доле везения он объявит нынешнюю ситуацию угрозой, требующей твердой руки, и тем глупей будет выглядеть, когда «угроза» непостижимым образом рассеется без следа.

Бронзовые двери внизу до сих пор оставались открыты, и издалека видно было, что во дворе ни души. Разобрался ли Фелассан со всеми стражниками Мансерая? Впрочем, снаружи виден отсвет огня, – быть может, он что-то поджег?

Бриала выступила во двор – и ослепла от нестерпимо яркого пламени факелов. Моргая и щурясь, она кое-как разглядела, что со всех сторон ее окружает больше десятка облаченных в доспехи всадников.

– Именем императрицы Селины, – прогремел во дворе голос сэра Мишеля, – ты арестована за убийство лорда Мансерая!

На миг Бриале показалось, будто она ослышалась. Но когда глаза привыкли к слепящему свету, она разглядела герб на плащах, которые всадники носили поверх доспехов: золотой лев на пурпурном поле.

Она увидела лицо сэра Мишеля, мрачное и непреклонное, и, перехватив ее ошеломленный взгляд, он лишь коротко кивнул.

Стало быть, она все же потерпела поражение.

Фелассана нигде было видно, хотя тут и там безупречная прежде лужайка была разворочена валунами, на мраморных колоннах чернели следы гари, и у подножия колонн валялись скорченные трупы стражников Мансерая.

– Я сдаюсь.

Сглотнув горький комок в горле, Бриала бросила кинжалы и подняла руки, показывая, что другого оружия в них нет. Сильверитовые клинки ударились о землю с отчетливым звоном бьющегося стекла, хотя, разумеется, на самих кинжалах не появилось ни царапинки. Несколько шевалье оглянулись на этот звук, явно удивленные тем, что эльфийка оказалась так превосходно вооружена. Вне сомнения, все они узнали этот характерный стеклянный звон – ведь они же аристократы. По крайней мере, все, кроме Мишеля, с недобрым смехом отметил ее внутренний голос.

Эти кинжалы Селина подарила Бриале в ночь, когда та вернулась к ней в Вал Руайо. В ту ночь они впервые занимались любовью.

– Предательница! – крикнул Трен, и Бриале нечего было сказать в свою защиту.

С бессвязным неистовым кличем эльф взмахнул ножом – и тут же более десятка арбалетных болтов пробили его насквозь. Он умер прежде, чем его тело грянулось оземь.

Сэр Мишель спешился и вышел вперед с кандалами наготове.

– Сэр Мишель, – проговорила Бриала. – Все так же судьба сводит нас в самых неожиданных местах.

Он ничего не ответил. Лицо его окаменело в угрюмой решимости – и миг спустя Бриала поняла, чего именно он так опасается.

– Нет, – едва слышно вымолвила она. – Я не растрачу этого шанса так бессмысленно.

Даже если бы сэр Мишель и сдержал слово, бой вдвоем против одиннадцати шевалье был бы коротким и совершенно безнадежным.

Он все так же молчал, однако отрывисто кивнул, и жилы, вздувшиеся у него на шее, едва заметно расслабились. Бриалу это удивило. Вряд ли кто-то из его товарищей-шевалье поверил бы словам, сказанным ею перед домом вельможи, которого она только что убила. Стало быть, если сэр Мишель и волновался, то лишь оттого, что и вправду был готов исполнить свое обещание. Он куда благородней тех, кто кичится своей благородной кровью.

Мишель развернул ее – твердо, но отнюдь не грубо – и сковал ей руки за спиной. Сопровождаемая им, Бриала беспрекословно двинулась через двор покойного лорда Мансерая. Прочие шевалье без единого слова сомкнулись строем вокруг нее. Было ли им приказано обходиться с арестованной сдержанно, или же дорогие доспехи красноречиво говорили о том, что она работает на какого-нибудь аристократа, а стало быть, просто так избивать ее не след? Бриала сильно сомневалась, что кодекс чести касательно обращения с заключенными применяется и к эльфам-убийцам.

С каждым шагом разум ее порождал все новые причудливые мысли. Эти люди явились сюда и потребовали сдаться. Речь, стало быть, не о том, чтобы остановить эльфов – иначе шевалье их бы попросту убили. Дело в самой Бриале – вот почему с нею обходятся так мягко.

Может ли быть, что они стакнулись с Гаспаром и действуют против Селины по его наущению? Вряд ли. Сэр Мишель никогда не предал бы императрицу, и хотя однажды Мельсендре удалось завлечь его в ловушку с помощью шантажа, он до сих пор слишком стыдился того случая, чтобы допустить его повторение. Нет, этих шевалье послала сама Селина. Неужели Гаспар сумел каким-то образом подчинить ее волю своей? Или Верховная Жрица выдвинула новое требование? Что толкнуло Селину изменить свое решение?