Ольга Романовская - Маг без диплома

– Понимаю, у вас просто не было возможности научиться.

– Все верно. У меня нет уймы свободного времени и лишних денег, чтобы бросать их на ветер.

– Хорошо, закроем эту тему. А теперь попрошу вас вести себя тихо, не привлекая ненужного внимания вопросами, восхищением или замечаниями. Сделайте вид, будто не раз бывали в столице.

– Я не дура, – обиженно фыркнула гоэта. – Да, вы дворянин, а я – невесть кто, но не настолько же! Или в Сатии я тоже выглядела как недалекая деревенщина?

Брагоньер внимательно посмотрел на нее и задумчиво спросил:

– Вы хотите услышать от меня оценку ваших умственных способностей и умения вести себя на людях? Нет, все не так плохо, госпожа Тэр, только будьте увереннее в себе. Вы умеете держаться с достоинством, только потом где-то его теряете. И все это наводит меня на определенные мысли. Высказывать их сейчас не стану, если пожелаете, скажу вечером. Я просто хочу, чтобы вы вели себя естественно, как обычная довольная и счастливая женщина. Хотя, понимаю, счастья вы в своей жизни не видели. Печально!

Она едва удержалась, едва не спросила, какое право он имеет копаться в ее жизни, но промолчала. Но в чем-то соэр прав: счастья в ее жизни было мало. Катастрофически мало. А у кого оно есть?

Калеот напоминал Сатию, только был еще больше, шумнее и многолюднее.

Эллина с любопытством поглядывала по сторонам, рассматривая город, куда все стремились, но где лишь немногие могли удержаться. Она знала, что проиграет, поэтому предпочла и не пытаться.

Несомненно, количество знати на квадратную милю в Калеоте было предельно высоко: то здесь, то там мелькали гербовые кареты или рассекал толпу щеголеватый всадник. Но кварталы практически ничем не отличались от подобных в Сатии, разве что храмов было больше. Один ей очень понравился, даже захотелось прийти туда, бросить монетку в пруд, покаяться перед грозным Дагором и попросить, чтобы все хорошо закончилось.

Судя по всему, жить они собирались в квартале для благородных. По мнению гоэты, это было ненужным расточительством: гостиницы в квартале для второго класса были ничуть не хуже, но дешевле. И не привыкла она к роскоши, родными ей были другие места – тихая благопристойная обитель на Тенистой улице. Это Гланеру понравилось бы жить по соседству с графами и баронами, он к ним стремился, недаром и дом купил на границе кварталов, и оформил его в дворянском стиле.

Брагоньер ехал чуть впереди, уверенно ведя своих спутников по паутине улиц, переулков и бульваров. Пару раз с ним здоровались, пару раз кланялись, что навевало мысли о том, что соэр – личность не сугубо сатийского масштаба.

Они остановились у дверей большого старинного особняка на тенистом бульваре в верхней части города. Если приглядеться, то отсюда были видны башни королевского дворца.

Эллина старалась не думать, сколько может стоить дом в таком месте – однозначно дороже того, в который ее приглашали в Сатии. И старше, не одно поколение пережил.

– Добро пожаловать! – Брагоньер спешился, подошел к гоэте и протянул ей руку. Она не стала отказываться и с его помощью соскользнула на заснеженную мостовую.

Взяв гоэту под руку, соэр повел ее к крыльцу.

Дверь была уже отперта, и в проеме с легким поклоном застыл слуга.

– А чей это дом, благородный сеньор? – почему-то назвать его иначе сейчас язык не поворачивался.

– Мой. Вернее, семейства ли Брагоньер. Я не считаю нужным тратиться на гостиницу, когда могу жить здесь. Хавер, – обратился он к слуге, – леди ли Брагоньер дома?

– Я дома, Ольер, – ответил вместо Хавера спокойный женский голос. – Ты же знаешь, я верна родному крову.

Оглядевшись, Эллина увидела на нижней ступеньке лестницы, двумя маршами обнимавшей сумрачный холл, высокую худощавую женщину во вдовьем наряде. Она казалась старше ее покойной матери, но ее осанке могла бы позавидовать любая девушка. Только вот глаза такие же холодные, как у сына.

Брагоньер отпустил локоть гоэты, медленно пересек холл и склонился над рукой матери. Та едва заметно улыбнулась, но больше ничем не выразила своих эмоций.

– Вижу, ты не один, – взгляд леди ли Брагоньер скользнул по Эллине.

– Позволь представить тебе госпожу Эллину Тэр. Свидетельницу. Надеюсь, вы не будете против, если она поживет у нас? Это ненадолго.

– Значит, и ты ненадолго, – вздохнула леди. – Я так редко тебя вижу. Твоя сестра балует меня чаще.

Брагоньер промолчал и обернулся, поджидая Эллину. Та отдала верхнюю одежду слуге и под пристальным взглядом двух пар одинаковых глаз приблизилась к лестнице.

– Безмерно рада знакомству, благородная сеньора, – она склонилась в реверансе перед матерью соэра. Реверанс вышел неловким – что поделаешь, этикет в училище преподавали поверхностно, так, всего пару занятий.

Кажется, леди ли Брагоньер недовольна. Еще бы – такая неуклюжая девица в ее доме.

– Взаимно, – если гоэта ей и не понравилась, леди предпочла это скрыть за маской холодной вежливости. – Судя по тому, как представил вас Ольер, вы из второго сословия?

– Госпожа Тэр – гоэта, – ответил вместо Эллины Брагоньер. Та была ему благодарна: не пришлось объяснять, что она из семьи, которую и в услужение в такой дом не взяли бы.

– Что ж, не буду вам мешать. Надеюсь, вам у нас понравится, госпожа Тэр. Ольер, полагаю, ты сам позаботишься о гостье.

Соэр кивнул и проводил взглядом удаляющуюся фигуру матери.

Эллину поместили в одной из гостевых комнат в левом крыле дома. С леди ли Брагоньер она практически не встречалась, разве что за приемом пищи и в гостиной после вечернего чая. Часто ели без нее: леди страдала от различных недомоганий. Что поделаешь – возраст.

Первые дни в столице гоэта провела в четырех стенах в обществе господина Братса, очевидно, назначенного ее телохранителем.

Брагоньер же был занят активными поисками Гланера Ашерина и Байды Сейрон. Последняя неожиданно объявилась сама, резко ухватила его за рукав и дернула в темный переулок, когда он пешком возвращался от друга из Тайного управления.

– Так я и думал, – соэр и не подумал испугаться, с профессиональным интересом пытаясь рассмотреть юную колдунью. Ее артефакт разрядился, и вот уже два дня все передвижения Байды были ему известны. – Желание мести нередко пересиливает другие чувства, особенно в вашем возрасте. Итак, я вас слушаю, госпожа Сейрон.

Байда опешила, не ожидая такой реакции. Она была такой же светловолосой, как брат, и очень худой, как борзая собака.

Отпустив руку Брагоньера, колдунья поспешила отойти на пару шагов. Рука метнулась под шубку – к накопителю, другая неуверенно коснулась рукояти кинжала.

– Не трону, – с легкой усмешкой в голосе прокомментировал ее действия соэр. – Пока я не знаю за вами преступлений, помимо наличия темного дара. Но, полагаю, наш разговор нужно продолжить не здесь. Вам ведь есть что сказать?