Дмитрий Всатен - Книга 1. Людомар из Чернолесья

Его больше всего волновало не странное повеление, но что за ним сокрыто. Навряд ли проклятый старый Цур, невзлюбивший его, Кина, за ум и расторопность, отпустил бы к нему такое послание без злого умысла. Этот приказ предназначен вовсе не ему. Это приказ для Цура.

Зачем же он переправил его Кину? Этот вопрос больше всего волновал оридонца. Весь день и всю следующую ночь он не сомкнул глаз прежде, чем понял, что это не что иное, как крик о помощи. Цур не мог открыто попросить своего давнего злейшего врага, помоги мне, а потому неуклюже, насколько мог деликатно, делал это. Поняв помыслы Цура, Кин усмехнулся и встал с постели. Он подошел к большому окну и открыл огромные ставни. В комнату ворвался холодный ветер.

Ночь стояла ясная. Внизу замерли снежные тучи. Мириады звезд блистали на небосклоне.

Время пришло. Пора покинуть Эсдоларг.

***

Снежный наст с неохотой отдавал ветру снежинки, который сумели подняться на вершину перевала вместе с резвыми тучами, перемахнувшими через него. Ледяная крепость молчаливым белым титаном возвышалась над горой. Свет луны отражался от ее стен, делая строение горящим серебром. Это явление здесь в горах завораживало, делало крепость таинственной. Грирники первыми опустились перед ней на колени. Они поклонились ей, как своей праматери.

– Красота-а-а! – протянул Унки, слегка приподнимая голову над снежным покровом.

Он стоял у подножия горы, но в просветы между туч стены крепости были хорошо видны. Еще несколько десятков пар глаз вперились в ледяную твердыню.

– Ты заблудился? – рыкнул на приземистого дремса Гедагт.

– Нет, боор. Я сейчас найду. Нужно немного потерпеть. Он здесь, – отвечал тот.

Звякнула сталь. Гедагт обернулся и посмотрел на воинов, замерших на тропе позади него. Их было не больше сотни, но это были лучшие бойцы, которых он смог собрать в единый кулак.

– Божественное творение, – вздохнул Бохт. Он и его брат, а также все, кто был в отряде, были замотаны в шкуры с головы до пят. Шкуры делали их похожими на комки, скрадывая олюдские формы. Из комков во все стороны торчали пики, топоры и двуручные длинные палицы.

– Нашел, боор. – Брезд стал рыться в снегу. – Помогите мне. Двое. Еще двое. Берись за эту выемку. Потянули.

Открылся узкий проход.

– Куда, ты говоришь, он нас выведет? – спросил Кломм.

– Вон туда, – дремс указал пальцем в сторону от замка на перевале. – Чуть ниже, но зато негты не будут донимать. Я нашел ее после прошлой зимы. Здесь случился малый оползень. Все, что под нашими ногами сдвинуто вон оттуда.

– Тихо! В путь, – прервал дремса Гедагт. – Боги Владии да пребудут с нами!

– Боги Владии, будьте с нами, – повторил Кломм и каждый, кто пропадал в черноте тоннеля.

Дремс хмыкнул согласно и первым скрылся в чреве горы. Пройдя десятка два шагов, он полил водой рочиропс. Тот вспыхнул ярким желтым светом. Дремс вытащил из-за пояса кинжал с полой рукояткой, насадил ее на древко своего дорожного посоха и выставил получившуюся пику впереди себя.

Отряд стал медленно пробираться вперед, продвигаясь по узкому проходу. Особенно тяжело пришлось брездам. Их громадные туши в этом тоннеле оказались совершенно неповоротливыми.

Пару раз с границы света от кристалла срывалось нечто живое и с шипением скрывалось в какой-нибудь поперечной трещине. Дремс тут же принимал боевую стойку и тяжело дышал, переводя дух.

– Вперед, вперед иди, – толкал его сзади Кломм.

– А-а-а! – вскричал один из воинов и осел. В его горло вцепился длиннобрюхий паук, вылезший из щели в стене прохода. Ближайший товарищ резким ударом раздавил хищника, но раненный так больше и не поднялся. Его труп волочили за собой до самого выхода.

– Дошли, – облегченно выдохнул дремс и навалился плечом на камень у себя над головой. Он с трудом сдвинул его. В затхлость тоннеля пахнуло морозной свежестью. Прохлада ободрила воинов.

– Быстрее выходите, – торопили задние передних.

Один за другим олюди и брезды стали выбираться вон.

Громада крепости возвышалась слева от них. Ее стены начинались в полутора сотнях шагов выше по склону.

– Давай сигнал, – сказал Гедагт, когда все выбрались наружу.

– Давай! – крикнул в тоннель Унки.

– Можно! – донесся до него еще один крик из утробы тоннеля.

– Начина-а-й! – услышал он совсем уж далеко.

Несколько воинов оставшихся у входа, принялись бить длинным древками о снежный наст, призывая к себе всех негтов.

Отряд, меж тем, двинулся к крепостным стенам. Склон, да и сама стена удачно прикрывали подход воинов, наложив на весь путь черную тень.

– Врат на эту сторону нет, – сказал Унки. – Тем лучше… Вытаскивай, Бохт.

Холкун вытащил из заплечного мешка несколько крюков.

– Не забросим отсюда. Высоко, – задрал голову вверх Бохт. – Я по стене пойду. Как зацеплю, дерну веревку.

– Я с тобой, – сказал Унки.

– Нет, я один.

– Пусть один идет, – сказал Гедагт. – Быстрее будет. Начинайте уже! – Было видно, что молодой брезд волновался.

Бохт подышал на пальцы, ухватился ими за деревянные ухватки у крюков и с силой вогнал крюк в ледяную стену.

– Подсоблю давай, – брат подставил ему спину, а потом и плечо.

Холкун стал медленно карабкаться наверх. Ветер на высоте оказался довольно сильным, поэтому его стало сбрасывать со стены. Несмотря на холод холкун пропотел так, словно побывал под палящими лучами солнца.

Через долгое время, измотанный он сделал последний рывок и оказался на вершине стены. Бохт потянулся на руках и, хотел было перевалиться через стену, когда едва не уткнулся носом в шлем настенного стража. Холкун задохнулся от неожиданности и замер. На расстоянии ладони от него находилось лицо такого же холкуна, как и он. Это был молодой воин, заснувший на посту. Он спал стоя.

Осторожно перебирая руками, Бохт переместился в сторону от него и перелез через стену. Он выбросил вниз веревку, но ее никто так и не дернул. Отсюда ее не ждали.

Вернувшись к стражу, Бохт с жалостью посмотрел на него, поднял нож, целясь в горло, замахнулся, но опустил нож и привалился к стене. Он тяжело дышал. Пусть бы лучше напал на меня, думалось ему, тогда бы убил не задумываясь. Но бить его спящего не смогу. Разбудить? А ежели поднимет крик?

Спящий солдат резко вдохнул и быстро захрипел. Нож вошел в его горло очень быстро. Только этим и мог один холкун помочь другому.

Веревка была сброшена вниз и по ней тут же стали взбираться.

– Ты чего так долго? – спросил его Унки.

– Вот, – указал на убитого Бохт.

Унки нагнулся к нему и разочарованно выдохнул:

– И так мало нашего брата. На одного меньше стало.

Со стены были сброшены еще несколько веревок. Вскоре весь отряд оказался на стене.