Дмитрий Всатен - Книга 1. Людомар из Чернолесья

– Держите их. Еще немного держите их, холкуны, – крикнул он братьям, бросаясь в сторону лестниц. Брезд скоро протолкался внутрь помещения на втором этаже.

Выставив два топора пыром, он принялся с неистовой силой и быстрой наносить удары воинам твердыни, заставив их спрятаться за щитами.

– Дави их… – хрипел он. – Дави-и-и…

– Боор, – подскочил к Гедагту Лоден, – они стену рушить будут.

– Ага, – отмахнулся тот.

– Боор, стену башни. Уходить надо из-под сводов.

Только тут Гедагт понял его правильно.

– Разнеси мою команду всем, Лоден. Уходим наверх.

Лоден бросился прочь, передавая команду другим воинам.

Гедагт с брездами отступил на второй этаж. Бохт бросился за ними. И в этот момент над головами сражающихся раздался громкий хруст и стена первого и второго этажа башни ввалилась во внутрь, погребая под своими обломками воинов обеих сторон. Раздался всеобщий крик ужаса и пространство поглотила снежная пыль и грохот.

– Унки-и! – закричал Бохт, бросаясь на лестницу, но тут же наткнулся на угол крупного куска потолка. – Унки-и-и! Бра-а-ат…

Битва перекинулась уже на третий этаж. Получив надежный тыл из свалившейся стены и провалившегося потолка, брезды успешно делали то, что они любили больше всего. Десятки трупов устилали полы ледяных комнат. Они лежали вповалку один на другом. У дверей и иных проемов убитые обеих сторон образовывали целые завалы, через которые было сложно перебираться.

Вдруг над крепостью разнеслось "дву-у-у-н". Труба неистово ревела, разнося свое слово далеко над обеими долинами гряды.

– Скоро помощь к ним придет! – говорил между ударами топора Лоден.

– Не уйдем. Не бросим, – прохрипел Кломм. Было видно, что он сильно устал.

Приземистая башенка была отвоевана у гарнизона, и сражение происходило теперь на лестничных пролетах в стене.

– Врата стерегите! – раздался зычный голос Гедагта.

– Не знает усталости, – восхитился Кломм. Именно этой своей неутомимостью в бою и выделялся Гедагт среди остальных брездов. – Передышка нам нужна, боор! – крикнул он. – Сменять бы друг друга!

Гедагт оглянулся на его крик. Весь он был красным от крови. И на этом фоне глаза его горели недобрым огнем. Даже вид его пугал врагов. Нанеся еще несколько ударов, боор вдруг покинул битву.

– Чего говоришь-то? – подошел он к Кломму.

– Беречь силы надо. На помощь они позвали. Торопимся мы. Сменяться надо.

Несколько мгновений Гедагт что-то прикидывал и согласно кивнул головой:

– Проходы становятся узкими. Там и одного нашего хватит. Так и сделаем, как ты говоришь.

Отряд или то, что от него осталось, был разделен на четыре части. Две из них остались в резерве, а еще две были поставлены так, что одна нападала, а другая прикрывала тыл всего отряда.

– Врата бросить надобно, – подбежал к боору воин-холкун с большой седой бородой. – Не удержим все сразу, боор.

Гедагт насупил брови. Было видно, что ему почти физически больно отпускать недобитых врагов, но он сказал:

– Бросай ворота, холкуны.

– От ворот… броса-ай! – заорал холкун, убегая.

Едва врата оказались отбиты, как большая часть гарнизона бросилась бежать вниз по склону. Около четырех сотен воинов бежали, утопая в глубоком снегу. Отступление товарищей произвело на оставшихся воинов удручающее впечатление. Некоторые из них бросали оружие и сигали со стен вниз, разбиваясь вдребезги.

Замок постепенно погружался в тишину. Лишь в дальних его концах слышался еще звон оружия, да изредка кого-нибудь вышвыривали со стен.

– Кломм, – из темноты стенного коридора неожиданно появился Гедагт. – Тех, кто стоял без дела, направь на разбор завалов башни. – Мы не оставим им никого из наших.

Кломм кивнул и бросился исполнять приказ. Более того, он приказал тут же приступить к изготовлению салазок, на которых можно будет перевозить раненных и убитых к тайному ходу.

– Держаться будем здесь, пока не перетащим всех, – обратился к воинам Гедагт.

– Твердыню будем рушить, боор? – спросили его со стороны пасмасов.

– Нет. Пусть стоит. Им ловушка, нам подмога. Али не понравилось вам брать ее? – прищурился Гедагт.

– Поверженная твердь люба поболее бабы поверженной, – проговорил кто-то из воинов, и все захохотали.

– Сносите припасы. Оружие все сносите. Шкуры берите. Пригодится все нам, – напутствовал их Гедагт. Его голос был весел. Однако Лоден, стоявший рядом с ним, вдруг, с удивлением отметил, что тело боора дрожит от усталости.

Бохт, меж тем, без устали молотил топором по кускам льда, которые погребли под собой его брата. Спасателей становилось все больше и больше.

Наконец, начали извлекать изуродованные раздавленные тела. Выживших не было.

– Унки, – шептал Бохт. По лицу его катились слезы. Он снял шкуры, чтобы они не мешали ему двигаться. – Унки!

Наконец боги даровали надежду: один из вытащенных оказался живым. Помятым, но живым.

– Гри-и-ирники-и-и-и! – закричали со стен. Острые глаза дремсов издалека заметили приближение отрядов олюдоедов.

– Нас осталось пять десятков. Двадцать воинов разбирают завалы башни. Остальные поранены, но на стенах и у врат. – Кломм говорил спокойно, но всем и каждому было ясно, что долго удерживать крепость не удастся.

***

Значительно поредевший отряд возвращался от Меч-горы. Холкуны понуро брели, опустив голову. Словно бы выражая их душевное состояние, поникли книзу острия пик и копий.

Дико выла метель, засыпая отряд густым пушистым колючим покрывалом. Ветер бросал снежинки в глаза идущим солдатам и сглатывал их тяжелые вздохи.

Лоден шел в двух шагах от основной колонны и внимательно поглядывал по сторонам. Он проиграл столько битв, что проигрыш еще одной ничем не тронул его, ничем не задел.

На Бохта было больно смотреть. Казалось, земля притянула его тяжелыми кандалами, накинув их не только на руки и ноги, но и на шею холкуна. Он так и не отпустил, не выкинул прочь нож, которым перерезал брату горло. Бохт нашел его. Бохт его вытащил, но Унки был сильно раздавлен. Его правой руки не было, а левая представляла собой куски разорванной плоти. В животе зияла большая рана, которую проделала ледяная сосуля, растворившаяся в теплоте его чрева.

Отряд Гедагта никого не унес с собой. Раненых пришлось добивать, а павших – оставить на съедение грирникам.

Олюдоеды не полезли на штурм, а сделали то, чего никто от них не ожидал. Они окружили замок и ждали, пока его защитники сами выйдут к ним.

Гедагта атаковали саарары, пришедшие из Эсдоларга. Большей частью это были воины, бежавшие прочь при первой схватке. Их бросили вперед и безучастно смотрели, как ряды их редеют под стрелами дремсов.

Твердыня не пробыла в руках боора и одного дня. Он разумно оставил ее, пробившись вниз по склону. Негты не тревожили отступавших, объевшись трупами, коих в округе у крепости лежало не менее семи сотен.