Брендон Сандерсон - Пепел и сталь

За воротами по обе стороны подъездной дороги росли осины, а впереди, на вершине холма, Вин увидела большое здание, из окон которого струился слабый свет.

Сэйзед остановил карету перед домом, передал поводья подбежавшему слуге и спрыгнул на землю.

– Добро пожаловать в поместье Рену, госпожа Вин, – сказал он, открывая дверцу кареты и протягивая Вин руку, чтобы помочь выйти.

Вин посмотрела на эту руку, но не стала прикасаться к ней. Она предпочла выбраться наружу самостоятельно. Но террисийца, похоже, ничуть не обидел ее отказ.

Белые мраморные ступени перед парадной дверью освещали стоявшие по обе стороны фонари. Когда Кельсер вышел из кареты, Вин увидела, что наверху собираются какие-то люди. Кельсер быстро взбежал по ступеням, Вин поднялась следом, отметив, что лестница выглядит очень чистой. Видимо, ее регулярно скребут и моют, если на ней нет пятен сажи. Интересно, а скаа, работающие здесь, знают, что их хозяин – подменыш? И чем, собственно, «благой» план Кельсера по разрушению Последней империи поможет обычным людям, чистящим ступени?

«Лорд Рену», худощавый и немолодой, был одет в роскошный костюм, а на его носу красовались аристократического вида очки. У него были седые редкие усы, и он не опирался на трость при ходьбе, несмотря на возраст. Он уважительно кивнул Кельсеру, сохранив при этом величественный вид, и Вин поняла: этот человек прекрасно знает, что делает.

Камон отлично умел изображать вельмож, но в том, как он напускал на себя важный вид, Вин чувствовала некую наивность. Конечно, существовало немало лордов, похожих на Камона, однако гораздо большее впечатление производили те, что походили на лорда Рену: спокойные и уверенные в себе. Люди, знатность которых проявлялась в умении держаться, а не в том, чтобы обливать презрением окружающих. Вин с трудом удержалась, чтобы не сжаться в комочек, когда подменыш посмотрел на нее: он выглядел по-настоящему знатным лордом, а Вин всегда инстинктивно избегала внимания подобных особ.

– Особняк стал намного лучше, – заметил Кельсер, обмениваясь рукопожатием с Рену.

– Да, я сам удивлен, – ответил Рену. – Моя команда уборщиков оказалась весьма умелой. Дайте нам еще немного времени – и особняк станет таким величественным, что я без колебаний готов буду принять в нем самого Вседержителя.

Кельсер рассмеялся:

– Ну, это был бы очень странный ужин. – Он немного отступил и указал на Вин. – Вот та юная леди, о которой я говорил.

Рену внимательно посмотрел на нее, и Вин отвела взгляд. Ей не нравилось, когда люди разглядывали, словно прикидывали, как бы ее использовать.

– Позже поговорим об этом, Кельсер, – сказал Рену, кивком указывая на входную дверь. – Час поздний, но…

Кельсер переступил порог особняка.

– Поздний? Да ну, еще только полночь. Не могут ли твои люди приготовить что-нибудь поесть? Мы с госпожой Вин не ужинали.

Для Вин было не впервой остаться без ужина. Однако Рену тут же махнул рукой слугам, и те засуетились. Рену вошел в дом, Вин шагнула за ним. Но в дверях она остановилась, и Сэйзед терпеливо замер за ее спиной.

Кельсер оглянулся, заметив, что Вин отстала.

– Вин?

– Здесь… так чисто, – неуверенно произнесла Вин, не находя другого определения.

Ей время от времени приходилось видеть дома знатных людей. Но это обычно случалось ночью, при весьма слабом освещении. Вин оказалась не готова к открывшемуся зрелищу.

Белые мраморные полы особняка как будто светились, отражая огни дюжины ламп. Все здесь выглядело таким… незапятнанным. Стены были белыми там, где их не украшали традиционные фрески с изображением зверей. Наверху, над двойной парадной лестницей, ослепительно сверкала люстра, а все убранство комнаты – хрустальные фигурки, вазы с букетами из осиновых веток – просто сияло, и нигде не нашлось бы ни пятнышка золы или пепла, ни единого отпечатка пальца…

Кельсер усмехнулся.

– Что ж, вот высшая оценка твоих усилий, – сказал он лорду Рену.

Вин позволила ввести себя в дом. Они повернули направо – в комнату, белизна которой была разбавлена бордовой мебелью и такого же цвета занавесками.

Рену обратился к Кельсеру:

– Возможно, дама захочет отдохнуть немного перед ужином? Мне бы хотелось обсудить с тобой кое-какие деликатные вопросы.

– Да сколько угодно, – пожал плечами Кельсер, направляясь вслед за Рену к другой двери. – Сэйз, почему бы тебе не составить Вин компанию, пока мы с лордом Рену разговариваем?

– Разумеется, мастер Кельсер.

Кельсер улыбнулся, покосившись на Вин, и она поняла, что Сэйзед оставлен здесь для того, чтобы она не подслушивала.

Вин бросила вслед уходящим мужчинам раздраженный взгляд.

«Что ты говорил о доверии, Кельсер?»

Но еще больше Вин разозлило ее собственное беспокойство. С какой стати она вообще переживает, что Кельсер исключит ее из своих планов? Ее ведь всю жизнь не замечали и вечно задвигали куда-нибудь подальше. Но до сих пор она не придавала значения тому, что главари банд не посвящали ее в свои дела.

Вин уселась в одно из пухлых бордовых кресел, поджав под себя ноги. Она уже поняла, в чем дело. Кельсер выказывал к ней слишком много уважения, заставил ее почувствовать собственную значимость. И она начала думать, что вполне заслуживает того, чтобы с ней делились секретами. Вин, как наяву, услышала смех Рина, издевательский смех… И правда, как ей могло прийти в голову такое? Вин сердилась на себя и на Кельсера, ей было стыдно, но она толком не понимала почему.

Слуги Рену принесли ей большую тарелку с фруктами и хлебом. Они придвинули к ее креслу маленький столик и даже подали Вин прозрачную чашку со сверкающей красной жидкостью. Вин не знала, что это – вино или сок, но не собиралась проверять. Она съела один фрукт: привычки не позволяли ей отказываться от бесплатной пищи, пусть даже приготовленной незнакомыми руками.

Сэйзед стоял справа от ее кресла и немного сзади. Он ждал, сложив руки на груди и глядя в пространство перед собой. Его напряженная поза, судя по всему, символизировала уважение, но от его присутствия настроение Вин не улучшалось.

Она попыталась сосредоточиться на окружающем, но лишь сильнее расстроилась, оценив богатство обстановки. Вин было неуютно среди всей этой роскоши, она казалась себе чем-то вроде черного пятна на чистом ковре. Она даже хлеб не стала есть из страха, что на пол упадут крошки, и то и дело с тревогой посматривала на свои ноги: они испачкались пеплом и золой, когда они с Кельсером бродили за городом, и могли теперь испортить обивку кресла…

«Но ведь чистоту здесь наводят скаа, это их работа, – думала Вин. – Почему же я боюсь что-то испачкать?»

Она изо всех сил старалась не злиться. Как бы то ни было, «лорд Рену» просто обязан поддерживать определенный уровень жизни. Иначе это казалось бы подозрительным.