Григорий Григорьянц - Гром над Араратом

– А чаша Гигеи?

Полигистор и Дорилай тоже встали с кушеток и подошли к Лукуллу.

– Чаша богини здоровья Гигеи, дочери бога Асклепия, представляет собой каменный сосуд, изготовленный в Египте самим Имхотепом из белого алебастра, – сказал Полигистор, – и стенки чаши настолько тонкие, что просвечивают насквозь. В ней напиток, придающий силу всему живому.

– Чашу, по поверьям, сторожит змея, которая символизирует очищение. Подобно змее, которая сбрасывает старую кожу, человеку необходимо отбрасывать старую и закосневшую личность и возрождаться, – пояснил Дорилай. – В чаше исцеляющее средство от всех болезней.

– Во мне пробуждаются древние инстинкты: я хочу владеть этими чудесными вещами и получить преимущество в любых начинаниях! Где Дворец власти, Дорилай? – жестко, если не сказать жестоко, спросил Лукулл.

– Я уже говорил, что не знаю. Митридат обмолвился, что он в горах Великой Армении. Там есть пещера или скала, и в ней дверь…

– Ключ! Где ключ? – Лукулл охватила одержимость. – С чем никогда не расставался Митридат?

– У него всегда был при себе крупный медальон в виде луны на золотой цепи, – ответил мудрец.

– Что изображено на этом медальоне?

– На лицевой стороне изображение божества, а на обратной – аревахач, армянский символ вечности.

– Это ключ! Вернее, часть ключа! Я знаю, где вторая! – Лукулл ликовал. – На ней тоже есть изображения: лик Солнца на лицевой стороне, змея, кусающая себя за хвост, и пятилучевая звезда – на обратной. Чтобы открыть дверь, нужно соединить две части медальона!

– Змея, кусающая себя за хвост, является восточным символом вечности, неделимости и цикличности времени, – произнес Полигистор, – но также он означает: нет ограничений и нет запретов. Мы, философы, понимаем его так: никто не способен познать и понять пространство и время!

– Этот знак означает приближение к хаосу, – заметил Дорилай.

– Хаос – это хорошо! – вскричал Лукулл. – Это дестабилизация, потеря контроля территории, прямые столкновения в районе, который имеет стратегическое местоположение между Римом и Индией. А пятилучевая звезда?

– Звезда магов, или пентаграмма, является символом царской власти; в виде амулета она способна защитить от болезней, – сказал Полигистор.

– Звезда – символ божественной идеи, – добавил Дорилай.

– А лик Солнца? – спросил Лукулл.

Полигистор пожал плечами:

– Ну, это символ движения, жизни, света, благополучия…

– Все это неспроста, такая символика тщательно охраняется узким кругом посвященных, – сказал Дорилай.

– Этими символами что-то зашифровано, но что, – я не могу понять! – не успокаивался Лукулл. – Итак, Митридат гоняется за Таблицей судеб, и у него есть ключ от Дворца власти, который находится на территории Великой Армении. – Лукулл внимательно посмотрел на старцев. – Вы, мудрецы, его бывшие советники, знаете больше, чем говорите, я чувствую!

Философы переглянулись.

– Никто не знает, где находится Дворец власти. – сказал Дорилай. – Эта тайна скрыта непреодолимыми горами Великой Армении!

– Я люблю раскрывать тайны, и я преодолею все, чтобы получить ответы на вопросы, – четко произнес Лукулл. – Вы, два мудреца, должны установить пути передвижения Ксеркса и других царей древности в Армении и определить место Дворца. Отныне, Дорилай, ты будешь всегда при мне и вместе с Полигистором найдешь ответ, как получить магическую силу.

Клодий снова был отправлен в Парфию с благодарностью за страусовое яйцо, с богатыми подарками и новыми предложениями, но главная цель – выведать тайны и секреты. На границе с Парфией он, предъявив золотую пряжку с изображением орла со змеей в клюве, был немедленно опознан как личный друг царя Фраата III, пересажен на парфянского коня, и путь до Нисы занял у него вдвое меньше дней, чем прежде. Все знали, что кони Парфии – самые выносливые в мире. Всю дорогу, в которой его сопровождали два десятка конных парфянских воинов в красных плащах, Клодий видел огромные табуны пасущихся на склонах гор лошадей и караваны верблюдов.

Кавалькада въехала в Нису. Городские стены, построенные из глины, высокие и толстые, были укреплены прямоугольными башнями и имели бойницы в форме хвоста ласточки, а угловые башни – настоящие бастионы. Клодия препроводили в айван, большой сводчатый зал, где он предстал перед царем.

– Мой друг, Клодий, посланник, рад видеть тебя! – с едкой улыбкой на устах воскликнул царь. – Я же говорил, что мы еще встретимся!

– Приветствую тебя, царь Парфии Фраат III! – Клодий старался говорить дружелюбнее.

Все окружение царя и два его злющих сына, удивленные такой фамильярностью, внимательно смотрели на легата.

– Как тебе, посланник, понравилась дорога?

– Конь, которого ты мне предоставил, великолепен. Мы делали двойные переходы в день, а конь не уставал! – восторженно сказал Клодий.

– Мы очень любим лошадей. – Фраат III говорил с удовлетворением. И даже пошутил: – Мы воюем, пируем и решаем важные политические вопросы, сидя в седле коня, а торгуем и отдыхаем на верблюдах.

Светловолосый и светлоглазый, с волнистой бородой, пышными усами и длинными волосами, подвязанными белой лентой, одетый в короткий кафтан, подпоясанный узким ремнем, в узорчатых штанах анаксиридах и низких сапогах (все детали одежды отделаны камнями и жемчугом), парфянский царь выглядел очень эффектно. Он встал с трона и приблизился к гостю, чтобы подчеркнуть особое расположение к римскому посланнику, чем удивил приближенных.

– Император Лукулл передает тебе подарки. – К ногам царя поставили сундук с золотыми и серебряными изделиями. – А это – особый подарок императора.

Клодий подал знак, и слуга легата вышел вперед и открыл небольшую шкатулку. На подушечке лежал золотой кубик-жребий. Фраат взглянул и удивленно произнес:

– Гадательный кубик?

– Да, государь, это жребий, которым играет богиня счастливого случая Фортуна.

На гранях кубика были нанесены числа, так, что его противоположные грани в сумме составляли семь.

– Ну, что ж, – произнес Фраат, – поиграем с судьбой. Ты первый мечешь кубик.

Подошли к столу, Клодий взял кубик и бросил.

– Двойка и пятерка! – воскликнул царь. – Добро и зло!

– Твоя очередь, государь.

Фраат взял кубик, закрыл глаза, что-то прошептал и метнул.

– Тройка и четверка. Иллюзии! – вскричал Клодий.

Раздосадованный Фраат снова сел на трон, задумавшись, что бы означал этот подарок Лукулла, но потом махнул головой секретарю, и тот забрал шкатулку с кубиком.

– Иллюзии, друг мой, – сказал он, – позволяют воображаемый мир воспринимать как реальный, а в реальном мире – не заблудиться в лабиринте самообмана!