Игорь Шенгальц - Охотник

У охотника к людям подобной профессии имелось давно устоявшееся отношение особого рода. Он ненавидел их всей душой и истреблял без малейшего угрызения совести, придираясь к малейшим нарушениям закона с их стороны. Когда-то много лет назад и его маленькую сестренку Ласточку продали подобному типу…

Но сегодня Виро был нужен ему, и, если он выдаст всю необходимую информацию без лишних вопросов, то Себастьян пощадит мерзавца. В противном случае охотник не ручался за его сохранность.

Впрочем, для начала Виро требовалось отыскать, а сделать это, даже зная, где будут проходить торги, оказалось не так-то просто. Десятки торговцев живым товаром съехались со всего города в надежде отхватить свой кусок пирога. На площади, где во множестве клеток ждали своей участи сотни рабов, было не протолкнуться. Купцы важно расхаживали в окружении свиты и охраны, ожидая начала торгов. Надсмотрщики следили за особо опасными рабами, резко и жестко пресекая даже намеки на неповиновение.

Надо сказать, что в королевстве рабство существовало далеко не повсеместно. Чернокожие жители южного континента, плененные работорговцами, не имеющие никаких прав, кроме права работать и умереть, продавались, как скот, местным плантаторам.

В северных регионах страны подобная практика использовалась достаточно редко, там хватало и местных, хотя даже самый бедный крестьянин считал себя по праву происхождения гораздо выше самого крепкого и умного раба. Тем не менее чернокожие, угодившие в северные земли, очень часто получали свободу. Не любил тамошний люд рабства, считая, что все люди изначально родились свободными.

Впрочем, Себастьян заметил в клетках и белых. В основном то были осужденные преступники или несостоятельные должники.

Себастьян бродил по площади, выискивая взглядом Виро, которого ему описали достаточно подробно. Он надеялся, что сумеет опознать его безо всяких проблем. Тем более, отсутствующее ухо – дополнительная примета.

Но пока никого похожего охотник не заметил, хотя торговцев живым товаром вокруг было хоть отбавляй. Их всех отличал особый цепкий взгляд, способный оценить человека, отметив все слабые и сильные стороны за доли мгновения.

Торги начались. На помост в центре площади вывели первую партию рабов – с десяток высоких, крепких мужчин, единственную одежду которых составляли лишь набедренные повязки – так будущие владельцы могли по достоинству оценить рельефную мускулатуру, широкие плечи и отсутствие физических изъянов.

По просьбе покупателей надсмотрщики заставляли негров напрягать мускулы, скалить зубы и выполнять прочие упражнения, призванные убедить окружающих в надлежащем качестве товара.

Себастьян занял удобную для наблюдения позицию чуть в стороне от помоста, откуда ему прекрасно было видно всех потенциальных покупателей.

Пока что торги шли не слишком активно. Продавцы называли цены, покупатели вяло торговались, проданных рабов отводили в сторону, где они переминались с ноги на ногу в ожидании отправления к новому месту жительства.

Самое интересное ожидалось чуть позже, и, если Виро не появится к тому моменту, то не появится вообще.

Охотник терпеливо ждал, поглядывая, как рядом решались судьбы.

В основном все проходило спокойно. Рабы безропотно подчинялись воле хозяев, смирившись с незавидным будущим, но случались и инциденты.

На помост вывели пару – отца и сына, но покупатель – местный плантатор – решил взять лишь отца – мощного чернокожего с блестящим лысым черепом и страшным шрамом через все лицо. Сын же показался плантатору слишком мал для требуемой работы, и, несмотря на предложенную продавцом низкую цену, покупатель никак не соглашался взять паренька в довесок.

Наконец ударили по рукам, и отца с сыном попытались разделить. Как только негр понял, что происходит, от его спокойствия не осталось и следа. Он схватил ближайшего надсмотрщика и с силой отшвырнул на несколько шагов в сторону. Тот упал неудачно, головой вниз, что-то хрустнуло, и надсмотрщик более не двигался. К нему бросились на помощь, надсмотрщик был жив, но ничего не соображал от удара. А негр уже боролся с его напарником и даже побеждал, но ровно до той поры, пока не подключились другие охранники. Несколько ударов кнутом отбросили бедолагу от его жертвы, оставив на теле кровавые полосы. Следующий удар уронил его на колени. Негр попытался подняться, но удар следовал за ударом, и с каждым последующим сил у несчастного оставалось все меньше, а тело уже напоминало одну сплошную рану.

Вскоре время кнутов окончилось, надсмотрщики окружили свою жертву и принялись пинать ногами, желая одновременно и проучить его за увечье одного из своих, и в то же время преподать остальным рабам наглядный урок.

Впрочем, убивать беднягу не стали – все же ценное имущество, – ограничившись тем, что превратили его в бессознательный кусок мяса. Ребенка уже увели, а отца бросили в повозку.

Себастьян при всем желании не мог – да и не хотел – вмешиваться в происходящее. Торговцы и охранники были вправе поступать со своим имуществом как угодно: убить или оставить жить. Да и что хорошего могло ждать несчастного на плантации? Может быть, лучшее, что он мог сейчас сделать – умереть…

После случившегося никто из рабов больше не показывал свой норов. Торги спокойно продолжились, и вскоре началась самая интересная их часть, ради которой большинство присутствующих здесь и собралось.

На помост вывели молодых чернокожих девушек, одетых так же легко, как и мужчины-рабы, дабы каждый желающий мог лично удостовериться в наличии у них отличительных женских признаков и выбрать себе по вкусу.

Девушки жались друг к другу, не поднимая глаз на собравшуюся публику. Они не плакали, но выглядели настолько подавленными, что даже Себастьян, привыкший ко всему на свете, на секунду пожалел их. Многие из девушек были совсем еще детьми – угловатые, не оформившиеся. Некоторые торговцы бросали на них особенно жадные взгляды.

К счастью, все девушки были чернокожими. Ни одного белого лица, а то бы Себастьян не выдержал. А так он лишь отвернулся от помоста, выискивая Виро в толпе.

За самых красивых девушек торговались яростно, чуть не до драки. Охранники почтенных торговцев не вмешивались, стоя в сторонке. Через часок, когда ажиотаж пошел на убыль, запрашиваемые работорговцами цены тоже значительно уменьшились. Крупные торговцы отбыли один за другим, увозя товар, остались лишь средние и мелкие.

Тут-то и начались споры за каждую монету, к которым Себастьян прислушивался с омерзением.

Один из торгашей, одетый в длинный кафтан и тюрбан, искусно намотанный вокруг головы, привлек внимание охотника. Он торговался жестче всех, перебивая цену конкурентам. Внешне он соответствовал описанию Виро, но Себастьян не до конца был уверен, тюрбан мешал разглядеть подробности. Впрочем, этот же тюрбан мог скрывать полученную рану.