Марк Ньютон - Разбитые острова

Бринд развернул свое кресло спинкой к огню, чтобы наблюдать за ним.

– Ладно, я поставлю у твоей двери двух часовых, а окно прикажу забить досками. Скажем, что оно разбито.

– Вот это было бы хорошо. – Рандур взял из стойки у дальней стены один из мечей Бринда. – Какой приличный клинок. – И он начал делать им выпады в воздух и наносить удары, которые сначала показались Бринду излишне витиеватыми, но потом он разглядел в них настоящий огонь.

– Мы, кажется, еще не имели удовольствия сойтись в поединке? – осведомился он. – Надеюсь, вскоре у меня найдется время проверить, из какого теста ты сделан.

Рандур изящным росчерком завершил серию ударов.

– С удовольствием. На моем острове никто не владел мечом лучше меня. Мечом я проложил путь через архипелаг себе и двум наследницам Джамура, чем уберег династию от полного уничтожения. Так что постоять за себя я сумею.

– Если, конечно, тебя не съедят как-нибудь ночью.

– Не нравятся мне ваши шутки. Какие-то они не смешные.

– Кто тебе сказал, что это шутка? – спокойно спросил Бринд.

Рандур только фыркнул в ответ.

– Так что вы решили с Рикой?

– Утро вечера мудренее, – ответил Бринд. – Поход меня утомил, так что я сначала высплюсь, а решать буду потом, на свежую голову.

– И то верно, – согласился Рандур и двинулся к двери. – Хотя на случай, если вы мне не доверяете, за ней можно установить слежку. – Он отодвинул засовы и осторожно выглянул за дверь: нет ли там кого. Повертев головой добрую минуту и убедившись, что коридор пуст, он обернулся. – Спасибо, что не отказались меня выслушать.

Бринд устало махнул рукой в ответ:

– Спасибо, что рассказал. Нет, в самом деле.

Когда дверь за Рандуром закрылась, Бринд со вздохом подошел к окну. Протянул руку к портьерам – замер на секунду, вспомнив рассказ Рандура о Рике, – но тут же стремительным движением отдернул обе.

За окном все было как всегда: никаких тварей, бегающих по стенам, никаких безумных императриц. Привычный пейзаж Виллирена: маяки, ярко горящие у входа в гавань, и подкова золотистых фонарей по ее периметру. Бринд глядел на них и думал, что вот, не успел он прибыть с поля сражения, а тут такой сюрприз. И неизвестно еще, что будет дальше. Если Рандур не врет и по городу действительно поползут слухи, то его, Бринда, планам поднять из руин империю и двинуть ее вперед не дано будет осуществиться.

Да это уже когда-нибудь закончится или нет?! Куда уж еще хуже?

Джеза решила, что пришло время вернуться туда, где были захоронены останки Скорбной Осы. И хотя она взяла образцы ее тканей, чтобы оценить возможности их использования, все же провести целый ряд сложных процедур для того, чтобы перевезти Осу на фабрику, ей одной было не под силу.

На этот раз она прихватила с собой Корена и Дигси, чтобы они помогли ей. Всю дорогу туда парни кляли мелкий дождь, который сек им лица, и норовистых лошадей, которые с трудом шли в гору. Но когда, оказавшись наконец в святилище, они увидели то же, что еще до них видела Джеза, они испытали потрясение – как и она когда-то.

Глядя на останки Скорбной Осы теперь, Джеза поняла, что они заполняют некую лакуну в ее жизни, утоляют ее жажду знаний.

Потрудившись над ними как следует, она могла получить ответы на свои вопросы, в то время как в жизни, сколько ни трудись, ответов нет и не будет.

Как и многие в фактории, Джеза выросла, не зная своих родителей. Она говорила себе, что это не важно. Ей повезло, она нашла свою нишу рядом с миром культистов, которые научили ее читать и заронили в ее ум любопытство ко всему сущему.

Джеза чувствовала себя сродни этим причудливым созданиям из прошлого; и она решила, что не позволит забыть себя так, как забыли их. Она была намерена во что бы то ни стало оставить свой след в истории.

И сделать это при помощи палеомансии.

Корен засмеялся негромко, отбросил со лба прядь черных волос. Потом обошел находку кругом, сложив руки над своим выступающим брюшком.

– Что ж, надо отдать тебе должное. Это определенно твоя лучшая находка.

Ненадолго задумавшись над его комментарием и не найдя в нем никаких признаков сарказма, она просияла от гордости:

– Спасибо!

Они распаковали реликвии и взялись за работу. Сначала соорудили над раскопом раму из небольших серебряных стержней, так что примерно через час стало казаться, будто над ямой потрудился какой-то металлический паук и соткал чудовищную паутину. Когда с этим было покончено, Джеза стала присоединять провода к тауматургическому прибору – тот представлял собой коробку величиной всего фут на фут, однако девушке приходилось прилагать усилия, ворочая ее с боку на бок. Последним она подсоединила стеклянный сосуд, предназначенный, как она объяснила товарищам, для сбора дистиллированной сущности времени. Именно этот дистиллят позволит вернуть создание к жизни уже потом, на фабрике.

Они запустили оборудование. Свет побежал по проводам, серебряная сеть над ямой стала багрово-пурпурной, осветив их лица. Все трое, не отрывая глаз, следили за ходом процесса. Первым шевельнулся экзоскелет Скорбной Осы: он то появлялся в реальности, то исчезал снова; вскоре к нему присоединилась голова.

Прошло еще около часа, и лежащие перед ними останки сделались полностью прозрачными. Джеза почувствовала себя почти виноватой, зная, что эти прекрасно сохранившиеся окаменелости никогда уже не будут такими, как прежде. При правильном освещении всегда будет казаться, будто на полу пещеры распростерся призрак. Девушка проверила стеклянный сосуд – он действительно наполнился какой-то буроватой жидкостью. Аккуратно отсоединив, она закрыла его плотно притертой крышкой и спрятала в сумку, которую повесила через плечо – в ближайшие несколько часов она будет все время висеть у нее на боку.

Покончив с этим, вся троица присела на корточки у останков Скорбной Осы. Теперь они находились сразу и внутри реальности, и вне ее: наполовину уничтоженные, другой своей половиной они останутся тут навеки.

– Дело сделано, – вздохнул Дигси, небрежно обхватывая Джезу за талию одной рукой.

– Наконец-то, – проворчал Корен, – можно вернуться к цивилизации.

– А мне здесь нравится, – призналась Джеза. – Есть где подумать.

– О чем думать-то? Думать тут как раз и не о чем. Здесь же ничего нет, только дождь да скалы. Не зря эта бедная тварь решила распрощаться с жизнью. Живи она в городе, вот тогда ей было бы о чем поразмыслить.

– Ну, от Виллирена в наши дни тоже не больно-то много осталось.

– Правда. В этом ты права, – согласился Корен.

– Ладно, поехали домой, – предложила Джеза. – Мне уже не терпится приступить к ее возвращению. – И она показала на невероятный силуэт Скорбной Осы.