Алекс де Клемешье - Сын Дога

В свое время Федор Кузьмич Денисов, задавшись вопросом, когда и с чего именно начались провокации в районе, пришел к выводам, которые Евгению и не снились, и выстроил цепочку событий, которые невозможно было связать друг с другом, не найдя ответа на тот самый, правильный, главный вопрос.

Так что опыт проведения следственных мероприятий был Евгению необходим и сам по себе. Но не это стало причиной просьбы о стажировке в другом отделе. Там, как надеялся оперативник, он сможет быть в курсе событий – как продвигаются дела с поиском Хозяина, какие версии о причинах возникновения в тайге тайной общины рассматриваются, сколько всего информации вообще удалось собрать о личности Каскета. Преступник и его мотивы – вот что больше всего интересовало Евгения. По мнению Остыгана, выходило, что вопрос «для чего была создана община» – не самый главный. Угорь попробовал зайти с другой стороны: почему община была создана именно сейчас? Что мешало Каскету организовать ее сто лет назад? Или двести? Или пятьсот? Или, наоборот, в следующем тысячелетии?

Дозорный не знал, может ли данный вопрос претендовать на роль главного, но был крайне удивлен, когда выяснил, что в следственном отделе этот аспект вообще не рассматривается. Есть факт: кто-то организовал что-то типа секты, с непременным поклонением создателю, с неясными целями, с угрозой благополучию законопослушных Иных. Секта разогнана, виновник скрылся. В общем, все как в случае с разогнанным Конклавом ведьм и его исчезнувшей главой. Только предназначение Конклава очевидно. А предназначение «магического совхоза»? Всего лишь претящая логике общность обычных людей и Иных разных оттенков?

Угорь считал, что корни следует искать в прошлом Каскета. А с этим как раз возникли проблемы – информация о Сыне Великого Дога практически отсутствовала. И ладно бы только в архивах Ночного Дозора! Может, сыночек был паинькой и все эти столетия вел себя настолько в рамках Великого Договора, что его имени ни разу не довелось фигурировать в отчетах и сводках. Но отсутствие упоминаний в легендах и мифах – это же вообще нонсенс! Колдун невероятной силы, а народная молва его игнорировала? Трудно поверить. Как трудно поверить и в то, что ни в одной сказке не упомянуто, как и когда мог погибнуть его отец, Первый Шаман.

Казалось, искомое уже было в руках – когда Артем Бурнатов, вернувшись после нейтрализации ведьмы-нарушительницы, подарил Евгению потрепанный томик бурятских легенд. По его словам, там упоминался Дог, и у дозорного имелись все основания подозревать, что не просто так этот сборник сказок стоял у пойманной ведьмы на одной полочке с травниками и сонниками, не просто так был украден из его палаты. Старшим магам не было никакого дела до пропажи. У них сам Хозяин общины из-под носа исчез, о какой книжке может идти речь?! Угорь же считал, что два этих события могут быть связаны. Вот только как?

Конечно, было похоже, что преступник попросту стащил улику. Но разве это не глупо? Сборник сказок когда-то давно продавался в книжных магазинах. Следовательно, раздобыть другой экземпляр не должно составить особого труда. Надеялся, что о такой мелочи забудут? Надежда на самом деле оправданная – если бы Угорь не интересовался этим вопросом сверх всякой меры, он бы давно уже забыл про презент Бурнатова.

Значит, нужно было достать другой экземпляр и попытаться определить, что же так встревожило преступника, что насторожило, что спровоцировало на кражу непосредственно перед побегом? Не ностальгия же по прежним временам! И вот тут Евгений столкнулся с проблемой. Тираж книги, каким бы он ни был приличным, оказался давным-давно распродан. В городских библиотеках Томска это издание отсутствовало. В архиве областного Ночного Дозора – тоже. Помня слова Бурнатова о том, что в новосибирском архиве данный сборник имеется, Угорь направил туда официальный запрос. Книга, конечно, не исторический документ, не секретная информация и не артефакт, однако бюрократические штучки не позволяли стороннему сотруднику просто так прийти в архив и «взять почитать» что угодно, словно в обычном читальном зале. Пока же, чтобы не тратить время, Угорь принялся изучать близкие эпосы. Не секрет, что в авторских сказках попадаются повторяющиеся мотивы и сюжеты. Например, в одной европейской сказке вздорная старуха возжелала стать не Владычицей морскою, а папой Римским, за что и поплатилась. Аналогично и в фольклоре разных народов, особенно если народы эти – географические соседи. В бурятских легендах могли присутствовать отголоски и кетской, и монгольской мифологии. А если предположить, что и в монгольском эпосе имеются отсылки к приключениям героев кетских мифов?

Вот по этой причине Угорь сейчас и штудировал истории о ламах, тридцати трех тэнгриях, Гесере-Гарбо-Донрубе и небесной белой деве Арье-Аламкари.

«Старый, как байкальские горы, шаман Дансаран-Гэлэг, к которому ходили за советом ламы, скорбел возле изумрудной гробницы Асимары, обретшей святость Будды, когда его потревожил Джалим-хоса.

– Прости, учитель, я подвел тебя! – воскликнул Джалим-хоса, падая в ноги старику…»

Дозорный вздохнул. Вряд ли когда-нибудь в легендах появятся строки о том, как стоял участковый Денисов над телом «обретшей святость Будды», то есть покинувшей этот мир, Матрены Воропаевой и как хотелось Евгению в этот момент упасть в ноги и воскликнуть: «Прости, учитель, я подвел тебя!» Не появятся – потому что глупость это и неправда. Не был Денисов наставником Евгения. Не сделал дозорный ничего такого, о чем можно было бы сказать – подвел. Он выполнял свою работу, которая как раз и заключалась в поиске и учете незарегистрированных Иных на вверенной территории. Разве Федор Кузьмич просил его сохранить тайну ведьмы, прячущейся от возмездия? Нет. Тогда почему же Евгению было так плохо в тот момент, почему ощущал виноватым себя, почему хотелось просить прощения у пожилого деревенского мага? Нет, он не падал в ноги Денисову, но он принялся оправдываться, будто действительно была какая-то его вина в произошедшем.

Почему Денисов так переживал из-за смерти Темной? Уж точно не из-за того, что испытывал симпатии. Просто потому, что не справился с возложенными на себя обязанностями по защите? Но ведь она – ведьма! Ее гибель – не повод для сожалений и уж тем более страданий. Погибла – туда ей и дорога! Слишком много чести – защищать таких.

С другой стороны… Разве сам Евгений не спасал ведьмака Харламова из районного Дневного Дозора, когда на того накинулся рой нетопырей? Разве не закрывал своей спиной низших Темных, когда из дремучей тайги на лагерь надвигалась тень Ворожея? Разве не готов был до последнего защищать дом Николая Крюкова, когда в окрестностях вдруг обнаружилась «миграция гагар»? Разве не ради всех без разбору Иных вызвался добровольцем для экспериментов в ИКЭМе?