Александр Андросенко - Замок Толор

– Надо их допросить! Надеюсь, Исол возьмет их живьем?

– Тот, которому стало плохо – сейчас спит в караулке, под охраной… А вон и колдун возвращается, сейчас узнаем, что с остальными.

Дарон наклонился к леди Виоле и прошептал ей на ухо:

– Вирота ранили. Его вылечил колдун, но ты все равно проверь. Он в своей комнате.

Целительница побледнела и вскочила:

– Сейчас, только за инструментами и мазями схожу!

Герцог поймал ее за локоть:

– Не несись сломя голову! С ним все в порядке. Я просто хочу, чтобы ты проверила, не надо ли ему чего. И не вздумай кому-нибудь рассказать!

Она кивнула и ушла степенным шагом.

Дарон сделал жест Олоку, и граф оторвался от разговора с его дочерью:

– Да, мой герцог?

– Пойдем, прогуляемся.

– А, вот и Исол! – обрадовалась я, увидев входящего в зал колдуна.

– Говорит, что этих двух тоже усыпил, – добавил Олок. – Хотите допросить их, мой герцог?

– Да! А как ты узнал?

– Телепатия! – Герцог отшатнулся от него. – Нет. Дарон, ты меня неправильно понял! Исол мне телепатически передал, что он сделал. А то, что ты хочешь с ними поговорить – ясно и так.

– Тьфу, блин, и ты в колдуны подался?

– Узнав, что занятия магией не запрещены, я не вижу смысла сидеть в невеждах. Блок Незнания Исол мне сломал сразу, как только появилась такая возможность. Телепатия – это прекрасная возможность держать связь через расстояние. Пока что я занимаюсь в основном ею.

– Зачем? Это стандартный вариант обучения. Человек с Блоком Незнания прекрасно защищен от телепатических атак. А вот со сломанным – ломают его всем, кто занимается магией – практически беззащитен до тех пор, пока не научится экранироваться и ставить собственный блок.

– Ясно все с вами. Пойдем, проведаем этих сонь. Послушаем. Что они расскажут.

Дождавшись Исола, мы покинули зал через тот самый коридор, по которому пришли в него. До караульного помещения мы добирались кружными путями и довольно долго, и на полдороге Дарон бросил:

– Чего молчишь, Исол? Рассказывай.

Колдун тут же залился соловьем:

– Я эту троицу сразу почувствовал, мой герцог! План у них был такой – один отвлекает внимание, второй – метает отравленный нож, третий готовит путь отхода.

– Так это он так внимание отвлекал? Загнувшись в три погибели?

– Нет. Внимание отвлечь должен был тот, которого повязали Вирот и Соур. А того, что собирался метать, я сам сразу устранил.

– Молодец, предусмотрительно, – кивнул Дарон. – А как вы умудрились проворонить остальных двух?

– Все получилось из-за того, что Соур ранен. Я уверен, что будь он цел, ему не стоило бы никакого труда скрутить обоих оставшихся.

– Однако он был ранен. И это знали не только они, но и вы. Недоработка.

– Да, – вмешалась я. – Моя ошибка.

– Ладно, чего уж там. Рассказывай дальше.

– Ну, так вот, мы с Мувотом особо долго не думали – подошли на расстояние активации заклинания, и я их усыпил.

– Ладно, вот и пришли!

Из караулки выбежал начальник караула, вытянулся перед герцогом и доложил:

– Мой герцог, начальник караула лейтенант Варас!

– О-о-о, Варас. Я вижу, вы тут отдыхаете? – осклабился Дарон. От лейтенанта ощутимо несло вином. – Караульное помещение горит, Варас! Тревога!

– Что? Не может быть! – лейтенант, не сообразив, что это команда, обернулся на дверь, из которой только что вышел.

– Тревога!!! – пришлось помочь мне во всю глотку. – Караулка горит!!!

– Ну же, лейтенант! Чего вы замерли? Напомнить вам боевой расчет при пожаре? – я буквально почувствовала, что герцог закипает. – Шевелитесь, духи и демоны, там же люди горят!!!

До лейтенанта наконец дошло, и он с воплем:

– Тревога!!! Пожар!!! – побежал в караулку.

И пусть его чуть не снесли выбегающие оттуда солдаты, но свое дело он знал – караул в первую очередь вытащил пленников, потом разделился и начал выносить вещи и таскать воду. На вопли караульных прибежал див Карим.

– Проконтролируйте, Бачух, – бросил ему Дарон. – Как потушат, его сотник пусть доложит мне, я расскажу, что делать дальше. Вы, трое – берите этих сонных мух – и в пыточную. Тандела, ты пойдешь?

– Я в платье, мой герцог, – особого желания не было. – Лучше вернусь на бал. Караул, вон, уже выпил, а у меня ни в одном глазу.

– Помни про утро! А с караулом я еще поговорю.

– Да, мой герцог!

Вернувшись, я наконец села за стол и взяла кубок с вином. Но стоило сделать глоток, как подала голос Талисса, без графа явно скучающая:

– Тандела, это ты, не так ли?

– Все верно, герцогиня, это я. А как вы узнали?

– Я не герцогиня, что ты! Можешь называть меня просто по имени. А узнала я тебя по бесшумной походке. Я услышала, что ты тут, только когда ты вздохнула и отпила из бокала. Ты одна ходишь совершенно бесшумно! Как тебе это удается?

– Я эрольдка, миледи. Мы все так ходим.

– Потрясающе! А какого цвета у вас волосы?

– Зеленые. Но я брилась наголо, они еще не отросли.

– Потрясающе… Скажите, а это трудно… быть не такой, как все?

Я поперхнулась от такого вопроса и замялась, придумывая ответ:

– Знаете… Талисса, я никогда не задавалась этим вопросом. Где-то было трудно, где-то не очень. Раньше стоило кому-то узнать, кто я на самом деле – и я становилась изгоем. Слава богам, камнями в меня не кидали, но и оставаться там не давали. В Толоре все тоже начиналось не лучшим образом, но сейчас я лейтенант… и тут с вами пью за здоровье вашего отца. Согласитесь, совсем неплохо!

– Да, – улыбнулась девушка, но как-то без души. Ее явно мучила какая-то мысль. – Я бы сказала – головокружительный взлет.

Э-э-э, подруга, да ты ревнуешь, догадалась я. И подсела поближе.

– Хотите расскажу, как все было, Талисса?

– Конечно! Я только что хотела вас об этом попросить!

– А что вас интересует больше всего? Ночной штурм? Или нападение на замок див Тибота? Или последовавший за этим штурм? Может быть, поход в Пим?

– О, нет, не надо, отец раз десять рассказывал! – испугалась она. – Я хотела бы узнать… как вы стали сестрой графа.

– С чего бы начать? Дело было после ранения после ночного штурма. Я только пришла в себя и поняла, что граф уже знает, что я эрольдка. В то время он не знал, что преследование других рас уже отменены императорским указом. Я испуганно ждала его слов о том, что мне не место в Толоре, но ничего такого произнесено не было. Он начал рассказывать мне об отце и матери. О бабке и деде. О других родственниках. Об их жизни и смерти. О том, как оказался один. Я была весьма впечатлена его рассказом.

– Почему? Разве он имел для вас какой-то смысл?

– Как вам сказать-то… Родственники графа – не самые плохие люди. О таких, как они, пишут стихи и слагают песни. Скажем, его дед ради бабки изменил присяге Ордена Наемников. Даже не так. К тому времени она уже умерла, родив сына. Погибла во время штурма замка барона, с которым у них был конфликт. А его дед, командир отряда наемников, остался с сыном, бросив службу. Он был прекрасным лучником. Если уж граф стреляет, как эрольд, то что говорить о человеке, который его учил… Так вот, я вначале тоже не поняла, для чего он мне это рассказывает. И лишь когда он предложил, что я могу заняться тренировками солдат Толора в стрельбе, я поняла, что меня не выгоняют. Более того, мне доверяют. Не знаю, что на меня нашло. Но граф был первым человеком, который отнесся ко мне с теплотой, после того как узнал, что я эрольдка. И я предложила ему свою кровь и свою жизнь. Более священной клятвы нет ни среди людей, ни среди эрольдов. Он назвал меня своей сестрой и стал моим кровным братом.