Александр Андросенко - Замок Толор

После чего заржали все вокруг, кроме вмиг ставшего пунцовым капитана.

– Ох, ты посмотри, он у тебя еще и краснеть умеет! – добил наронт контрольным «ударом», толкнул Олока в плечо, от чего тот чуть не улетел в угол, и громогласный хохот наверняка донесся до самого бального зала.

– Ух, – через минуту проговорил наронт, переводя дыхание. – Давно меня так не веселили! Вот, помню, в одной из кампаний в 314 году, я со своей тысячей отошел от основной армии, взять крепостицу… Славно мы там повеселились! Но тут все-таки лучше получилось!

Он холодно посмотрел на Дарона, и я поняла – шутки окончены, древний ужас вернулся.

– В общем, я приехал посмотреть, что за магию ты тут используешь. Второй день очень странные возмущения вокруг твоего замка. Раньше таких не было. Плюс только что активировались два самоубийственных заклятия Ордена Убийц. Хотя с ними я уже понял, что случилось. Пробовали выведать, кто заказчик?

– Да, оба умерли в пыточной. А колдовал Исол.

Наронт глянул на маленького колдуна:

– Ты? Не из Ордена Магов?

– Нет. Но у меня есть бумага от них, что я могу практиковать в Алисоне.

– Не важно, – отмахнулся Болут. – Последним указом императора была разрешена любая магия. Не местный?

– Я из Амира. Учился и практиковал там.

– Тогда понятно. Наш единственный союзник на севере. Его подданных не принято обижать. Но… я не чувствую в тебе особой силы. Как ты смог противостоять магам из ордена?

– Я обыкновенный колдун, просто сила магов ордена сильно преувеличена. По большому счету они знают от силы сотню заклинаний. А хорошо применять умеют десятую часть из тех, что знают.

Наронт кивнул колдуну и подошел ко мне:

– Ну что ж, а теперь разберемся с тем бедламом, что вы устроили здесь уже непосредственно в мое присутствие, – он приобнял меня за плечи. – Раз уж надела платье моей жены, будь добра, подари мне хотя бы танец, красотка!

Под дружное ржание окружающих я поняла, что краснеть умеет не только Соур.

Сказать по правде, окончательно пришел я в себя только после того, как белый наронт, появившийся в бальном зале, навел ужас на сидящую за столом семью герцога, тут же расползшихся к стенам залы танцующих, и заодно на оркестр. Опрокинув еще один бокал вина за нас, граф обнял Танделу за талию, вывел в центр залы и рявкнул:

– Хватит трястись, музыканты! Мы хотим танцевать!

К моему удивлению, музыка заиграла, граф с лейтенантом начали делать первые па, а меня наконец отпустило. Я облегченно вздохнул, и Олок удивленно посмотрел на меня:

– Справился?

– Ага. Только что. Странно, вроде не первый раз вижу наронта, и даже не второй, но трясся дольше всех.

– Да ладно, бывает.

– У Болута очень плотная аура страха, – заметил Дарон. – Император и то значительно легче переносится.

– Они же братья, по идее, должны воздействовать примерно одинаково? – спросил граф.

– Да кто их разберет, братья они или кто. Как минимум матери у них разные. Ну и Болут, в отличие от императора, относительно недавно начал много времени проводить с людьми. Император назначил его наместником Востока после смерти Марера див Матавула, заставил жениться и родить сына, а то раньше он ничем, кроме набегов на Брианию да расширением границ Империи не занимался. Ну, а методы войны наронтов вы знаете.

– Ага. Кровавое безумие и полная анархия, – кивнул я, следя за тем, как Тандела увлеченно выписывает танцевальные па вокруг одного из двух самых могущественных существ в империи.

Дарон, тоже следящий за ними, покачал головой:

– Она совершенно не чувствует страха!

– А? – Олок, уже отвлекшийся на Талиссу, повернулся к танцующим. – Да, похоже, так и есть. Очень странно.

– Аура наронтов наибольшее воздействие производит именно на эльфов и их потомков, это давно известно. Наронты появились в Первую эпоху и стали известны именно как сеящие ужас среди них. Из всех порождений Тьмы они далеко не самые сильные, но зато самые приспосабливаемые. Во всяком случае, только они смогли завести детей. Хотя слово «завести» тут совершенно не подходит. На настоящих, чистокровных эльфов они наводили такой ужас, что те буквально теряли сознание просто от их присутствия в армии противника. Возможно, одной из причин их отъезда за Океан и стали невероятные потери в боях с ними. А то, что эти ходячие комнаты страха могли еще и размножаться, окончательно убило их желание жить в Землях Белых Ягуаров.

– Но эрольды-то остались. И Тандела его совершенно не боится! – возразил граф.

– Тандела, хоть у нее и зеленые волосы, отнюдь не так проста, как кажется. Она совершенно не похожа на обычную эрольдку. Ее мать была эрольдкой, и это без вопросов, но кем был ее отец?

– Вы думаете, это не человек? А кто тогда?

– Румиец может быть?

– Да ну, что вы! Всем известно, как выглядят румийцы. Смуглые, почти темнокожие, широкоплечие, высоченные… мда… – Олок оторвался от созерцания Талиссы. – Духи и демоны!

– Ага. Если бы не кожа и волосы… Она выглядела бы натурально как румийка. Но кожа и волосы – такой же признак румийцев, как и волосы и глаза – у эрольдов. С другой стороны, что еще известно о происхождении румийцев?

– То, что они, как и эрольды, потомки эльфов! Но эрольды высокие, тонкие, с яркими разноцветными волосами, необычным цветом глаз, а румийцы – мощные, черноволосые, смуглые. Тандела – мощная, но с эрольдскими волосами.

– Может быть, она действительно дочь румийца?

– Вряд ли. Известно, что все потомки румийцев от эрольдов выглядят как румийцы.

– Ну, тогда я не знаю!

– И я! Более того, мне это не особо интересно! Для меня гораздо важнее, что она с нами.

– Это уж точно! – улыбнулся Олок и снова посмотрел на дочь герцога.

Я тоже глянул на нее, стараясь понять, что же он там рассматривает. Девушка сидела спокойно, устало откинувшись на спинку стула. Видимо, слушала музыку. Граф буквально пожирал ее глазами. А вот я абсолютно ничего выдающегося не видел. Помимо воли мой взгляд скользнул в сторону, где Силена, глядя на меня и глуповато улыбаясь, выслушивала что-то от матери. Она отвлеклась, посмотрела на меня, и леди Виола возмущенно проследила ее взгляд. Я смело встретился с ней глазами и слегка кивнул. Она ответила кивком и снова начала что-то нашептывать дочери.

Раздался восхищенный восклик герцога, и я глянул в зал, на танцующих. Болут и Тандела выписывали такие пируэты, что любо-дорого было смотреть. Высокие, грациозные, по-своему красивые, они были так увлечены танцем, что он давно перерос в нечто большее. Это был самый настоящий поединок, в котором красота, грациозность и пластика эрольдки сошлись с прямотой, силой и мощью графа. Завороженный невероятной красотой танца, я так и остался следить за ними с полуоткрытым ртом.