Мэри Лю - Молодая Элита

Выходят наездники двух оставшихся кварталов. Все двенадцать выстраиваются у конца дорожки, образуя зубчатую линию. Гул толпы может соперничать с громом. Джемма ласково поглаживает гриву своего жеребца. Конь нетерпеливо перебирает ногами.

Глашатай подает сигнал трубой:

– Наездникам – приготовиться!

Толпа мгновенно умолкает и ждет начала.

Глашатай взмахивает ярко-желтым флажком:

– Вперед!

Лошади, измученные ожиданием, пускаются вскачь. Толпа орет.

Наездники проходят первый круг. Их окутывает густое облако пыли. Щурюсь, пытаясь увидеть Джемму. Ее конь находится где-то посередине, пожалуй, даже ближе к концу. Но это не смущает наездницу. Джемма продолжает улыбаться во весь рот.

Первый круг пройден. Впереди несется всадник из Красного квартала. Джемма идет девятой. Мысленно желаю ей удачи.

Вокруг меня – невообразимый гвалт. Каждый выкрикивает имя своего любимца. Эта вакханалия живо напоминает мне беснование толпы в день моей казни. Чувствую, как внутри поднимается тьма. Раффаэле велел мне всматриваться в пустое пространство. Там легче увидеть нити силы, пронизывающие воздух.

Лошади проносятся мимо меня. Джемма сидит, запрокинув голову, и дико хохочет. Ветер дует ей в лицо, отчего волосы колышутся за спиной наподобие занавеса. Я слежу за расстоянием между нею и остальными наездниками. Краешком глаза вижу, как что-то мелькнуло, словно маленькая звездочка. Поворачиваю голову, чтобы лучше рассмотреть, и звездочка тут же исчезает.

Лошади завершают второй круг. Третий – последний. Джемма по-прежнему идет девятой. И тогда она вдруг начинает свой маневр: вцепляется в гриву жеребца, припадает к его шее и что-то шепчет. Над площадью проносится сильный порыв ветра. Это Ветроходец. Наверняка она сейчас удобно устроилась где-то и следит за происходящим.

Жеребец Джеммы вырывается вперед. Он занимает седьмое место, потом шестое. Пятое. Четвертое. Третье. Зрители Зеленого квартала орут во всю мощь своих легких. Мое сердце лихорадочно бьется, словно это я бегу вместе с лошадьми. Способности самой Джеммы и помощь Ветроходца выводят Подарка на второе место. Я замираю и приказываю себе сосредоточиться. Пристально смотрю на Джемму.

Кажется, я вижу нити! Их тысячи: разноцветные, постоянно движущиеся, как в громадном ткацком станке.

Наездники Красного квартала, идущие первым и третьим, пытаются помешать Джемме, загородить ей путь. Ее жеребец снова вырывается вперед, поднимая густые облака пыли. Разгадываю маневр Ветроходца: это она повернула ветер в нужном направлении. Соперники Джеммы и их лошади теряют ориентацию.

Остается всего четверть круга. Жеребец Джеммы стремительно вырывается вперед. Соперничающие наездники пытаются ее догнать, но уже слишком поздно. Джемма и Подарок разрывают натянутую ленту. Глашатай взмахивает желтым флажком и трубит в трубу. Снова вал криков. Над зрителями Зеленого квартала вздымается зеленое шелковое море.

Она победила.

Не могу скрыть довольную улыбку, хотя и не особо ее показываю, стоя среди огорченных зрителей Синего квартала. Наверное, мои сведения никак не повредят миссии, задуманной членами Общества Кинжала на Турнире Бурь. Ну что может сделать Терен? Пошлет дополнительное число своих инквизиторов на состязания?

Вскоре приветствия зрителей Зеленого квартала начинают тонуть в воплях и улюлюканье тех, кто недоволен победой Джеммы. «Не засчитывать ей победу!» – кричат рядом со мной. «Мальфетто!» Кое-кто орет, что она, должно быть, из Молодой Элиты. Я настораживаюсь, однако, как бы ни хулили Джемму, никто не может отрицать: она выиграла скачки.

Глашатай подходит к Джемме. Она встает в стременах и кланяется зрителям. Глашатай церемонно вручает ей желтую ленту победителя. Он улыбается и всем своим видом показывает, что рад победе, но не пожимает ей руку, как того требуют правила. И ленту он подает Джемме так, чтобы случайно не коснуться ее пальцев. Ее улыбка меркнет.

Все остальные наездники получают по зеленой ленте. Здесь правила такие же, как в Далии. Эту ленту они должны три дня носить на рукаве в знак уважения к победителю.

– Победила госпожа Джемма из дома Сальваторе! – несколько раз объявляет глашатай.

– Соблюдать порядок! – кричит кто-то из инквизиторов.

Его никто не слушает. Зрители Зеленого квартала – сплошное неистовство жестов и звуков. Остальные зрители сердито переговариваются. Начинаю пробираться к выходу. Надо понимать, других состязаний сегодня не будет, а потому я должна вернуться домой раньше, чем меня хватятся.

– Я сказал – соблюдать порядок! – повторяет инквизитор.

Останавливаюсь. Инквизиторы встают у выходов. Теперь не выберешься. Дальше происходит совсем уж неожиданное: инквизитор (вероятно, их старший) подзывает к себе глашатая и что-то шепчет ему на ухо. Двое других подходят к Джемме и заставляют ее спешиться. Остальные наездники торопятся раствориться в толпе. Слышатся властные крики: «Дорогу! Дорогу, кому говорю!» Толпа расступается. На середину площади въезжает всадник. Он тоже в мундире инквизиции. Всадник взмахивает руками, требуя тишины.

– Дамы и господа! Достопочтенные зрители! – начинает он. – Поздравляю Зеленый квартал и их наездницу-мальфетто с впечатляющим зрелищем.

Джемма стоит одна. Чувствуется, ей не по себе от столь пристального внимания. «Надо убираться отсюда, и поскорее», – думаю я. Вот только как?

– Однако нам придется внести изменения в условия состязаний. Такова воля короля. Я только что из дворца. Его величество объявил, что отныне ни один мальфетто не сможет участвовать в Турнире Бурь, а также в предварительных состязаниях.

Зрители Красного и Синего кварталов вопят от радости. Зеленый квартал негодует. Джемма все еще стоит на дорожке, ошеломленно переминаясь с ноги на ногу.

Сглатываю. А ведь это моих рук дело!

Глашатай обменивается еще несколькими фразами с инквизитором, затем просит всех участников скачек подойти к нему и вернуть зеленые ленты. Они подходят, и теперь каждый получает красную ленту. Сообразно новому королевскому указу, победителем считается наездник из Красного квартала, занявший второе место. Зрители Зеленого квартала бурлят от возмущения. В толпе начинаются стычки.

Я продолжаю наблюдать за Джеммой: одинокой, ошеломленной и совершенно беспомощной. Сейчас она очень похожа на Виолетту. Боясь взрыва чувств, инквизиторы держат ее за руки. Глашатай подает ей красную ленту. До крови впиваюсь ногтями в мякоть ладоней. В воздухе сверкают нити силы. От толпы. От меня самой, подстегнутой страхом. Кончики пальцев гудят, как струны. С них льется сила. В разных частях толпы появляется и исчезает призрак моего отца. Он проходит сквозь человеческие тела. Ухмыляющееся лицо отца безотрывно смотрит на меня.