Мэри Лю - Молодая Элита

– Аделина была права, – наконец отвечает Раффаэле, мысленно добавляя, что сдружился с этой странной одноглазой девчонкой. Наверное, поначалу он просто ее недооценил. – Я учил ее слишком медленно. А ей, чтобы раскрылись ее способности, нужна быстрота.

– Да. Я впервые вижу, чтобы кто-то учился с такой скоростью, – соглашается Энцо.

Раффаэле становится не по себе. Он вспоминает, как Аделина отреагировала на янтарь и ночной камень, как он посоветовал Энцо избавиться от нее. Думает о первом испытании Аделины, о непредсказуемом выбросе ее силы. Раффаэле умалчивает о том, что быстрота учебы не лучшим образом сказывается на состоянии Аделины. В последние две недели ее настроение меняется по нескольку раз на дню. Беспричинное беспокойство, такой же беспричинный страх и острое чувство одиночества. Иные чувства, прорывающиеся на поверхность, – суть оттенки тьмы. А глубоко внутри, под прочной оболочкой тьмы, которую она выстроила в ответ на враждебность мира, прячутся остатки света. Они – как догорающая свечка, которая может вот-вот погаснуть.

– Я нарочно не торопился с ее обучением, – помолчав, признаётся Раффаэле.

– Почему? – удивляется Энцо. – С какой целью?

– Ради того, чтобы обезопасить нас, – отвечает Раффаэле, тщательно подбирая слова. – Я быстро понял: через какое-то время она сможет стать сильнее всех нас. Она уже создает иллюзии, обманывающие глаза и уши. Постепенно она поймет, что иллюзиям можно придавать запах, вкус и осязаемость. Надеюсь, ты представляешь, чем это нам грозит?

– Представляю. Кто-то поддастся на ее иллюзии и вместо вина выпьет ртуть. А кого-то она заставит корчиться от несуществующей боли.

Раффаэле образно представляет себе это и вздрагивает.

– Главное, чтобы ее нарастающая сила не заслонила ее верности тебе. Страх и ненависть – главные двигатели ее силы, но она не чужда страсти и честолюбия. Подобное сочетание толкает к безрассудству. Порой она может быть ненадежной. Я уже не говорю о стремлении к власти.

Энцо смотрит, как Аделина медленно создает иллюзию волка. Получается настолько правдоподобно, что кажется, будто это зверь из спутников Джеммы. Микель восхищенно хлопает в ладоши.

– Она умница и все понимает, – отвечает принц.

Раффаэле чувствует в нем перемену: проблески чувств, несвойственных Жнецу. Этих проблесков не было несколько лет. Раффаэле понимает: что-то произошло между принцем и Аделиной. Что-то опасное.

– Она не Дафна, – осторожно напоминает он Энцо.

Энцо поворачивается к нему, и Раффаэле ощущает волну острого сострадания к молодому принцу. Память возвращает его в погожий летний день, когда он сопровождал Энцо к аптекарю, у которого работала юная помощница Дафна. Принц влюбился в нее и через какое-то время сделал предложение. Раффаэле помнил тот день… За окнами аптеки шел дождь. Легкий, красиво подсвеченный солнцем. Видя влюбленные глаза принца, Дафна весело смеялась, беззлобно подшучивала над их чувствами. Раффаэле отошел, чтобы им не мешать, и принялся разглядывать склянки с лекарствами. Но краешком глаза он видел, как Дафна обняла Энцо и прижала к себе. Энцо предложил ей выйти за него. В ответ она его поцеловала.

Гибель Дафны оборвала эту помолвку. Раффаэле казалось, что вместе с ней в Энцо умерли все чувства.

Получается… только очень глубоко заснули.

Энцо кивает, собираясь уйти.

– Подготовь ее, – говорит он перед уходом. – Она пойдет с нами на праздник Веснолуния.

В моем детстве был короткий промежуток, когда отец относился ко мне по-доброму. Сегодня я вспоминаю то время.

Мне тринадцать лет. Отец просыпается в приподнятом настроении. Он входит ко мне в комнату, отдергивает шторы и впускает солнечный свет. Я настороженно наблюдаю за ним, не понимая, чем вызвана эта внезапная перемена в его настроении. Может, Виолетта ему что-то сказала?

– Одевайся, Аделина, – говорит отец и улыбается. – Сегодня я возьму тебя с собой в гавань.

С этими словами он уходит, напевая себе под нос.

Мое сердце замирает от волнения. Неужели это мне не снится? Я привыкла к тому, что в гавань отец всегда берет Виолетту. Там они смотрят на корабли. Сестра не возвращается из гавани без подарка. Я же всегда остаюсь дома.

Мне все еще не верится. Но потом, не желая сердить отца, я выскакиваю из постели и бегу к комоду выбирать одежду. Решаю надеть свое любимое кремово-синее платье из тамуранского шелка. Волосы закрываю тюрбаном из двух синих шелковых шарфов. Наверное, сегодня отец решил взять нас обеих. Тороплюсь в комнату Виолетты, ожидая найти ее одетой и готовой к поездке.

Виолетта по-прежнему в кровати. Когда я рассказываю ей о неожиданном отцовском предложении, она удивляется, затем на ее лице появляется тревога.

– Будь осторожна, – говорит мне сестра.

Но я настолько счастлива, что лишь улыбаюсь ей во весь рот. Наверное, ее предостережение вызвано обыкновенной завистью. Поспешно сбегаю вниз, начисто забыв о словах Виолетты.

День выдался солнечный. Я наслаждаюсь праздником красок. В гавань можно проехать и в нашей карете, но отец специально нанимает гондолу, чтобы покатать меня по каналу.

Гавань полна народу. Негоцианты следят за погрузкой своих товаров, давая указания помощникам. Тут же лотки, торгующие всякой всячиной. Торговцы наперебой зазывают прохожих. Под ногами взрослых путаются местные мальчишки и их собаки. Отец держит меня за руку! Я иду, смеюсь его шуткам и улыбаюсь тогда, когда он ждет от меня улыбки. Но глубоко внутри я встревожена. Внезапная доброта отца может так же внезапно закончиться. А пока все прекрасно и замечательно. Отец покупает нам по чашке замороженного молока, приправленного медом. Мы находим уютное местечко, садимся, лакомимся и смотрим за работой плотников и конопатчиков. Они строят новый корабль. Отец рассказывает мне разные интересные вещи о кораблях и о том, как строго королевские власти относятся к качеству судов. На каждом парусе, на каждом канате и прочих снастях обязательно имеются таблички с именами тех, кто их делал. Я мало что понимаю из его рассказов, но прервать отца не осмеливаюсь. Я привыкла, что перемены в отцовском настроении непредсказуемы, и тогда вместо замороженного молока с медом я получу поток брани и подзатыльники. Однако сегодня отца словно подменили. Постепенно я оказываюсь во власти его чар. Начинаю верить, что отец действительно изменил свое отношение ко мне.