Евгений Щепетнов - Вопросы практической магии

Скоро уснул и Илар. Усталость взяла свое. Плевать ему было на храп старика, на сопение возницы, устроившегося на лежанке у выхода из фургона. Этот день был очень тяжелым.

– Иларчик, проснись! Проснись же!

Илар встрепенулся. Вскочил, не понимая, где находится. Ему привиделось, что он опять в склепе, вокруг покойницы, и все они тянут руки, пытаясь ухватить за горло. Поняв, что это был просто кошмар, Илар облегченно потряс головой:

– Фухх… приснится же! Ты чего вскочил? Я что, кричал во сне?

– Иларчик! – Голос Дарана был тихим, дрожащим и загадочным. – Там что-то происходит! Кто-то ходит возле фургона, слышишь? Вот сейчас!

Илар прислушался: за бортами фургона что-то зашуршало, а потом послышался треск, как если бы на лист бумаги посыпались сосновые иголки.

– Вот! Может, дядю Исси разбудить?! Мне страшно!

– Я уже не сплю. Поспишь тут, когда вы так бубните! – отозвался старый колдун. – Похоже, они все-таки пришли. Посмотрим?

– Кто пришел?! – испуганно спросил Даран, садясь ближе к Илару. – Привидения?

– Да. Неупокоенные души, – кивнул старик, натягивая на плечи тулуп, ранее лежавший под Быстриком. Быстрика уже не было – он не любил ночью спать, говорил, что ночь – лучшее время для прогулок. Однорог выскользнул из фургона так тихо, что ни одна доска не скрипнула – и это при его туше весом с двух крупных мужчин. Разъелся, да!

Илар выбрался из фургона, дрожа от ночного холода. Хорошо, что взял одеяло, – закутался и встал возле фургона, глядя туда, откуда шел треск.

– Видишь, вот те сгустки темноты? – почему-то шепотом спросил Иссильмарон, показывая рукой туда, где в воздухе плавали мелкие искорки. – Только что пытались пробиться через барьер! Хо-хо! Я еще из ума не выжил, и Сила у меня есть! Не пробьют! Их штук двадцать, не меньше, – вон как клубятся, ну чистые москиты! Хотят душу какую-нибудь сожрать!

Привидения гудели, тянули к людям руки-сгустки серого нечто, а там, где они касались невидимого барьера, установленного стариком, барьер искрился и начинал светиться голубоватым пламенем. Через несколько минут призраки обступили защитный круг со всех сторон, и он начал светиться так, что было видно течение реки в десятке шагов от фургона.

– Эк стараются! – довольно кивнул старик. – Но не пробьют! Я сильнее. А вообще бы надо их шугануть. Есть у меня заклинаньице на этот случай.

Колдун выкрикнул некую фразу, и свечение сразу исчезло. Серые сгустки, выплывшие из темноты, в ней же и растворились, оставив путешественников стоять на холодном ветру. Живыми и здоровыми.

– Пошли досыпать! – зевнул Иссильмарон. – Если кто хочет по нужде – делайте все внутри круга. За него не заходите. Если, конечно, вам дорога своя душа. Ну все, пошли! Эх-хе-хе… лазить через борт посреди ночи… да после того, как расшугал привидения… кто бы сказал мне год назад – я бы не поверил! Ох-хо-хо…

Темное сооружение закрывало собой полнеба, нависало, давило, даже императорский дворец не был таким огромным и монументальным. Уходя в небо своим шпилем, Башня будто бросала вызов небесам, будто объявляла: «Мы тоже кое-что можем, мы, люди! Погодите, боги, мы еще до вас доберемся!»

Как рассказал Иссильмарон, Башню построил в незапамятные времена один из королей провинции Гутасор, она должна была служить его резиденцией. У короля что-то не заладилось, и он, оставив в Башне гарнизон, отправился туда, где впоследствии и основали столицу – Ангоридж. Так это было или нет, сейчас уже никто не узнает. Последние сведения об основании Башни погибли вместе с мятежным городом, последним оплотом королевской вольности.

Возница остановил храпящих, роняющих пену лошадей у тяжелых ворот, проход которых оказался закрыт толстой решеткой, только недавно покрашенной черной масляной краской, блестевшей в свете факелов и резко пахнущей на фоне вечернего чистого воздуха. Пламя рвалось на холодном ветерке, облизавшем горные ледники и спустившемся на равнину, чтобы забраться под рубашку Илару, мечтавшему об очаге, миске горячей похлебки и о том, чтобы кровать под ним больше не скрипела, не подпрыгивала и не норовила сбросить его на пол. Путешествие уже порядком поднадоело – хотелось покоя, каменной крыши над головой и поменьше приключений, коих в дороге оказалось более чем достаточно.

Иссильмарон закряхтел, вылезая из фургона, выругался, наступив в конское дерьмо, отер подошву о придорожный камень, проклиная животных и их погонщиков, и, подойдя к решетке, громко постучал по ней посохом, предусмотрительно захваченным из повозки. Звонкий стук в почти ночной тиши разнесся далеко по округе, и, наверное, его было слышно даже в городке, расположенном ниже по течению реки, на которой, собственно, и стояла Башня.

Этот городок (название его Илар забыл) занимался не чем иным, как обслуживанием не очень многочисленного населения Башни. Он находился на тракте, соединяющем медные и серебряные рудники с северными городами, где располагались плавильни и мастерские. Кроме того, в городке в каждый седьмой день недели проводились базары, на которых продавали скот и лошадей. Башня стояла как раз у подножия горного хребта и когда-то служила опорным пунктом для охраны рубежей Гутасорского королевства от набега степных кочевников.

Судьба распорядилась странно: когда-то короли Гутасора преследовали, уничтожали степняков до тех пор, пока почти совсем не истребили этот некогда дикий народ, а потом империя так же частью уничтожила, частью впитала в себя гутасорцев, теперь уже почти и не помнящих, что когда-то они были свободными.

Впрочем, а что есть свобода для простого человека? Платил он налоги Гутасору, потом стал платить империи – что изменилось? По большому счету простолюдину безразлично, кому платить – лишь бы не трогали, лишь бы дали спокойно жить.

Так говорил Иссильмарон, и слова его были верны. За семьсот лет жизни он повидал всякое, и его словам можно было верить на сто процентов, особенно если это касалось истории и политики. Тем более что он сам, волей судьбы, приложил свои руки и свою магию ко многому тому, что происходило в мире за эти семьсот лет.

– Кто еще там?! Какого хрена вы стучите, демоны раздери вашу поганую задницу! Вот пальну с самострела в тупую башку, тогда узнаешь, как бить по воротам ночь-заполночь!

– Амгар, сукин сын, я те щас глаз на задницу натяну! Я щас твою решетку спалю к демонам, если ты не заткнешь пасть! – Иссильмарон дернул рукой, и над его плечом загорелся колдовской огонек. – Открывай, быстро! И пошли на́рочного к мейстеру!

– О! Это вы, господин Иссильмарон? – слегка обескураженно спросил стражник, выдвигаясь к решетке. – А чего в ночь-то? Ночью колдуны спать должны, а не шастать на дорогам!