Дмитрий Субботин - Бродяги. Отмеченные Зоной (сборник)

– Есть?

– Да!

– Подожди! Сейчас пропасть должно! – ответил Терем.

Одновременно издалека послышался торопливо приближающийся грохот, и из-за холма показался огр. И мы открыли огонь из всего, что было в распоряжении. Моя очередь лишь подпортила твари шкуру. Даже издали не скрылось от глаз, что старые раны мутанта уже успели затянуться.

– Терем! В глаза ему! – Даже не знаю, кому эти слова принадлежали – мне или Хмырю.

Внезапно я понял, что мутант устремился именно ко мне и свинцовый шквал его не останавливает. Подкатила паника, а тут еще закончился магазин. Рука потянулась за новым, когда, оказавшись рядом, мутант остановился и взмахнул уцелевшей лапой. Я кинулся прочь – не хотелось оказаться на пути ударной волны, которой этот обитатель Зоны так печально известен. Но меня все-таки накрыло. Я пролетел низко над землей и, болезненно приземлившись, покатился по склону холма. Оружие, несмотря ни на что, я не выпустил.

Вскочив на ноги и чуть не рухнув снова, я понял, что оказался за барьером. Я точно знал, что низина начинается как раз за невидимой стеной.

Только тут я обернулся на Терема и Хмыря. И огр, чьи зубы как раз пытались вцепиться в Терема. Но сталкер отскочил и отправил порцию свинца прямо в физиономию мутанта. Тварь, словно опешив, замерла на месте. Хмырю приходилось бездействовать: пистолетные пули точно не возымели бы эффекта, к тому же был большой шанс ранить друга. Он явно подумывал о гранатах на поясе, застывший огр представлял идеальную мишень, но всю музыку портил опять же близко стоящий Терем. Мне пришло в голову, что если все будет печально, то Хмырь не откажется взорвать и себя, и мутанта.

Я смотрел с удивлением, как сталкеры словно забыли о появившемся пути – азарт битвы поглотил без остатка.

– Бегите! – заорал я что было мощи.

Как ни странно, слова нашли отклик. Хмырь, находившийся на безопасной от монстра дистанции, изо всех оставшихся сил понесся ко мне.

А вот для Терема все складывалось не так удачно. Он тоже бросился к краю барьера, но времени оставалось очень мало. И, опять же, помочь мы не могли.

– Ну, давай же! – орал Хмырь как бесноватый. – Терем, скорее, он наседает! Времени почти нет!

Как Терем ни старался, он не мог уйти от комично подвижного для таких габаритов мутанта. Мутант буквально дышал в спину, когда произошло нечто, что я видел всего один раз и явно не увижу больше. Не знаю, каковы шансы подобного, но нужно родиться под исключительно счастливой звездой, чтобы хоть раз так повезло.

Барьер возник ровненько за спиной Терема, и преследователь беззвучно врезался в стену.

Вырвался смешок, короткий и нервный, и чудовищный груз свалился с плеч. Только еще долго будут докучать отголоски напряжения, пока я не попаду в другую нелегкую ситуацию.

– Миновало на сей раз. – Хмырь тяжело вздохнул и сел.

– В порядке? – спросил я.

– Буду, когда к Практиканту на Лагерь придем… Ты на мутанта глянь.

А мутант недоуменно бился о стену – заключенный в пуленепробиваемую оболочку мозг не мог переварить столь вопиющую несправедливость. Впрочем, положение вещей дошло даже до него, и он ушел восвояси.

– Вот, Хмырь, как и обещал, твой ствол, – подошел Терем.

– Пока у себя придержи, мне с пистолетом сподручнее. Вот подлатают меня…

– Пошли, скоро стемнеет, – вернул я сталкеров в реальность. – А я хочу на Большую топь к утру выйти.

– Как скажешь, – ответил Терем, бросая взгляд на Гиблые холмы.

– Хмырь, в середину, – произвел я рокировку и приготовился вести отряд.

Неотъемлемая часть нашего существования – ходить по лезвию бритвы. Это наш собственный выбор. На сей раз все обошлось: мы не потеряли головы, Зона явно не была настроена против, да и многоликое пресловутое Везение тоже оказалось с нами.

Но насколько Везения хватит?

Болото растекалось по земле уродливым темно-зеленым пятном, края которого исчезали в утреннем тумане.

На многочисленных островках среди мутной глади зеленела непролазная растительность. Большую часть ни к одному известному ботанике виду отнести было нельзя: аномалии и радиация изменили их до неузнаваемости. И с каждым годом растения принимали формы все более гротескные; происходившим здесь причудам наука не могла дать объяснения.

Болото казалось вымершим, но заросли то и дело подозрительно покачивались, словно кто-то среди них осторожно двигался. Тайная жизнь текла своим чередом. Впрочем, это могли быть лишь ветер да осенний полумрак – они любят обмануть глаз.

Лежащий на вершине водонапорной башни сталкер Хмырь оторвал взгляд от бинокля и подвинулся к стоящей на упоре снайперской винтовке.

Перекрестье скользило вдоль и поперек непролазной трясины. Несколько раз оно останавливалось на подозрительно шевелившихся зарослях: палец едва сдавливал курок, и замирало дыхание. Но каждый раз остановившееся перекрестье продолжало путь. Выстрелить требовалось наверняка, а подстрелить какую-нибудь мелочь не хотелось.

Хмырь отодвинулся от винтовки, решив немного отдохнуть и проверить карту огня. Взгляд на основание водонапорной башни не уловил ничего настораживающего. Из нагрудного кармана показалась сложенная карта.

На вырванном из тетради листе был схематично и детально нарисован окружающий массив. На поле болота были обозначены ориентиры огня с приблизительными расстояниями. Недоверчиво косясь на натуру, Хмырь проверил точность картины и, оставшись довольным, спрятал карту.

К наблюдательному пункту вела только одна тропа, на создание которой сталкер не пожалел болтов. По левую руку начиналась раскинувшаяся на километры трясина. А с противоположной стороны было обманчиво-чистое поле с проржавевшими тракторами, стоявшими как памятники еще первой аварии. Даже зоркий глаз не увидел бы, как над самой землей едва изгибается пространство, но даже не самый внимательный увидел бы в густой траве пожелтевшие от времени черепа и кости. Сталкеры не ходили на это поле за артефактами – тут и так хватало смертей. Проложенная Хмырем тропа вела по краю поля к лесу, сумрачная сень которого придавала пейзажу еще больше мрака и отрешенности.

Видя, что все тихо, Хмырь начал ранний завтрак. Из-за пазухи появилась фляжка с водой, ставшей после многочисленных обработок безвкусной. Из рюкзака сталкер извлек пакет с несколькими ломтями хлеба и куском сала. Ничего более серьезного Хмырь в вылазку не взял, предполагая, что она будет недолгой.

Уплетая обед, Хмырь недружелюбно рассматривал болото. Он приходил сюда третий день, и что-то подсказывало, что тут нечего делать в светлое время. Очевидно, обитатель болота обходит владения только ночью. А мысль о том, что облюбовавшая болото тварь заметила одинокого наблюдателя, заставила поежиться.