Джастин Хилл - Крадущийся тигр, затаившийся дракон. Меч судьбы

Меч полетел вниз, и Вэй-Фан громко выругался. Пришло осознание: он проиграл. Он потерял меч. Он сейчас умрёт.

Показалось ухмыляющееся лицо Адского Дая.

Вэй-Фан отполз как можно дальше и посмотрел вниз. Снежный Бутон сдерживала атаки воинов Западного Лотоса. Он сдвинулся к самому краю. «Лучше прыгнуть, чем быть разорванным на части» .

Руки Адского Дая хватались за края дыры, выламывая кирпичи. Снова показалась его голова.

– Вот ты где! – ухмыльнулся он.

* * *

Стоя на краю пагоды, Вэй-Фан колебался. Он уже собирался прыгнуть, когда увидел зёленый отсвет там, куда упал меч. Свет стал ярче и ближе. Свет приближался. Затем юноша увидел руку, рукоять, лицо.

Адский Дай тоже его увидел. Это был Молчаливый Волк. Глаза Адского Дая распахнулись от удивления.

– Ты! – взревел он и проломил в стене отверстие, достаточное, чтобы выйти наружу.

* * *

Адский Огонь заструился пламенем, когда они начали кружить по краю пагоды. Молчаливый Волк заманивал Адского Дая выше и выше. Вспыхивающие клинки освещали ночь, словно фейерверк, когда мастера Уданшаня принялись демонстрировать свое боевое искусство. Блок, замах, резкий удар.

– Я уже убил тебя однажды.

– Я никогда не был мёртв.

– Значит, скоро будешь.

– Не скорее, чем ты.

Адский Дай ухмыльнулся.

– Я скучал по тебе.

– Не могу сказать того же.

Меч Адского Дая со свистом рассекал воздух. Молчаливый Волк блокировал Адский Огонь Зелёной судьбой. Встретившись, оба меча задрожали. Было ясно, что Зелёная судьба одерживает победу. Не дожидаясь, пока его палаш сломается, Адский Дай выпустил свою ци , отбросив Молчаливого Волка назад. Теперь Адский Дай стал осторожнее, атакуя противника быстро и мощно.

Он говорил правду, ему не хватало схватки с Молчаливым Волком. Сколько раз он вспоминал бой на Орлиной скале. Никогда раньше он не чувствовал подобного напряжения, никогда раньше он не был так неуверен в победе. И ему не хватало этого чувства. Сражение уже не приносило того удовлетворения и той радости, если он был уверен в его исходе. Он чувствовал вкус крови во рту. И это была жизнь. Он дико расхохотался, когда два меча столкнулись быстрее, чем мог проследить глаз. Каждый удар был дик и бессознателен. Это было великолепно.

* * *

Сражающаяся Снежный Бутон была прекрасна: одетая в белое, с искривлённым в усмешке ртом и диким, разъярённым лицом.

– Я с тобой! – крикнул Вэй-Фан, приземляясь на землю. Она на мгновение поймала его взгляд. У ног Вэй-Фана валялся воин храма Западного Лотоса, из его груди торчала стрела, в руках он сжимал нунчаки. Вэй-Фан вынул их из рук мертвеца, раскрутил над головой. Они были сделаны из сердцевины ясеня: тяжёлые, твёрдые, надёжные. Не дорогая поделка и не безделушка. Это было оружие, напоминавшее человеку о его простом происхождении. Такое приятно держать в руках.

Он вздохнул. Он обманул себя с Зелёной судьбой. Снежный Бутон должна была взять меч. Проклиная собственную гордость, он крутанул нунчаки ещё раз. «Вот моё оружие», – сказал он себе и взмахнул ими, чтобы приноровиться, прежде чем вступить в схватку. Юноша подавил страх. Сражение только-только начиналось.

* * *

Шулень зацепила уздечку за дерево, обнажила меч и побежала вслед за Молчаливым Волком. Тот быстро исчез в тенях. Оглянувшись вокруг, она увидела Снежный Бутон, загнанную в кольцо воинов, кричащую воинственные кличи.

Мгновение Шулень колебалась. «Молчаливый Волк сможет сам позаботиться о себе», – подумала она. Снежный Бутон осталась одна, и её окружили. Ей нужна была помощь. Шулень была впечатлена тем, как Снежный Бутон сдерживала атаки воинов Западного Лотоса. Девушка оставалась спокойной и бесстрастной: она использовала свой гнев.

– Сзади! – закричала Шулень, когда воины Западного Лотоса расступились, впуская в круг Железного Ворона.

– Нет! – крикнула Снежный Бутон. – Я позабочусь о нём.

В этот момент ринулся в бой Вэй-Фан. Он прыгнул туда, где стояла Снежный Бутон. Шулень отвернулась. Теперь, когда юноша был там, её долг – помочь Молчаливому Волку. С мрачными предчувствиями она поднималась на пагоду. Она уже потеряла в сражении одного мужчину, она не хотела терять ещё и Молчаливого Волка.

Она перепрыгивала через три ступеньки разом, вмиг взлетев на шестой этаж.

– Юй Шулень, – произнёс голос. Чёрная согбенная фигура загораживала выход. «Это женщина», – подумала Шулень, хотя чёрная ткань скрывала глаза.

– Кто ты? – спросила Шулень.

– Я та, что видит будущее.

– Посторонись, – велела Шулень. – У меня нет причин драться с тобой.

– Нет?

Шулень вздрогнула. На мгновение она увидела перед собой Нефритовую Лису – бледную, неотступную и голодную, словно призрак.

– Видишь, что связывает нас с этим мечом? – вновь заговорила слепая ведьма.

– Что ты такое?

– Я родилась в её ненависти. Даже из могилы она желала твоей крови. Она ждала всё это время. Ждала твоей смерти.

– Кто?

Голос ведьмы изменился, теперь это был голос старого врага, голос Нефритовой Лисы, той, что убила Мубая.

– Приходи ко мне во тьму, Шулень. Я жду тебя, Мубай ждёт тебя. Его душа у меня…

Шулень снова вздрогнула, когда ведьма двинулась на неё, опасно крутясь, – каждая рука держала по кнуту с языками острой, как бритва, стали. Каждый был водоворотом смерти. Шулень отбросила их. Раз, другой, третий – лезвия возвращались. Шесть раз бритвенно-острая буря подступала к ней. Она чуть отступила. С крыши пагоды послышался грохот. Взгляд Шулень метнулся туда. Слепая Колдунья засмеялась.

– Я видела его. Твой мужчина ещё жив, – сказала она. – Но это ненадолго.

Шулень прыгнула вперёд, прорубаясь мечом сквозь снежную бурю лезвий. Слепая Колдунья завизжала от боли. Её кровь с шипением падала на пол.

– Несправедливо, – сказала она, и вскинутые руки описали широкий круг. Драпировка упала с потолка, закрыв окна. Комната погрузилась во тьму.

У Шулень не было ни мгновения, чтобы сориентироваться. Она слышала подступающую тварь, но не видела её и не могла защититься. Она вскрикнула, почувствовав прикосновение лезвий. Тварь засмеялась.

– Теперь мы на равных, – сказала она.

Молчаливый Волк дрался быстрее и жёстче, чем когда бы то ни было прежде, его прямой зелёный клинок противостоял огромному палашу Адского Дая. Молчаливый Волк забыл себя от ярости и понимал это. Двадцать лет он переживал собственную смерть, жаждал мести и теперь изо всех сил бился со средоточием всего горя и зла, долгое ожидание закончилось и захлёстывало его, как океанский прибой. Это могло его убить.

Как будто в подтверждение, изнутри пагоды донёсся женский голос, кричащий от боли. Так могла бы кричать раненая Шулень.