Леонид Сидоров - Демон поневоле

– А с этим как? – Нарендра вопросительно поднял загипсованную руку.

– А от этого тебя сейчас избавит наш уважаемый гость, – пояснил Садхир.

Алексей, как и было условлено заранее, небрежно взял пилку и продемонстрировал молчаливым ученикам:

– Вот этим инструментом можно снять и гипсовую повязку. Только пилить нужно без особого усердия, ведь рука ему еще пригодится, – мрачновато пошутив, белозубо улыбнулся и повернулся к побледневшему Нарендре.

– Давайте все вместе пройдем во двор, там уже все готово, – поспешно объявил Садхир, увидев нешуточный испуг в глазах молодого воина.

На улице стоял удобный деревянный чурбак, около которого и сгрудились тихо перешептывающиеся ученики.

– Давай клади сюда руку, – буднично скомандовал Алексей, между делом пробуя большим пальцем остроту зубьев пилы.

Нарендра робко положил гипс.

– А если она… – он покосился на пилу.

– Да не беспокойся, сейчас мы гипс снимем, и все будет в полном порядке, – ободряюще улыбнулся Алексей, залихватски шевельнув поблекшими зелеными усами.

Вспоминая продолжение любимого фильма, половчее пристроил пилу. Теперь главное – не рассмеяться.

– Ну-с, приступим.

Ученики да и сам Садхир с некоторым волнением смотрели, как Алахей ловко распиливает грязновато-белую повязку на живой руке. Повисло легкое облако мельчайшей гипсовой пыли.

– Вот и все, – напряженно выдохнул Алексей, с хрустом сломав распиленную повязку пополам.

– Держи, это тебе на память, – протянул гипсовые половинки обрадованному воину.

Нарендра растерянно прижал куски гипса к груди левой рукой, пытаясь подвигать правой.

– Плохо получается, – пожаловался, тоскливо разглядывая пальцы.

– Обязательно получится. Сломанная рука долго была неподвижна, и мускулы отвыкли от работы. Отныне ты здоров и можешь идти домой, – подвел итоги гуру.

Вечером сразу после ужина Садхир остановил гостя и как-то грустно объявил, что послезавтра рано утром отъезд.

– Ехать недолго, первую ночь заночуете в караван-сарае, а к вечеру следующего дня будете уже в Паталипутре. Поэтому собирайся в дорогу, Алахей.

– Да что мне собирать? Возьму дорожную сумку, вот и все сборы.

Весь следующий день прошел в хлопотах. Собственно, в основном готовились к отъезду Ашока, набив вещами целую повозку. «Однако же основательно они учиться собираются», – Алексей уважительно проследил, как пыхтящие слуги перетаскивают очередную туго набитую корзину.

Собственные вещи уместились на дне рюкзака. Прямо в спальник завернул ларец с алмазами, туда же спрятал и перстень с изумрудом. Поверху бережно положил серебряную чашу, подарок Садхира.

«Так, с вещичками вроде как все. А собственно, ехать мне в чем? Если опять надену камуфляж, так у людей снова начнутся нездоровые ассоциации со всякими демонами. Придется в местной одежде ехать, меньше вопросов будет, а на ноги сандалики эти смешные надену. Да уж, до нашей обуви им еще далековато, даже левая и правая никак не различаются. Ввести, что-ли, новую моду? Пояс с брюликами от греха подальше надо тоже в рюкзак спрятать, а вот тесак – на ремень, мало ли, пригодится… Черт, вот с самого детства какой-то неприятный мандраж перед дорогой. А все мама приучила! Присядем на дорожку, присядем на дорожку – вот и запало!»

Вечером перед дорогой совсем не спалось. Взбивая подушку, беспокойно ворочался, мешая отдыхать спокойно дремлющему в ногах коту. Словно почувствовав упадническое настроение, Везунчик решительно взобрался на спину и басовито замурчал, по кошачьей привычке плавно перебирая лапами.

«Хоть и насекомое, а ведь тоже понимает…» – Алексей печально улыбнулся. Успокоившись, мало-помалу задремал.

Утром поднялся сильный ветер. Прощание вышло недолгим. За воротами ждала повозка раджи с верным десятком всадников.

– Приезжай к нам, Алахей, – прощаясь, тихо сказал Садхир.

– Если смогу, – честно ответил Алексей.

– Это возьмешь с собой, – тоном, не терпящим возражений, произнес старик, протянув звякнувший увесистый мешочек. – Пригодится.

Алексей хотел было возразить, но не посмел ослушаться, наткнувшись на строгий взгляд.

– Спасибо, – благодарно прижал руку к груди.

Садхир грустно улыбнулся и пошел прощаться с внуком и сыном. На этот раз Суман решил оставить супругу дома.

И конечно, так уж получилось, что Ашок и Васу дружно напросились в повозку к Алахею, предвкушая очередную сказку. Впрочем, Алексей и сам не возражал против маленьких пассажиров, надеясь очередной историей скрасить долгий путь.

Глянув на возню шустрой малышни, Суман улыбнулся и пересел в повозку раджи.

– Трогаемся, – небрежно махнул Вишал.

Поскрипывая колесами, вереница повозок в сопровождении всадников медленно тронулась в путь. Алексей оглянулся. Садхир и все домочадцы молча смотрели вслед.

Ехать рано утром в открытой повозке было сплошное удовольствие. Встречный ветер приятно холодил тело и отгонял докучливых комаров.

Алексей время от времени рассеяно оглядывал буйные джунгли. После прошедших дождей зелень заметно вытянулась и загустела.

Ашок попросил сказку.

– Сказку? – усмехнулся Алексей. – Можно и сказку. Жил-был Аладдин. Как-то раз нашел он старую лампу…

Вслушиваясь в монотонный голос, поднятые с постели рано утром малыши начали клевать носом и уснули.

Умолкнув на полуслове, Алексей усмехнулся. «Наверно, Кота-баюна с меня писали. Самому, что ли, вздремнуть?» Тихое равномерное поскрипывание колес действительно здорово усыпляло.

Поправил небрежно пристроенный в ногах рюкзак и внимательно огляделся. Колонна растянулась по дороге на добрую сотню метров. Убедившись, что охрана бдительно несет службу, широко зевнул и, поудобнее прижавшись в угол сиденья, задремал.

Колонна спустилась в небольшой распадок. Склоны густо избороздили влажные следы ручьев, стекавших с вершин во время дождей. В макушках деревьев хозяйничал ветер. Могучий дуб на вершине холма вдруг затрещал и шумно рухнул, выворачивая из размытого грунта огромную каменную глыбу.

Когда Алексей сквозь полудрему услышал жуткий треск, хоть как-то среагировать было уже слишком поздно. Пробив широкую просеку в мелком кустарнике, каменная махина выбросила на дорогу скомканную кучу мелких придорожных деревьев и страшно ударила в правый бок повозки. Подброшенные мощным ударом сонные малыши взлетели в воздух, даже не успев ничего осознать.

Алексей попытался прыгнуть, но зацепился ботинком за лямку рюкзака. «Не успел…» – затылок словно взорвался. Полыхнула жуткая боль, мгновенно сменившись спасительной чернотой.

Вишал и Суман услышали громкий треск и предсмертный крик раздавленной лошади. Выпрыгнули на ходу и бросились назад. На месте трагедии уже суетились воины.