Питер Бретт - Меченый

– С каких пор ты заделался верующим? – удивилась Лиша.

– Я верю в надежду, – ответил Рожер. – Я всю жизнь был жонглером, и если чему-то и научился за двадцать три года, то это тому, что люди плачут над историями; люди помнят истории, в которых таится надежда.

– Двадцать, – внезапно произнесла Лиша.

– Что?

– Ты говорил, что тебе двадцать.

– Разве?

– Тебе и двадцати нет, верно?

– Есть! – настаивал Рожер.

– Ты меня за дуру считаешь? Мы знакомы меньше трех месяцев, и за это время ты вытянулся на дюйм. В двадцать лет не растут. Сколько тебе? Шестнадцать?

– Семнадцать, – рявкнул Рожер и швырнул на пол миску, расплескав остатки бульона. – Довольна? Ты была права, когда сказала Джизелл, что годишься мне в матери!

Лиша уставилась на него и открыла рот, чтобы сказать что-то резкое, но передумала.

– Прости, – тихо произнесла она.

– А ты? – Рожер повернулся к Меченому. – Мой возраст – еще одна причина, по которой мне нельзя с тобой путешествовать?

– Я стал вестником в семнадцать. И путешествовал задолго до этого.

– Кстати, а сколько лет Меченому? – полюбопытствовал Рожер.

– Меченый родился в Красийской пустыне четыре года назад.

– А человек под метками? – спросила Лиша. – Сколько ему было лет, когда он умер?

– Неважно сколько. Он был глупым ребенком с наивными мечтами.

– Его погубили мечты?

– Его убили. Да, мечты.

– Как его звали? – тихо спросила Лиша.

Меченый долго не отвечал.

– Арлен, – наконец сказал он. – Его звали Арлен.

Когда Меченый проснулся, буря на время стихла, но набрякшее серое небо грозило новым дождем. Воин заглянул вглубь пещеры и без труда разглядел в темноте двух лошадей и спящего жонглера. Лиши там не оказалось.

Было еще рано – утренняя дымка, а не настоящий рассвет. Большинство подземников наверняка давно убралось в Недра, но в такую пасмурную погоду лучше не рисковать. Меченый встал и сорвал бинты, которыми Лиша перевязала его накануне. Раны уже затянулись.

Найти следы Лиши в жирной грязи оказалось легко. Она ушла недалеко и собирала травы, стоя на коленях и высоко подоткнув юбки, чтобы не испачкаться. При виде ее гладких белых ляжек Меченый покраснел. В предрассветной дымке Лиша была прекрасна.

– Напрасно ты вышла, – сказал он. – Солнце еще не взошло. Снаружи небезопасно.

Лиша посмотрела на него и улыбнулась.

– Тебе ли говорить мне о риске? – Она подняла бровь.

Он не ответил.

– К тому же с тобой не страшны никакие демоны, – добавила она.

Меченый пожал плечами и присел на корточки рядом.

– Маревник? – спросил он.

Лиша кивнула и подняла растение с шершавыми листьями и гроздьями пухлых почек.

– Если набить в курительную трубку – расслабляет мышцы и веселит. Если добавить синь-траву, можно сварить сонное зелье – свалит даже разъяренного льва.

– А демона свалит?

– Ты хоть о чем-нибудь еще думаешь? – нахмурилась Лиша.

Меченый обиделся:

– Думаешь, ты меня изучила? Да, я убиваю подземников и благодаря этому повидал места, давно забытые всеми живущими. Может, прочесть тебе стихи, которые я перевел с древнего расского языка? Нарисовать фрески Анох-Сана? Или рассказать о старинных машинах, которые могли заменить двадцать человек?

Лиша положила ладонь ему на руку, и он умолк.

– Прости. Я судила слишком поспешно. Мне кое-что известно о том, как нелегко хранить знания древнего мира.

– Ничего.

– И все же я была неправа. Что касается твоего вопроса, я правда не знаю. Подземники едят и испражняются, – наверно, их можно и отравить. Моя наставница рассказывала, что травницы древности погубили немало демонов во время Великой войны. У меня есть немного синь-травы. Если хочешь, сварю тебе зелье, когда доберемся до Лесорубовой Лощины.

Меченый радостно кивнул:

– А еще кое-что можешь сварить?

Лиша вздохнула:

– Так и знала, что ты попросишь. Я не стану варить подземный огонь.

– Почему?

– Потому что мужчинам нельзя доверять секреты огня. – Лиша повернулась к нему. – Если я дам тебе огонь, ты воспользуешься им, даже если спалишь полмира.

Меченый молча смотрел на нее.

– Да и зачем тебе огонь? Твои силы и без того намного превосходят все, на что способна горстка трав и минералов.

– Я обычный человек… – начал он, но Лиша его перебила:

– Провалиться мне в Недра! Твои раны заживают мгновенно, ты бежишь наравне с лошадью и даже не задыхаешься. Ты раскидываешь лесных демонов, как малых детей, и видишь в темноте не хуже, чем при свете дня. Ты далеко не обычный…

Меченый улыбнулся:

– От тебя ничего не укроется.

Почему-то от его тона Лишу охватила дрожь.

– Ты всегда был таким? – спросила она.

Он покачал головой.

– Это метки, – пояснил он. – Метки работают по принципу обратной связи. Ты знаешь, что такое обратная связь?

– Читала в старинных ученых книгах, – кивнула Лиша.

Меченый хмыкнул:

– Подземники – волшебные существа. Защитные метки высасывают часть их силы, чтобы создать преграду. Чем сильнее демон, тем сильнее его отбрасывают метки. Боевые метки действуют схожим образом, ослабляя защиту демона и усиливая удар. Неодушевленные предметы не могут удерживать заряд долго, и он рассеивается. Но почему-то каждый раз, когда я бью демона или демон бьет меня, я впитываю частицу его силы.

– Я ощутила покалывание в первый вечер, когда прикоснулась к твоей коже, – призналась Лиша.

Меченый кивнул:

– Когда я расписал себя метками… нечеловеческой стала не только моя внешность.

Лиша покачала головой и заключила его лицо в ладони.

– Людьми нас делают не тела, – прошептала она. – Ты можешь снова стать человеком, если захочешь.

Она наклонилась ближе и нежно поцеловала его.

Он замер, но стряхнул оцепенение и поцеловал ее в ответ. Она закрыла глаза и разомкнула губы, гладя его по чисто выбритой голове. Она не чувствовала меток – только тепло и рубцы.

«У нас обоих есть шрамы, – подумала она. – Просто его шрамы видны миру».

Она откинулась на спину и потянула его за собой.

– Мы перепачкаемся, – предупредил он.

– Мы уже перепачкались. – Она повалила его на себя.

От поцелуев Меченого кровь шумела в ушах Лиши. Она провела ладонями по его крепким мышцам и раздвинула ноги, прижимаясь к нему бедрами.

«Пусть это будет мой первый раз, – подумала она. – Те мужчины мертвы, и он сотрет их клеймо. Я сама его выбрала».

Но Лиша боялась. «Джизелл была права, – подумала она. – Не надо было столько тянуть. Я не знаю, что делать. Все думают, будто я знаю, а я не знаю, а он, конечно, уверен, что травница не может не знать…»