Алёна Медведева - Уши торчком, нос пятачком. Книга 1

На сей раз я не просто замер на несколько мгновений, принимая решение. Я вслушивался в окружающие звуки, ловил носом ветер, удостоверяясь в том, что других врагов рядом нет. И только убедившись в этом, перекинулся вновь, устремляясь назад к волчице. Скуля и рыча на бурую, заставил ее довериться мне. И начал лизать ее рану, стремясь остановить кровь. Волчица дрожала от боли, едва сдерживая агрессивное желание кинуться на меня – на любого, оказавшегося рядом.

Как только кровотечение замедлилось, вновь перекинулся, приказав и бурой поступить так же. Мы и так испытываем боль, изменяя тело, сейчас же… Только моя сила альфы смогла заставить ее обозленного болью зверя отступить. А Лена… Стоило трансформации завершиться, как закричала уже она сама. И уже человеком рухнула на землю, потеряв сознание от усилившейся боли.

Мгновенно подскочив к волчице, с ужасом обнаружил серьезное ранение плеча. Пуля, судя по всему, задела кость и осталась внутри. Кровотечение вновь возобновилось. Это была не та рана, от которой оборотень может погибнуть, но боль… она была очень ощутимой. И одна мысль о том, что эту боль испытывает Лена, заставляла мое тело меняться, в первую очередь выпуская когти и скаля клыки.

«Ей нужно немедленно помочь!» – мысль еще только оформилась, а я уже вновь был волком, полным гнева воем призывая своих. И снова лизал ее плечо, звериной заживляющей слюной стремясь остановить кровь.

Белые волки – трое – примчались быстро. Услышав их издалека, вновь перекинулся в человека и крикнул:

– Волчицу, мою пару, ранили из ружья. Оборотень-рысь. Нужно подогнать максимально близко машину. И прихватите чем ее укрыть. А двое пусть идут по следу напавшего!

Мои собратья по стае мгновенно подчинились: один развернулся и побежал назад организовывать транспортировку, двое других, выскочив позади нас на тропу, минуту покрутились, улавливая запах врага, и скрылись, преследуя его. Я же, на волне холодной ярости сумев сдержать своего волка – он пылал гневом и стремился добраться до того, кто причинил его волчице боль, – присел рядом с девушкой, охраняя и контролируя ее дыхание. Одновременно чутко вслушивался в звуки леса, сумев уловить приближение транспорта. Максимально осторожно подхватил Лену на руки и побежал в направлении лесной дороги. Никто посторонний ею пользоваться не мог. Бежал с полчаса, на пределе своей человеческой скорости, пока не учуял другого белого волка.

– Андрей, давай укутаем ее пледом? – бета отца. Он выдвинулся мне навстречу.

Я невольно зарычал. Лену мой волк воспринимал как свою волчицу, а инстинкты, взбудораженные течкой, и вовсе сходили с ума от одной возможности приближения к бурой других самцов.

– Я осторожно, – уговаривал наш волк. – Глаза закрою. Ей помочь надо поскорее, и лучше, чтобы она не мерзла. И так кровопотеря большая. Ее надо скорее в поселок.

Неимоверным усилием воли, понимая, как прав другой волк, я смог усмирить своего зверя.

– Действуй! – приказ произнес через силу, слова давались с трудом. И через минуту я, уже в сопровождении собрата, вновь бежал, неся к машине укрытую пледом Лену.

Все время – и пока ехали к поселку бурых, и пока, едва справляясь с контролем над изводящимся тревогой волком, ждал окончания операции по извлечению пули, был сосредоточен только на Лене. Все остальное – потом. И рыси, и Фирсанов… Сейчас на первом месте для моего зверя было состояние девушки. Я просто не мог ее покинуть. Был все время рядом, не спуская с нее глаз, на каждый ее прерывистый от боли вздох реагируя сжимающимся сердцем. Наказывая себя собственной мукой, ощущением бессильной злости на проявленную безответственность. И еще понимая… как никогда четко и отчетливо – я не переживу ее гибели! Вот так, просто и доходчиво, чувствуя, как душу выворачивает от каждой капельки ее крови, от каждого ее стона, сознавая, что именно эта девушка безумно важна для меня. Почему – не думал. Достаточно было осознать факт: Лена для меня важнее собственной жизни! Как и почему так вышло, не знал, некогда было думать об этом. Просто увидев ее там, в лесу, окровавленную, страдающую от боли, почувствовал, что готов жизнь отдать, чтоб только избавить ее от страдания.

Я прикипел к этой девушке душой. Пусть не одобрял ее зверя, но Лена… Она незаметно стала играть в моей жизни очень важную роль. Роль самого дорогого существа на свете. Вопреки всему. И это было страшно.

Только убедившись, что бурая под действием лекарств заснула, что пуля извлечена, а рана обработана и швы наложены, я вышел. Заставил себя, понимая, что не время сейчас поддаваться этой потребности – быть рядом с нею. Не время и не место. Здесь отец. Как я объясню ему свой выбор? Это невозможно. И здесь есть те, кому мы не можем показать своей слабости, позволить считать нас уязвимыми.

Лена спала и по моей просьбе будет спать еще долго – сутки или двое. Это на пользу ей. И мне. Оставив свою пару под охраной двоих белых волков, прибывших с отцом и преследовавших рыся, отправился в лес сам. Только жажда мщения могла увести сейчас моего зверя от бурой. А увести его было необходимо: силы мои иссякали, а смесь ее волчьей привлекательности и пробудившийся инстинкт защитника сводили моего волка с ума. И я сорвался, уносясь в глубь территории бурых. Мои собратья, увы, не смогли схватить чужака – его ждала машина, но обнаружили еще две аналогичные засады. Мой волк намеревался проверить все лично. Запомнить запах каждого, чтобы впоследствии найти и… убить их обладателей.

Не ощущая усталости, я обегал весь ближайший лес, убедившись в точности наблюдений белых волков. Нас поджидали не только на той тропе, по которой мы с бурой бежали. И это было поразительной прозорливостью для рысей… Впрочем, причину такой догадливости я понял быстро! Унюхав возле всех «ловушек» аромат волка Егора Фирсанова. Вот кто лично «расставил по местам» поджидавших нас убийц, вот кто не мог не знать волчьих троп, вот кто прекрасно предвидел поведение молодой бурой самки. И вот кто не мог действовать без одобрения отца!

Ярость, так и не утихшая в душе волка, от подтверждения этого предательства вспыхнула с неимоверной силой. Теперь желание мести стало для моего зверя непреодолимым. Да и я, исходя и из предыдущего опыта общения с этим бурым оборотнем, готов был порвать его на части. Редкое согласие с волком! Потому позволил ему, сорвавшись с места, стремительно броситься по следу Фирсанова, с намерением уничтожить врага. Ибо это был враг. Бесспорный. След поначалу вывел меня к лесной дороге, пересекающей территорию заповедника бурых, в том самом месте, где рысей поджидал автомобиль! Я в бешенстве осознал, что шакал Фирсанов-младший был так любезен, что лично убедился в отбытии «партнеров» после выполнения задания. И это стало последней каплей – сознание заволокло кровавой пеленой, звериная сущность возобладала, подчиняя мои действия инстинктам. И я был согласен… на этот раз.