Гиллиан Флинн - Негодяи (сборник)

Если я закрою глаза, то могу представить себе, что вернулся в рай, в Южную Калифорнию.

Свернув за угол, я едва не подпрыгиваю, услышав вскрик. Оказывается, один из официантов отеля катит навстречу столик, на котором подают еду в номера. Бутылки и тарелки едва не падают, я бросаюсь вперед, чтобы поймать их, пока ничего не разбилось. Общими усилиями я и официант приводим все в порядок.

– Простите, мистер Мэйкин, – говорит официант. – Я не видел, что вы идете.

Дело происходит в Кинтана Ро, и официант явно ведет род от майя, ростом метр пятьдесят, широколицый, с крючковатым носом. Он робко улыбается. Я смотрю на него сверху вниз.

– Все нормально, – говорю я. – Хорошего тебе вечера.

Я не то чтобы совсем не привык, чтобы люди вскрикивали, когда я неожиданно выхожу им навстречу, так что я необычная кинозвезда.

В юности я был миловидным самодовольным ребенком-актером, когда вся Америка ждала меня в своих гостиных в качестве звезды ситкома «Фэмили Три». Однако, когда я вырос, то стал высоким, а голова продолжала расти даже тогда, когда тело перестало. Это называется педоморфоз – у меня необычно большая голова, а черты лица остались детскими, с курносым носом, большим лбом и необычно большими глазами.

А теперь я выгляжу особенно зловеще, поскольку для нынешней морально двусмысленной роли побрил и так лысеющую голову и отпустил бородку. Выгляжу так, что вряд ли кому-то понравится увидеть подобного субъекта выходящим из-за угла темной ночью.

Внешний вид – главная причина краха моей карьеры в тот самый момент, когда я перестал быть миловидным, и главная причина того, почему я больше десяти лет не мог найти работу, пока меня не спас непрошеный спаситель – разработчица игр по имени Дагмар Шоу, которая наняла меня в качестве звезды картины «Бегство на Землю», транслировавшейся по Интернету. Я играл Рохина, нечто среднее между инопланетянином и ангелом. «Бегство на Землю» стало мегахитом, как и продолжение. В настоящее время я держу связь с Дагмар по поводу новых проектов с Рохином, пытаясь обрести еще большую известность игрой в полнометражной картине.

Странное лицо гарантирует мне, что я никогда не стану героем романтической комедии, но меня с готовностью возьмут на роль злодея – за те годы, когда я отчаянно пытался найти хоть какую-нибудь работу, я чаще всего играл громил. Так что в «Рифе Отчаяния» я играю несколько злодейского персонажа, который обретает искупление и превращается в хорошего парня.

Даже если я великолепно отыграю, совершенно гениально, совсем не факт, что люди согласятся платить деньги за то, чтобы во весь экран увидеть мою здоровенную голову. В конце концов, все мои успешные роли на большой экран никогда не выходили.

Раздумывая насчет всего этого, я иду к кабане. Это покрытый белой штукатуркой домик с островерхой крышей в стиле майя, покрытой пальмовым листом. Сплошной местный колорит. Я открываю дверь и вижу, что Лони Роув пришла раньше меня. Она сидит в кресле, попивая мой апельсиновый сок и набивая текст в смартфоне, но, увидев меня, откладывает его в сторону и встает.

– Привет, – говорит она. – Тут над головой беспилотник с камерой летает, решила зайти в твою кабану, чтобы им было, что написать.

Она бледная и рыжеволосая, поэтому все время от солнца прячется, а на съемках ей приходится дико краситься, чтобы скрыть веснушки. У нее большие блестящие зубы с небольшим перекусом и роскошная фигура, которая дала ей мировое признание. Плакаты с изображениями Лони продаются миллионами, и сложно представить себе комнату американского подростка мужского пола, где не было бы плаката Лони с частично торчащей над брюками задницей.

Лони – амбициозная юная актриса, в фильме она играет любовницу наркобарона. Еще она моя подружка, вернее – Официальная Подружка для Таблоидов, самая подходящая, чтобы наши имена были на виду у всех.

Хотя наши отношения, по большей части, служат популярности, мы время от времени занимаемся сексом. Подростки, которые каждый день ложатся спать, глядя на плакат с Лони, разочаровались бы, если бы узнали, что это приятно, но не более того. Ничего особенного. В наших отношениях нет ни капли страсти, поскольку мы оба страстно любим лишь нашу карьеру в кино. Однако Лони и я – друзья, несмотря на то, что пользуемся друг другом, и, думаю, друзьями и останемся, когда закрутим другие романы, ради таблоидов.

Лони, если вспомните, та самая красотка, что увела меня у прошлой моей подружки для таблоидов, Эллы Свифт. Элла – звезда куда круче Лони, и увести меня было большой удачей для последней. Дико подняло ее популярность.

Оба таблоидных романа были задуманы моим агентом, Брюсом Кравицем из «ПанКосмос Тэлент Ассошэйтс» в Беверли-Хиллз. «Риф Отчаяния» – проект ПКТА почти полностью. Брюс – главный талант этого проекта, нашедший сценариста, который написал первый вариант сценария – сценария, который я ни разу не видел от сценариста, которого я никогда не встречал. Нашел другого сценариста, который переписал его и написал первый вариант окончания, а потом еще одного, который написал второй вариант, тот, который все ненавидят, но который, скорее всего, будет окончательным.

А еще Брюс нашел Эллу Свифт и свел нас, в качестве любовников для таблоидов, чтобы о нас писали после того, как мы долгое время не появлялись на экранах кинотеатров, чтобы напомнить зрителям о нашем существовании. По одной ей известным причинам Элла тщательно скрывала то, что она лесбиянка и у нее бурный роман с ее парикмахершей.

Понятия не имею, почему Элла желает прятать все это в шкафу, поскольку для меня мысль о ее отношениях с другими женщинами просто чуть более экзотична и интересна. Тогда в моей жизни больше никого не было, и я решил подыграть. Нас видели на премьерах, вечеринках, благотворительных мероприятиях и даже играх «Лэйкерс», я спал у нее дома в Малибу два-три раза в неделю, в гостевой спальне, в то время, как она делила хозяйскую с парикмахершей.

А затем Элла отправилась в Южную Африку, в Кимберли, заинтересовавшись бриллиантами, а Лони, которая на том этапе своей карьеры искала любой возможной известности, согласилась стать еще одной женщиной, разбившей сердце Эллы.

Этот треугольник породил множество заголовков, не без помощи Брюса, где Элла плакалась друзьям, улетала в Кимберли, прилетала в Штаты, умоляя меня вернуться к ней. Несколько недель таблоиды послушно докладывали, что я и Лони то подрались на съемках, то разругались, а потом несколько недель писали о нашей помолвке. Иногда Лони заставала меня говорящим по телефону с Эллой, приходила в бешенство, иногда я тайком летал в Африку, чтобы побыть с Эллой.

Я всегда был рад увидеть себя на первых страницах, даже если там не говорили ни слова правды.