Гиллиан Флинн - Негодяи (сборник)

– Есть еще одна улика. В альбоме.

Она кивнула на альбом Элсинды, который я держала в руках.

– Ближе к концу моя сестра исписала пару страниц, и я прочитать не смогла. То ли латынь, то ли еще какой-то другой язык. Уверена, это важно.

Я пролистала альбом и нашла страницы. Это не было латынью. Я не могла понять ничего из этого набора букв и символов, но не сомневалась, что мистер Джесперсон с радостью примет этот вызов. Коды и шифры были его любимым занятием. И я решила, что пусть я и не верю, что мы найдем живую Элсинду Трэверс, но мы попробуем хоть как-то помочь ее младшей сестре.

– Буду с тобой откровенна, – сказала я. – Я не думаю, что твоя сестра жива и где-то находится, и не хочу давать тебе ложных надежд. Но с ее смертью связана какая-то загадка, скорее всего, имеющая отношение к мужчине, которого ты видела на кладбище. Мой партнер в деле мистер Джесперсон наверняка сможет расшифровать записи, которые оставила твоя сестра, а рисунок поможет установить личность этого человека. А потом уже поговорим о том, есть тут что расследовать или нет.

Несмотря на то что я сделала все, чтобы лишить ее надежды, девочка светилась от радости и благодарила меня.

Я задала еще несколько вопросов – местонахождение кладбища, имя врача, вынесшего заключение о смерти, не было ли у Элсинды поклонников и как лучше всего связаться с нашей юной клиенткой, если нам понадобится информация или у нас появятся новости, чтобы ими поделиться.

– Наш адрес внутри на обложке альбома Элсинды, – ответила девушка. – И номер телефона тоже. Хотя моя мачеха находит исключительно подозрительным, если кто-то пишет или звонит мне. Лучше я еще раз сама приду.

– Если придешь завтра, сможешь поговорить с мистером Джесперсоном, – сказала я ей.

Ближе к вечеру пришел посыльный с запиской от мистера Джесперсона на листе бумаги с эмблемой его клуба, в которой он сообщал миссис Джесперсон и мне, что его пригласили отобедать, так что не надо его ждать.

В частных домах готовкой и переменами блюд обычно заведуют женщины, но я никогда не славилась старанием подать «правильные блюда», когда вокруг нет мужчин. Предоставленные самим себе, мы принимаемся «пировать» – стоя у кухонного стола или закутавшись в плед у камина, всем, что достанем из кладовой, или пьем чай с бутербродами с маслом и с яйцами всмятку. Обедаем чаем с пирожными, яблоками и сыром, одновременно читая.

Нам не понадобилось спорить, чтобы решить, что суп, бифштексы, картошка и все прочее останутся на завтра, а сейчас нам хватит хлеба с сыром.

– Можно съесть яблочный пирог – завтра снова сделаем, легко, – сказала миссис Джесперсон. – Есть будем здесь или…

– Если не возражаете, возьму тарелку к себе в комнату, – сказала я.

– Как пожелаете, мисс Лейн.

Как ни жаль, между нами наметилась некоторая дистанция. «Зовите меня просто Эдит», не раз настаивала она, но я не отвечала тем же, и ей приходилось все так же называть меня «мисс Лейн», в то время как я уже не очень понимала, как к ней обращаться, чтобы не обидеть еще сильнее.

Миссис Джесперсон оказалась превосходной женщиной, знающей, доброй и образованной. Пусть и не такой талантливой, как ее сын, но и вовсе не глупой, и мне бы радоваться, что она относится ко мне дружески. Приняв меня, ничего обо мне не зная, она продолжала предоставлять мне комнату и стол, ни о чем не спрашивая и ничего не прося взамен. Конечно, она делала это ради того, чтобы угодить сыну. Многие матери оказываются в сходной ситуации, вынужденные сосуществовать с равнодушными женщинами моложе их, но наша ситуация была несколько иной.

Джаспер и я сошлись на почве взаимной симпатии и уважения, с перспективой вести дела вместе, но пока что прибыли у нас были пустячные, а затрат наше детективное агентство требовало немалых. Такая чудесная спальня в передней части дома, которую можно было бы сдать жильцу за деньги, стала моей за спасибо, как и весь стол, и даже стирка, которую делала эта женщина, содержа нас на свои скудные сбережения.

Мне никогда не нравилось быть зависимой. Я отчаянно желала доказать миссис Джесперсон, что вложенные ею деньги не пропадут зря. Уже и не знала, как долго я смогу здесь оставаться, не оправдывая свое содержание. Джаспер не замечал этой проблемы – он не считал ее проблемой. Эдит Джесперсон была ему матерью, в конце концов, он не знал, что значит жить без ее умелой поддержки и утешения. Молодой мужчина, абсолютно уверенный, что любые вложения в его талант окупятся тысячекратно – со временем.

Время, нужно лишь время. Я напомнила себе, что мы работаем вместе каких-то шесть недель. И села ужинать в комнате, в компании увлекательной книги о приключениях бесстрашной женщины-путешетвенницы в Лапландии.

Когда я спустилась из комнаты утром, то увидела, что Джесперсон опередил меня. Он уже сидел за большим столом и работал.

– Рано встал… – начала я, пока не разглядела мятый воротничок, затертые рукава и еле заметную золотистую щетину на подбородке. – Или, правильнее, поздно ложишься? Когда вернулся?

Он едва глянул на меня.

– А, пару часов назад вроде.

– И что тебя так заняло?

– А ты как думаешь? Сама же мне это оставила, чтобы расшифровать.

Я увидела, что он работает с шифром в альбоме Элсинды.

– Уже получается?

– Оказалось несложно, но, поскольку у меня сначала была не слишком ясная голова, я сделал несколько неправильных попыток. Но когда я его вскрыл… какая интригующая история! Жду не дождусь, когда узнаю остальные обстоятельства дела – какой-то загадки, окружающей неожиданную кончину юной леди с последующим исчезновением ее тела.

Я поглядела на него и медленно покачала головой.

– Внезапная кончина, да, но тело было похоронено. А спустя три недели ее сестра увидела то, что сначала приняла за призрак на кладбище.

Я пересказала все, что услышала от девочки, максимально точно, а затем показала ему карандашный рисунок.

Джаспер долго и жестко глядел на него.

– Мистер Эс, как я полагаю.

Он встал и отдал мне свои записи.

– Можешь почитать запись мисс Трэверс, пока я себя в приличный вид приведу. Это… странно. Готова выйти на улицу?

Я неуверенно кивнула.

– Да, но куда?..

– Конечно же, на кладбище.

(расшифровка, сделанная Дж. Джесперсоном)

Воссоединиться с моей любимой мамой – вот все, чего я всегда хотела, – ощущать ее присутствие и знать, что она рядом со мной. Когда я была маленькой, я каждый вечер с ней говорила. После тщетных молитв Богу, которого я даже представить себе не могла, было куда лучше поделиться надеждами, страхами и переживаниями с любимой мамой. Я привыкла думать, что она отвечает на мои вопросы во сне или оставляет тайные послания в обыденной жизни, то, что для остальных выглядит лишенным значения, но лишь я замечаю и понимаю эти знаки.