Брайан Макклеллан - Кровавый поход

Норпойн был единственной кезанской гаванью на Адроанском озере, далеко на юге. Сердце Адамата пропустило удар. Если Жосеп уже в Норпойне…

– Мне потребуется примерно шесть дней, чтобы сходить туда и вернуть его. Придется кое-кому дать на лапу. Кезанцы не любят отпускать пороховых магов, которых, считай, уже сцапали. – Долес размышлял вслух с таким видом, будто это были обычные деловые переговоры и он вовсе не собирался только что убить Адамата. – Пятьдесят тысяч принесешь завтра. Сюда, перед восходом солнца. Остальные двести пятьдесят отдашь, когда вернусь из Норпойна.

– Как?

– Мы встретимся в «Огненной каракатице». Это таверна недалеко отсюда.

– Знаю.

– Вот и славно.

Адамат баюкал свою раздавленную руку, надеясь, что пальцы не сломаны. Утром он, конечно, не сможет и шевельнуть ими.

– Почему я должен доверять вам?

– Ты и не должен. – Долес небрежно махнул рукой. – Хочешь вернуть сына?

– Да.

– Тогда это твой единственный шанс.

Адамат внимательно разглядывал его. Работорговец. В нем не было ничего располагающего к доверию. Честное лицо – но Адамат давно убедился, что честные лица почти всегда обманчивы.

– Вернусь с деньгами через пару часов.

– Значит, до встречи. – Долес показал на открытую дверь.

Внезапно из люка выглянул матрос, которого Соу-Смиз только что выбросил в окно. Его лицо было изрезано осколками стекла, одежда и волосы намокли, плечо вымазано илом.

– Я убью тебя! – крикнул он кулачному бойцу, прыгая в помещение.

Матрос яростно рванулся к Соу-Смизу, но Долес повалил его на пол и поставил ногу ему на спину. Махнул на прощание Адамату, затем приказал своему подручному:

– Лежи тихо, или я разрешу этому громиле тебя растерзать.

Снаружи Соу-Смиз с усмешкой оглянулся на таверну.

– Возможно, все кончится хорошо, – задумчиво произнес Адамат. – С другой стороны… возможно, станет еще хуже.

Усмешка медленно сползла с лица Соу-Смиза.

– Да. Хочешь, я пойду с тобой?

– Да. Думаю, это было бы неплохо.

– В следующий раз я подготовлюсь к встрече, – пообещал Соу-Смиз, и на мгновение Адамату показалось, что тот решил вернуться и убить всю компанию.

Инспектор придирчиво осмотрел своего могучего друга. Судя по виду, он не очень пострадал, только сорочка порвалась. Мало кому удавалось справиться с Соу-Смизом.

– Не сомневаюсь, – согласился Адамат. – Пошли за деньгами.

С закованными в кандалы руками и ногами, Таниэль сидел на стуле посреди штабной палатки. В пределах пятидесяти футов от себя он не чуял ни унции пороха. Из всех мер предосторожности, принятых Генеральным штабом после его ареста, эта беспокоила его больше всего. Они были весьма осторожны. Слишком осторожны, будь они прокляты.

По бокам от него сидели два профоса. Еще двое стояли позади и четверо дежурили снаружи. Каждый держал наготове дубинку и следил за ним, как за опасным психическим больным.

Обстановка в палатке была строгой и скудной. Десяток стульев у стены, в основном пустых, перед ними стол с пятью креслами – по одному для каждого члена Генерального штаба.

Таниэль окинул палатку быстрым взглядом. Полковники Доравир и Бертур сидели строго позади него. Сломанную челюсть Бертура поддерживала тугая повязка вокруг головы. К удивлению Таниэля, возле входа в палатку пристроилась бригадир Абракс, командующая «Крыльями Адома». Что могло заинтересовать ее в этих слушаниях?

В дальнем углу сидел в инвалидном кресле полковник Этан; он кивнул Таниэлю. Тот улыбнулся в ответ с уверенностью, которой на самом деле не испытывал. Больше никто не пришел поддержать его.

С другой стороны, возможно, никого больше сюда не пустили.

В конце концов, это был военный трибунал.

Полог палатки с шуршанием поднялся, и генералы вошли. Все встали. Профосы подхватили арестованного под локти и подняли на ноги. Цепи на лодыжках стесняли его движения, и Таниэль едва не упал.

Он узнал только генералов Кеть и Хиланску. Хотя и другие военачальники тоже должны быть ему знакомы. Или Кеть смошенничала, назначив в трибунал новых людей, недавно произведенных в генералы? Таниэль попытался перехватить взгляд Хилански, но однорукий угрюмо уставился в пол. Это было дурное предзнаменование.

Генералы расселись, и Таниэлю разрешили опуститься на стул. Кеть, яростно теребя обрубок уха, заняла место во главе стола. Ее взгляд пробежался по палатке, а затем остановился на Таниэле. Она слегка тряхнула головой, словно пленный Страж, отказывающийся от обещания не участвовать больше в войне.

– Заседание военного трибунала объявляется открытым, – сказала Кеть. – Председательствовать буду я. Как всем вам известно, сейчас идет война. В таких случаях адроанское военное право разрешает назначать военно-полевой трибунал. Без всяких консультаций с обвинением и защитой. Расследование было проведено быстро и конфиденциально, за последние семь дней, и теперь, согласно адроанскому военному праву, мы определим виновность и огласим приговор.

Таниэль услышал, как колыхнулась ткань в задней части палатки. Шум лагеря на мгновение сделался громче, потом полог снова закрылся.

Увидев вошедшего, Кеть нахмурилась. Таниэль хотел обернуться, но генерал все еще продолжала говорить:

– В результате хаоса, вызванного заявлением капитана Таниэля, будто фельдмаршал Тамас жив, а Генеральный штаб вступил в сговор с врагом, мы за последние семь дней отступили на восемь миль и потеряли больше трех тысяч солдат. Капитан Таниэль едва не вызвал бунт. Он обвиняется в измене. Подсудимый желает что-то сказать?

– Я не виновен, – заявил Таниэль.

Он знал порядок трибунала. Это была стандартная процедура, – по крайней мере, так ему объяснил полковник Этан, изучавший военное право в университете. Однако Таниэль не мог избавиться от ощущения, что все настроены против него.

Генерал Кеть зачитала еще десяток обвинений, включая неподчинение приказам и нападение на вышестоящего офицера. Таниэль ответил «не виновен» по каждому пункту.

За спиной раздался звон серебра. Генерал Кеть опять нахмурилась. Таниэль обернулся и увидел Михали, раздававшего тарелочки всем сидящим в задней части палатки – даже профосам. Удерживая целый штабель тарелочек в одной руке, повар вышел вперед и принялся расставлять посуду на столе генералов.

– Профосы, – распорядилась Кеть, – выведите этого человека.

– О, это просто закуска, – пробурчал Михали, поднося тарелку Таниэлю. – Торт, пропитанный ромом и обсыпанный шоколадной крошкой с добавлением перца. После окончания трибунала будет горячий кофе.

Стоя спиной к генералам, Михали подмигнул Таниэлю.

Никто из профосов не выполнил приказа Кеть. Все они были слишком заняты поглощением пищи.