Гай Орловский - Мир Трех Лун

– Спасибо…

– Но можешь и не можешь, – сказал он внезапно. – Лучше умой харю и топай со мной. Одежда почище есть?

– Я что, – спросил я обидчиво, – женщина? Зачем умываться да еще одежду менять? Это не по-мужски!

– К чистым людям поведу, – отрезал он. – Давай быстрее!.. Своего огневика оставь, пусть спит.

– Огневик? – спросил я и оглянулся на шапку, в которой спит дракончик. – Это что? Это вот он огневик?

Он вытаращил глаза.

– А ты не знал?

– Нет.

– Это дракон, – сообщил он. – Совершенно бесполезный. Вырастет и улетит. Еще и что-нибудь по дороге спалит. Только зря кормишь.

Я посмотрел на ящерицу, уже сладко спит, свернувшись клубочком, пащечку чуть раскрыла и дергает высунутым язычком, словно и во сне лопает сладкую ягоду.

– Ладно, – ответил я, – улетит так улетит.

Мы прошли по длинному коридору, вымощенному грубым камнем, стены тоже из массивных глыб, с одной стороны ниши с запыленными древними статуями с отбитыми носами, с другой – двери с медными рукоятями.

Дальше лестница на второй этаж, я остановился, но он взмахом руки велел топать дальше.

Пол на втором этаже из розового камня, стены отшлифованы так, что не видно зазоров между камнями, а двери из красного дерева. Я остановился, Карнар толкнул в спину.

Третий этаж блистает роскошью: пол из фигурного камня, в затейливом узоре из треугольников, восьмилучевых звезд и ромбов, стены из мрамора, в нишах статуи и фигуры воинов в рыцарских доспехах, двери на больших расстояниях одна от другой, что говорит о размерах апартаментов…

– Еще выше, – сказал Карнар за спиной, – ты можешь быстрее?

– Я все могу, – буркнул я, – знать бы еще, куда и зачем…

– Топай, – велел он, – топай и не верти головой.

– Почему?

Он хмыкнул:

– Говорят, это неприлично.

– Мне можно, – сообщил я и шмыгнул носом, – я человек простой и простодушный. Даже наивный. А какой доверчивый, хто бы знал! Представляешь, наивный и доверчивый в одном флаконе!

Он проворчал что-то, но мне показалось, не зло, сам не считает, что вертеть головой плохо.

Еще два этажа один другого богаче, наконец седьмой, что вообще куда там Версалю, пол и стены – шедевры, на потолке на всем протяжении сложные картины на героические темы.

В большой, роскошно обставленной комнате горят настоящие свечи, ноздри уловили аромат тающего воска, за снежно-белым столом беседуют трое глердов явно высшего допуска: в одежде королевских цветов и с золотыми звездами размером с блюдца на груди.

Все трое бросили на меня взгляды и умолкли, а один, глерд Роднер Дейнджерфилд, высокий герцог и командующий армией королевства, даже повернулся в мою сторону всем корпусом, ухитряясь принять небрежный вид и одновременно сохраняя деловой вид вельможи, что успевает и отдыхать, и мыслить о королевстве.

Я остановился у порога и застыл, как-то уже не по себе. Карнар закрыл за мной двери и, судя по шагам, опасливо отошел к противоположной стороне коридора.

Дейнджерфилд рассматривал меня с холодным равнодушием человека, который смотрит на выпрыгнувшую перед ним на дорогу лягушку, двое других возобновили разговор вполголоса.

Я молча ждал, а Дейнджерфилд, заметив, что я начинаю прислушиваться, произнес ровным голосом:

– Ты в самом деле Улучшатель?

– Не знаю, – ответил я вежливо. – Так говорят. Может быть, им виднее. Может быть, нет.

Он сказал холодно:

– А ты знаешь, что улучшательство почти всегда во зло?

– Откуда? – пробормотал я.

– Вопросы задаю я, – напомнил он, чуть повысив голос.

– Не знаю, – ответил я послушно и добавил: – Высокородный глерд. Откуда нам знать такие мудрости? Это у вас обучение и воспитание… Вас же воспитывали?

– Так знай, – сказал он жестко. – Отныне чтоб ни о каком улучшательстве по своей воле и не думал! Сперва должен испросить у меня разрешения. Очень подробно рассказать заранее. Я подумаю и решу, понял?

Я поклонился, он явно ждет знаков почтения и послушания, уже сверлит злым взглядом.

– Как скажете. Только по чину ли вам заниматься такими мелочами? Вы вон такой толстый и важный…

– В улучшательстве нет мелочей, – произнес он. – Ты дурак и еще не знаешь, что любое улучшательство – это всего лишь зерно. Неизвестное зерно! А что из него вырастет… обычно не знает даже садовник. Из крупного семечка тыквы вырастает тыква, а из крохотного семечка анчара вырастает огромное дерево, что отравляет землю и убивает все живое на милю в округе.

Я ответил без всякого притворства:

– Вы мудрый человек. Я о таком даже не подумал. И много тут анчаров?

Он скривился:

– Хватает. А чтобы быть умнее тебя, не нужно быть мудрецом. В общем, как вижу, ты понял. Но на всякий случай добавлю: начнешь заниматься улучшательством без моего ведома… ты видел там на заднем дворе виселицу?

Я поклонился и отступил к двери, но один из вельмож, глерд Иршир, сказал быстро:

– Стой там, где стоишь. Герцог, вы как всегда…

Дейнджерфилд сделал небрежный жест.

– Простите, глерд. Дурная привычка – в армии советоваться не с кем да и ни к чему.

– Здесь не армия, – произнес Иршир.

Дейнджерфилд дернул щекой.

– Я же сказал, простите!

Голос он повысил, это прозвучало как приказ, на этот раз дернулся уже глерд Иршир, но пересилил себя и произнес сдержанно:

– Извинения приняты.

Дейнджерфилд посмотрел люто, дескать, никакое это не извинение, он никогда и ни перед кем не извиняется, это перед ним падают ниц, но тоже смирил себя в интересах дела, коротко кивнул:

– Все в порядке, глерд.

Глерд Иршир вперил в меня взгляд, от него по-прежнему исходит спокойная уверенность человека, от которого зависит очень многое, несмотря на то что по левую руку от него сам герцог Хоткиндгард, самый известный интриган, из рода интриганов, у которого даже семья интриганистая.

– Видишь ли, – произнес он покровительственно и вместе с тем как бы доверительно, когда слугу посвящают в некую тайну, чтобы от радости за доверие трудился самозабвенно, – мы действуем в интересах королевства…

Я спросил:

– А королева это знает?

Они быстро переглянулись, глерд Иршир поморщился, сказал предельно почтительно:

– Королева царствует, но правят ее советники, так было всегда. Она не может и не должна вникать во все мелочи. Для этого есть преданные ей люди, понял?

Я кивнул, в самом деле понятно, сказал как можно с более глупым видом:

– Да, конечно! Это ж какую надо голову иметь! А у королевы голова как голова… Вот если бы две… У вас были двухголовые королевы?

Он ответил терпеливо:

– Двухголовых еще не было. Надеюсь, и не будет, хотя кто знает. Так что мы помогаем королеве, понял?.. Потому про все улучшения, что придут в твою странную голову, сперва сообщай нам. А мы решим, какие королеве на пользу, какие нет. Все понял?