Ник Перумов - Асгард Возрождённый

Познавший Тьму не ответил. Над кристаллами словно вспыхнула целая россыпь новых звёзд – огненные дуги взмывали над остриями, перепрыгивали с одного на другое, сплетаясь в настоящую сеть. Возникали там стремительно меняющиеся картины других миров, бездонные провалы Межреальности – всё ближе и ближе к той границе, где исчезали равно время и пространство, бесконечно поглощаемые чудовищной сущностью.

Сигрлинн выпрямилась, тяжело дыша. Прижимая руки к груди, она неотрывно следила за Познавшим Тьму.

Лицо его казалось сейчас вырубленным из гранита. Резкие и глубокие морщины рассекли лоб и щёки, в них залегла тьма.

Слово, жест, мысль. Свободно текущая сила взвихряется на остриях кристаллов, они, словно частый гребень, выхватывают отдельные прядки, распрямляют, разворачивают; и кажется – чёрная беспросветная бездна раскрывается навстречу взору Нового Бога, сдаётся, отступает.

– Ты можешь… – горячо прошептала Сигрлинн. – Можешь… я и не знала…

– Молчи! – Никогда ещё волшебница не слышала такой ярости в голосе Хедина. Плащ словно взлетел за его плечами, в волосы вцепился порыв неистового ветра. Со вскинутой руки вниз полился поток серебристого звёздного света.

Он тёк прямо навстречу чёрной бездне Неназываемого, тёк светлой россыпью крохотных светлячков, словно над летним лугом тёплым вечером.

Они текли навстречу черноте, и та жадно глотала их – во множестве и безвозвратно.

– Он оживляет асов… – раздался шёпот не выдержавшей Сигрлинн. – И там же Дальние. Чувствуешь их?

Хедин лишь метнул на неё гневный взгляд – и чародейка осеклась.

В дрожащих, хаотично мечущихся огнях проступили очертания возрождённого Асгарда – и россыпь зелёных кристаллов вокруг него, соединённых росчерками смарагдовых молний.

– Теперь ты понял? – осмелела Сигрлинн. – Он предал тебя, что бы ты ни думал. Твой хитрый план не сработал, Хедин. Старый Хрофт не устоял перед соблазном большой силы, великой силы. Может, он и не так виноват… не всем же иметь сердце из стали.

– Я. Просил. Помолчать, – негромко сказал Хедин, не глядя на чародейку.

– Ну, сердись на меня, сердись, – всплеснула она руками. – Но ты понимаешь, что надо идти и… закрывать эту лавочку, как сказали бы в торговой Бирке? Смотри, смотри, что они делают! Сколько вливают в него силы, сколько отдают! Умно, Хедин, умно. «Справедливость», будь она неладна.

– Успокойся.

– Нет! – топнула она ногой. – Неназываемый может прорваться, но клетка пока ещё держится. А вот старик Хрофт замыкает на себя такие потоки силы – или ему помогают замкнуть, – что скоро его будет уже не остановить без большой, очень большой крови.

– Всё куда сложнее, – покачал головой Познавший. Бешеная пляска огней угасала, словно Хедин успел узнать всё, что хотел. Рука его лежала на эфесе звёздного клинка, подарка огненных ангелов. – Всё куда сложнее, и так просто это не разрубить. Не надо никого атаковать, Си.

– Тогда скажи, – горячо бросила она, взмахивая сжатым кулачком, – скажи, что делать? Ты, Хедин, мой Хедин, Новый Бог, Познавший Тьму, – просто скажи, что делать?

– Оставить Старого Хрофта в покое. Во всяком случае, сейчас. Возмущения в потоках Силы велики, очень велики, нам надо быть уверенными, что Неназываемый или же его подручные этим не воспользуются…

– Вот и прекрасно, – подбоченилась Сигрлинн. – Давай ты этим и займёшься. А я покончу с безобразиями нашего Хрофта. Ты ведь возвращаешь Рирдаина с Друнгаром?

– Си, всё не так страшно. В Хрофта влили много силы, это так, да. Но что с того? Ему удалось оживить асов, что ж, пусть. Это дело меж ним и Демогоргоном. Сдаётся мне, желай Соборный Дух помешать Хрофту, он бы помешал. А раз так… Дракон и Орёл могут вести собственную игру.

Волшебница покачала головой.

– Ты защищаешь друга, – горько бросила она. – До последней крайности. Я понимаю. Так же было и с Ракотом. Но… Хедин, дружба, это… – Она болезненно сморщилась. – Ты ставишь её слишком высоко. А я говорю тебе, Хрофта соблазнили силой, и он отрёкся от тебя.

– Слова ничего не значат.

– Не для Древнего Бога с их преклонением перед клятвами! – горячо возразила чародейка. – Хедин, прошу тебя. Позволь мне встать во главе твоих учеников и покончить с этим делом!

– Си, не надо. Поверь, я знаю, что делаю.

Несколько мгновений она молча смотрела на него со странным выражением не то жалости, не то удивления.

– Я тоже, – дерзко бросила она наконец.

– Главное – не наломать дров, – улыбнулся Хедин, но улыбка вышла несколько напряжённой.

– Небось не наломаю.

– Погоди. Давай всё-таки вместе. Только вернём сперва Рирдаина и весь отряд.

Аррис задыхался. Впрочем, это было уже привычным. Брести в полной темноте, против течения, по тёмной пуповине. Пробиваться «наверх». Возвращаться. Возвращаться, потеряв друга.

Почему, почему Ульв сделал это?! Ну да, дело вышло жаркое, но они бы успели, они бы скрылись в тёмном потоке вместе, они бы выбрались. Но вместо этого он…

Тут эльф останавливался. Ярость клокотала в груди, требовала выхода; но лучшее, что он мог сейчас сделать, – это добраться до Аэтероса и рассказать ему всё.

И он доберётся, даже если грудь сдавливает, и кажется, что каждый вдох – последний.

А Ульв…

Ульвейн смотрел прямо перед собой. Яркий свет заливал всё вокруг, и ничего, кроме него, не было. Хотя нет. Ещё были вопросы.

Их задавал мужской голос, сильный и властный. Имеющий право спрашивать – или же очень хорошо себя в этом убедивший.

Спрашивавший говорил по-эльфийски, на распространённом во многих мирах диалекте, но не на исходном их языке. Акцент казался скорее человеческим.

– Ты служишь Хедину, именуемому ещё «Познавший Тьму»?

– Да, – безразлично сказал Ульвейн. Во всяком случае, именно таким – равнодушным и безразличным – был его голос.

– Как давно?

– Много-много лет. Мы, эльфы, живём долго. Сколько служу Хедину – не считал.

– Почему ты служил ему?

– Потому что был счастлив на его службе.

– Счастлив служить? Быть прислугой? Не похоже на гордых эльфов.

– Счастлив, – повторил Ульвейн.

– Предположим, – сказал голос. – Что ты делал на службе Познавшего?

– Хранил покой Упорядоченного.

– Каким же образом?

– Разил тех, кто пытался корыстно нарушить Равновесие.

– То есть тех, кто пытался жить своим умом, кто пытался быть себе хозяином? Кто не слушал никаких богов и не воздавал никому хвалы?

– Можно и так сказать. – Ульвейн оставался равнодушен и, похоже, совершенно не запирался.

– Слышал ли ты о Восстании Безумных Богов?

– Разумеется. И не только слышал. По приказу Хедина, Познавшего Тьму, был с теми, кто положил ему конец.