Владимир Лошаченко - Хранители равновесия

Положа руку на сердце, ну какой нормальный мужик останется равнодушным к столь чарующе соблазнительной картинке. Естественно, Чернота, рыча, вторгся во врата рая – незабываемое ощущение.

Поздним вечером следующего дня Пашка попытался конструктивно поговорить с девушкой, упирая на то, что через полгода, максимум через год, он уедет в дальние края. В ответ получил чисто женскую оборону – слезы; правда, к чести Беаты, недолгие.

– Я тебя люблю и последую за тобой хоть на край света. Ни к чему пустые отговорки, иди ко мне, принц ты мой ненаглядный.

Все, капец. Занавес закрывается.

Самое неприятное в этой истории, что Пашка супротив своей воли влюбился, и тому были объективные причины. Редкая красавица, фигура – полный отпад, живой ум с толикой чувства юмора, щедра душой и без капли стервозности. Словно юный распускающийся бутон. Чернота, мало склонный к психоанализу, внутренним чутьем понимал: если отвергнет девушку, то последствия могут возникнуть самые неприятные, вплоть до суицида, а оно ему надо? Так и ходил несколько дней в растрепанных чувствах. Потом взял себя в руки и, преодолев любовную горячку, – болезнь, плохо поддающуюся лечению, принял решение – женюсь, а там видно будет. Представил вытянутые лица Мозеса и Архангелова при виде живого «трофея» и развеселился.

Мотаясь ежедневно по ресторациям, он терпеливо выуживал из местной аристократии полезные сведения. Осторожно, исподволь заводил разговоры о прошлом империи, но ответов на свои вопросы пока не находил. У Пашки от злоупотребления местным вином уже началась изжога, и стажер с раздражением поглядывал на питейные заведения.

Удача улыбнулась в другом месте. Как-то, заехав в библиотеку, разговорился с выздоровевшим архивариусом, эдаким бодрым старичком по имени Эве. Попивая напиток, жутко напоминающий кофе, Пашка без всякой надежды поинтересовался, не знает ли уважаемый Эве о живых родственниках свергнутой династии Соверини.

– Отчего же не знаю, знаю. Младший брат императора, великий герцог Фоджи д’Соверини за полгода до свержения Бернгарда II отправился во главе большого посольства в северную страну Эброн. Поехал со всем семейством и пятилетним сыном Реджи. После случившейся здесь трагедии на родину посольство не вернулось.

Пашка от такой приятной новости подпрыгнул на месте и радостно потер руки. Найден законный наследник императорского трона, и не важно, сам герцог возьмет власть в Тарагоне или его сын. У Пашки камень с души упал. Осталось дело за малым – доставить наследников в Савону. Но прежде Черноте хотелось навести порядок в графстве. Что бы ни дудели о запрете прогрессорства в родном Ордене, здесь, в Тарагоне, нужен все-таки толчок.

Задумку об экономическом подъеме своего графства Павел стал претворять в жизнь. Он с головой окунулся в поиски спецов и бывших выпускников университета. В наследство в графской казне обнаружилось пятьдесят три тысячи золотых монет и семьдесят две тысячи серебром. В сокровищнице – три сундучка ювелирных украшений. Солидная казна позволяла нанять нужных людей и закупить много полезного сырья и материалов. Ткани, шелка, ковры, гобелены, книги, географические карты, железо, оружие, доспехи каждый день завозились на склады Хотия. Пако с солдатами рыскал по городу – вербовали рекрутов в графскую гвардию, смущая молодых парней призывного возраста большим жалованьем и радужными перспективами.

К концу пребывания в столице удалось набрать сорок семь безусых юнцов и тридцать два опытных наемника. Последним Пашка очень обрадовался. Под размещение новобранцев снял четыре дома с большим подворьем. В гильдии возниц Чернота арендовал тридцать фургонов и десять телег для перевозки груза и рекрутов.

За столь нужной суетой незаметно подкрался день визита в императорский дворец. Расфуфыренный по последней моде Пашка в три часа дня вышел из кареты и деловито направился по песчаной дорожке в логово тирана. Отметившись у часовых при входе, по широким ступеням поднялся в зал приемов. К его легкому удивлению, никто не потребовал сдать оружие. Неужели Кровавый столь беспечен, что не боится покушений? Дальнейший ход событий показал – боится, еще как боится. По обе стороны зала с колоннами стояли придворные, местная знать, разного рода просители. Простолюдины во дворец не допускались, исключения делались лишь для офицеров армии и капитанов флота. Впрочем, богатеи из купцов частенько покупали дворянский патент, но стоил он дорого – порядка десяти тысяч золотом.

Пашка абсолютно не испытывал волнения или трепета от своего появления во дворце. А по барабану – монархи, титулованные особы и прочие. Он и на Земле наплевательски относился к высоким должностным лицам. Не место красит человека, а наоборот. Потому равнодушно оглядывал мельтешащую толпу и с нетерпением ждал момента получения своей бумаги, чтобы отвалить на фиг к любимой Беате.

Пробил гонг, и церемониймейстер голосом профессионального диктора объявил:

– Его императорское величество Ричард I Кембриджский Непобедимый, любимец народа и повелитель Тарагона.

Занавес, закрывающий трон, расползся в разные стороны, открывая сидящего человека в мантии и с короной на голове. Толпа присела на одно колено, дамы исполнили реверанс с поклоном. Желая поближе глянуть на тирана, Пашка потихоньку продвинулся вперед. Приблизившись метров на двадцать к объекту, сразу почувствовал что-то неладное. Нет, с телохранителями, обступившими императора, и тремя магами, стоявшими за спинкой трона, было все в порядке, с самим Кровавым заморочки. Чернота отметил некое тонкое различие между живыми людьми и тираном.

«Голограмма», – чуть ли не завопил Пашка. Не удержавшись, он подмигнул весьма натуральному изображению Ричарда I.

Торжество большого приема шло своим чередом – сначала представился новый посол Арендала, затем два генерала армии, затем церемониймейстер выкрикнул:

– Граф Паша Черный д’Лоредан.

Пашка остановился метрах в десяти от трона, за шаг до первых телохранителей с обнаженными мечами. Ричард I – мужчина лет пятидесяти с вялым лицом и блеклыми глазами – прочитал свиток. Потом впялился в Черноту рыбьим взглядом и, осклабившись, выдал:

– Весьма приятно видеть новые лица в наших графствах. Насколько мне известно, этот титул вы взяли на меч, а не могли бы вы сейчас продемонстрировать свою удаль? Я подпишу документ после поединка, если останетесь живы, конечно, – довольно закончил он и скорчил ехидную рожу. – Эй, Виго, займись претендентом на лореданское графство.

Из толпы прихлебателей не спеша выбрался гигант под два метра ростом с длинным двуручником на поясе. Лицо великана пересекал ужасный шрам от лба до подбородка.