Глен Кук - Тирания Ночи

– Патриарх собирается усилить свою власть в коллегии и для этого назначить новых принципатов. Якобы новые почетные должности достанутся ярым защитникам веры.

Шагот, который не разбирался в церковной политике, громко фыркнул.

– Безупречный назначит трех представителей, якобы придерживающихся противоположных взглядов: одного своего врага, одного союзника и одного не заинтересованного в местных делах иноземца, который вряд ли воспользуется правом голоса. Как только такой принципат отбудет на небеса, должность перейдет к другому.

После смерти обычных принципатов должность точно так же переходила к другому, но пять кланов Брота давно заключили негласный договор о том, что у каждого из них всегда должен быть хотя бы один принципат. Ведь только принципат мог сделаться патриархом.

– А мне-то какое дело до всей этой чепухи? – снова фыркнул Шагот.

– Родриго Колоньи заключил с патриархом тайное соглашение. Получив должность, он переметнется на сторону Безупречного в обмен на зáмки и владения, которые сможет потом передать своим детям.

Якобы соблюдающие обет безбрачия отцы церкви были зачастую отцами в самом прямом смысле слова, но ханжество это их ничуть не смущало.

– Как только новые принципаты будут назначены, а в Брот вернется Бронт Донето, у Безупречного будет в коллегии преимущество в три голоса. Но замыслы его не во благо нашей церкви. Поэтому…

– …нужно кое-кого пристукнуть, – закончил за него Шагот, который считал, что чалдарянский бог уже достаточно взрослый и может сам о себе позаботиться.

– Сказано грубо, но это правда. Однако не все так просто. Убийство Родриго вызовет большой шум. Нельзя, чтобы в этом обвинили Бруглиони.

Шагот плохо шевелил мозгами, зато обладал звериным чутьем, присущим всем злодеям. Он мгновенно все понял.

Они со Сваваром пристукнут этого Родриго Колоньи, и, пока их не успели арестовать и допросить, бравые парни из семейства Бруглиони прискачут на место преступления якобы слишком поздно, чтобы спасти Родриго, и пристукнут их самих. Или что-нибудь в таком роде.

– Сколько у нас времени на подготовку?

– Дело нужно закончить в ближайшие двадцать дней. До возвращения Бронта Донето.

– Я подумаю над твоим предложением. И разведаю, как обстоят дела. У тебя есть соглядатай в клане Колоньи?

Шагот не сомневался, что у каждого из пяти кланов есть шпионы в стане врага.

Отец Обилад впал в отчаяние. Слишком уж эти чужаки оказались сообразительными. Но придется использовать то, что есть под рукой.

– Какое это имеет значение?

– Мы должны знать, куда и когда ходит жертва. Какие у него планы. Нельзя же просто так заявиться во дворец Колоньи и зарезать его.

– С этим все просто. Родриго Колоньи весьма охоч до шлюх. Твердо вознамерился испробовать столько девиц, сколько еще успеет. Не менее трех раз в неделю он отправляется на поиски новых блудниц.

– Хорошо-хорошо. Тогда все проще.

А этот Родриго не слишком умен: женщин лучше приводить к себе, а не посещать самому.

– Сколько человек его обычно сопровождает?

– Вот уже несколько десятков лет семейства открыто не воюют между собой. Пять кланов не хотят возвращаться к крайностям прошлого. Родриго боится лишь грабителей. С ним будет четверо телохранителей и, может быть, несколько друзей. Этих можно не убивать. Но вот справиться с телохранителями Колоньи – задачка потруднее.

– Ясно. Как я уже сказал, мне надо подумать. Разузнай все, что сможешь, о Родриго Колоньи и готовься принять наши условия, мы ведь назначим плату.

– Они хотят пустить нас в расход, – сказал Свавар, как только они вышли из каморки чокнутого священника.

– Пусть попробуют. Они не знают, с кем связались. Давай-ка немного позабавимся.

Коварство оставалось последней доступной Шаготу отрадой.

В ту ночь его сны посетил сам Странник.

Разумеется, отец Обилад хотел заплатить Шаготу уже после того, как свершится убийство. Шагот громко рассмеялся в ответ. К тому времени Свавар уже потратил долгие часы, изучая поведение Родриго и окрестности дворца Колоньи. Как и любая другая резиденция одного из пяти кланов, дворец представлял собой настоящую крепость.

– Я-то, старик, вполне готов пойти тебе навстречу, – заявил Шагот. – Ведь как может священник нарушить слово? Но вот мой брат Асгриммур говорит, что его не на грядке с капустой нашли. Очень уж он у меня подозрительный. Особенно не доверяет южанам. Здесь у вас честь не в почете. Что поделать, такой уж у меня брат. А я ради него на все готов. Вот как мы поступим: ты выплатишь каждому из нас по третьей части от условленной суммы, а остаток – после.

Отец Обилад еще не пришел в себя, после того как братья назначили свою цену за голову Родриго Колоньи – шесть сотен золотых патриарших дукатов.

Выплачивать две трети этой суммы вперед ему совсем не хотелось. Да он и не смог бы этого сделать, ведь Палудан Бруглиони не выдал ему таких денег.

Палудан совсем не желал раскошеливаться, ведь деньги могли к нему и не вернуться.

Оправдывая свою репутацию завзятого скупердяя, Палудан вообще каждый свой дукат держал так крепко, что изображенный на нем патриарх визжал, словно евнух в день кастрации.

– Я не могу вам заплатить, – признался Обилад. – У меня нет таких полномочий. Ваша цена… Думаю, даже слово «чрезмерна» здесь не подходит. Покупая лучшее, платишь вдвойне. Встретимся послезавтра ночью. Я предупрежу Каниглия о вашем приходе.

– Мы придем, – весело пообещал Шагот. – Мне не терпится получить твои денежки.

И он не кривил душой. Стурлангер отыскал одного дэва, который согласился вложить их деньги в предприятие, гарантирующее весьма неплохой доход. Что делать с таким богатством, Шагот не знал, но его это и не волновало. Он развлекался так, как еще не развлекался никогда в жизни.

Братья не сидели сложа руки. Свавар все это время следил за Родриго.

Отец Обилад хотел, чтобы Колоньи убили на площади Мадур, как можно ближе к фонтану Басбан. На недоуменные вопросы андорежцев он пожал плечами и ответил, что, мол, место это почему-то важно для Палудана.

Шагот сам обследовал площадь, а потом велел сделать это и Свавару – и днем и ночью. Место идеально подходило для засады: в многочисленных темных закоулках можно было без труда спрятать и героических спасителей, которые появятся, увы, слишком поздно и, к своему великому сожалению, не успеют спасти Родриго.

Колоньи прямо-таки напрашивался на убийство. Его поведение было донельзя предсказуемым: каждый раз он выходил из дворца в одно и то же время и шел одной и той же дорогой в один и тот же бордель.

Наконец отец Обилад уступил требованиям андорежцев. За два дня до предполагаемого досрочного перехода Родриго Колоньи на небеса он раздобыл четыре сотни золотых дукатов.