Тахира Мафи - Зажги меня (сборник)

– Передайте моему лейтенанту полный отчет о имеющихся увечьях и других недугах. Он обеспечит вас необходимыми медикаментами.

Кенджи кивает, удовлетворенный ответом. Он на самом деле благодарен Уорнеру.

– Спасибо, – совершенно искренне произносит он.

Уорнер выдерживает взгляд Кенджи лишь на секунду:

– Пожалуйста.

Кенджи изумленно приподнимает брови.

Такое поведение Уорнера удивляет даже меня.

Затем Уорнер переводит взгляд на меня, правда, лишь на долю секунды, потом отворачивается. И, не говоря ни слова, он нажимает на кнопку лифта.

Заходит в кабину.

Я наблюдаю, как двери за ним плавно закрываются.

Кенджи озабоченно смотрит на меня:

– Черт побери, что это было?

Уинстон и Иан тоже глядят в мою сторону, даже не пытаясь скрыть свое смущение. Лили начинает разбирать свои вещи. Касл буквально сверлит меня взглядом. Брендан и Алия заняты каким-то важным разговором.

– Что ты имеешь в виду? – спрашиваю я. Стараясь казаться беспечной, но, как мне кажется, мои уши в тот же момент заметно порозовели.

Кенджи хлопает себя по шее у затылка и неопределенно пожимает плечами.

– Вы подрались или что-то еще произошло?

– Нет, ничего, – поспешно отвечаю я.

– Понятно, – замечает Кенджи и многозначительно наклоняет голову набок.

– Как там Адам поживает? – спрашиваю я, надеясь сменить тему.

Кенджи шумно и протяжно выдыхает. Он отворачивается, потирает глаза и кидает свою сумку на пол. Затем прислоняется спиной к стене.

– Не буду тебе врать, Джей, – говорит он, понижая голос. – Но вся эта ерунда с Кентом меня сильно расстраивает. Из-за вашей драмы все так сильно запуталось. Нам было не так-то просто уйти.

– Что? Но почему? Он же сам сказал, что больше не хочет бороться…

– Ну да, конечно, – кивает Кенджи. – Но это еще не означает, что он готов сразу потерять всех своих друзей.

Я качаю головой:

– С его стороны это, по крайней мере, нечестно.

– Согласен, – снова вздыхает Кенджи. – Но, как бы там ни было, мне приятно снова видеть тебя, принцесса. Хотя я устал как черт. И еще голоден. И сердит. Ну, ты меня понимаешь. – Он делает рукой какое-то неопределенное движение и опускается на пол.

И больше ничего. Теперь он молчит.

– Что-то не так? – Я присаживаюсь на пол напротив него и понижаю голос.

Он встречает мой взгляд.

– Ну, я скучаю по Джеймсу, ясно? Мне тоскливо без него, – устало произносит Кенджи. Я вижу по глазам, как он измучен. – Я не хочу, чтобы он там оставался.

У меня замирает сердце.

Ну да, конечно же…

Джеймс.

– Мне так жаль, что мы так и не нашли способа, чтобы взять его с нами сюда.

Кенджи щелчком сбивает невидимую пылинку со своей рубашки.

– Возможно, там, где он сейчас, ему будет безопаснее, – говорит Кенджи, но я вижу, что он сам не верит в свои слова. – Мне только очень хочется, чтобы Кент перестал вести себя как последний болван.

Я съеживаюсь.

– Было бы просто замечательно, если бы мы смогли как-то исправить эту ситуацию, – говорит Кенджи. – Но нет же, ему это не нужно, а нужно, чтобы все летело к чертовой матери, чтобы все превратилось в сумасшествие и драму. – Он резко выдыхает. – Он такой эмоциональный, чтоб его! – неожиданно выдает Кенджи. – Все для него имеет громадное значение. Не может он хоть что-то пропустить мимо и оставаться хладнокровным, ведь жизнь продолжается. Я просто… ну, не знаю. Как бы там ни было. Просто я хочу, чтобы Джеймс был с нами. Я по нему очень скучаю.

– Мне так жаль, – повторяю я.

Кенджи морщится и машет рукой в пустоту.

– Все в порядке. Это пройдет.

Я оглядываю комнату и замечаю, что все остальные уже начали понемногу обживаться.

Касл, Иан, Алия и Лили направляются в раздевалку, а Уинстон и Брендан разгуливают по залу. Они трогают стену, похожую на скалу и о чем-то говорят, но мне их не слышно.

Я придвигаюсь ближе к Кенджи.

– Итак, – начинает он, – я не вижу тебя всего сутки, и за это время ваши отношения из «давай откровенно обниматься» перерастают в нечто вроде «вот тебе мое ледяное плечо»? Интересная история.

– Сомневаюсь.

– Ты серьезно не хочешь мне ничего поведать? – Он выглядит обиженным. – А вот я тебе рассказываю все до конца.

– Уверена, что это не так.

– Ну, не оригинальничай.

– Да что с тобой происходит, Кенджи? – Я внимательно смотрю на него, стараясь понять его тонкий юмор. – Ты сегодня какой-то не такой. Не похож на себя.

– Ерунда, – бормочет он. – Я уже сказал, что мне очень не хотелось оставлять там Джеймса.

– Но это еще не все, правда?

Он молчит.

Я смотрю на свои колени.

– Ты можешь говорить мне все, что хочешь. Ты всегда выслушивал меня, и я тоже готова выслушать тебя, если захочешь.

Кенджи закатывает глаза к потолку.

– Почему ты заставляешь меня испытывать чувство вины за то, что мне не хочется участвовать в твоей передаче под названием «давай делиться своими чувствами».

– Я не…

– У меня… просто ужасное настроение, и все, понятно? – Он смотрит куда-то вбок. – Жуткое настроение. Мне хочется злиться. Хочется дать кому-нибудь в морду просто так.

Я подтягиваю колени к груди и кладу на них подбородок. Киваю.

– Ты пережил сложный день.

Он ворчит что-то, кивает и смотрит на стену. Ударяет кулаком по мату.

– Иногда я действительно здорово устаю, понимаешь? – Он внимательно смотрит на кулак и на то, как костяшки его пальцев вдавливаются в материал, напоминающий губку. – И я уже сыт этим по горло. – Внезапно голос его становится тихим, как будто он разговаривает сейчас не со мной. Я вижу, как нервно двигается его кадык, как эмоции прячутся в груди. – Я все время теряю кого-нибудь из друзей, – говорит он. – У меня такое впечатление, что это происходит чуть ли не каждый день. Каждый божий день. Я устал от всего этого, я устал, мне все надоело…

– Кенджи… – начинаю я, но он прерывает меня.

– Я тосковал и без тебя тоже, Джей. – Он продолжает изучать маты. – Жаль, что тебя вчера вечером с нами не было.

– И я по тебе тоже скучала.

– Мне ведь больше не с кем поговорить.

– Мне казалось, что ты не любишь говорить о своих чувствах, – я начинаю поддразнивать его, стараясь немного разрядить обстановку.

Но он не хватает мою приманку.

– Просто иногда становится слишком уж трудно. – Он отворачивается. – Чересчур трудно. Даже для меня. Бывают такие дни, когда мне совсем не хочется смеяться. Не хочется смеяться самому и веселить других. Тогда становится на все плевать. А случается, что хочется усесться где-нибудь в уголке и поплакать от души. И вот так весь день напролет. – Он перестает водить рукой по мату. – Я сумасшедший, да? – тихо спрашивает он, все еще не смотря мне в глаза.