Терентий Гравин - Азарт

Видно было сразу, что добычу здесь начали вести недавно, возможно, вообще были только первые отгрузки на повозки. На внутренней ветке стояло восемь вагонеток, из которых соль выгружалась в бурты. Возле наружной ветки стояло четыре телеги и еще шесть вагонеток. Мумии ссохшихся лошадей так и полулежали, поддерживаемые хомутами на дышлах. Мумии грузчиков, возчиков или соледобытчиков виднелись везде, поражая своим количеством: около пяти десятков. Ну и размерами они весьма удивляли: этакие классические гномы-крепыши. Ни у кого из них не было на голове поросли, ни бород, ни усов.

Может, я расист? Но вот не люблю почему-то гномов. Особенно таких, широкоплечих, словно сошедших с экранов глупых фильмов про всяких властелинов колец. Там эти коротышки бегали с топорами и даже делали вид, что этим неудобным для них оружием сражались. Образец нонсенса человеческой тупости с заплетёнными в косы бородами. Но сейчас, бросив первый взгляд на здешние тела, понял, что лысых гномов не люблю ещё больше, чем заросших, хотя умом понимал, что их так Ликвидация обезобразила и прошедшие полгода.

Так что лошади, привыкшие к усиленному и комплексному питанию из рук человека, прибегали сюда во время дождя за солью. И сейчас разбрелись по всему огромному пространству грота, выбирая наиболее удобные места для лизания лакомства.

В это время мы с напарником, осмотрев всё и сфотографировав взглядами, отпрянули обратно за выступ и принялись поспешно, почти беззвучным шёпотом согласовывать предстоящие действия. Точнее говоря, не согласовывали, а я отдавал распоряжения, а мой подчинённый согласно кивал на каждое моё слово. Шанс у нас имелся великолепный: запереть в тупике если не всех животных, то хотя бы несколько. И для этой цели повозки и телеги «автопарка» подходили лучше всего.

Мы решили, что тому, кто поздоровей, предстоит выкатить повозки в проход и перегородить ими выход в долину. Второй номер в этот момент должен сделать всё, чтобы лошади не бросились всем табуном на прорыв: махать копьём, верёвкой, кричать и визжать в лучших традициях осатаневших монголо-татар. О том, кто из нас «поздоровей», а кто «второй монголо-татарский номер», уточнять не пришлось.

– Ты начинаешь выглядывать, а я начинаю ползти. Каждый выигранный мною метр пути – это, возможно, лишнее зерно на мельницу нашей победы. Ты же бросаешься вперёд и вопишь, как только кони начнут паниковать и двинутся в нашу сторону. Это и для меня станет сигналом для максимального ускорения. Выглядывай!.. Я пополз!

Все свои вещи и неразлучный в последнее время щит я оставил на месте, поэтому передвигался вполне мастерски, вспоминая самые сложные воинские перипетии моей жизни. Как ведут себя лошади, я узнал уже после, со слов моего товарища.

Во время первых метров моего пути на меня никто из животных внимания не обратил. Но вожак в табуне всё-таки оказался, и в сторону единственного выхода он посматривал чаще всех. Вот этот «горбунок» меня и заметил. Всхрапнул от удивления, пытаясь сообразить, с чего это труп стал ползать. Потом рассмотрел, что труп не лысый и уж совсем не коротышка, и взволновался не на шутку. Его ржание и все остальные животные восприняли как сигнал опасности и уставились в мою сторону, начав нервно прясть ушами и перебирать копытами.

А я уже вскочил в заранее намеченном месте, подхватил руками оглоблю и резко столкнул с места первую телегу. Таких у меня было намечено для перестановки четыре штуки. Успею – значит, будет у нас кавалерия!

И тут же раздался топот копыт одновременно с залихватским криком Сандера-Саши. Само собой, что и я стал действовать с максимальным проворством, не позволяя себе даже на тысячную долю секунды взглянуть в сторону лошадей. Но что меня приятно удивило, и что, наверное, принесло нам такой желанный успех, так это мои прямо-таки невероятные силы, ловкость и проворство. Первую телегу я разогнал до невероятной скорости всего за три шага, потом отпустил её, будучи уверенным, что она докатится до противоположного склона оврага. Вторая повозка выглядела массивной и стояла чуточку не так, как мне хотелось, и я резко дёрнул её задок, занося броском на целый метр, а потом уже и не сомневался, что встанет, как ей положено. Третья и четвёртая транспортные единицы буквально толкались мною с недюжинною силою и катились, чуть не переворачиваясь при этом. Ну а пятая телега была направлена уже практически коню в грудь, перекрывая единственную оставшуюся лазейку. Вожак взвился на дыбы и попробовал копытами сбить наземь высокий борт, но я уже стоял непосредственно в телеге и с ликующим рёвом готовился прыгнуть ему на шею.

Конь в разы сильней человека, да и зубами может покалечить, а про копыта вообще лучше не вспоминать. Рыжий красавец-вожак особо удался крупной статью и отличался крутым нравом. Глаза его горели немалой злобой. Но, увидев меня, изготовившегося к прыжку, конь резко отпрянул и ускакал прочь. Табун тоже за ним развернулся и с возмущённым ржанием поскакал в сторону навеса. Конечно! Им, наверное, показалось, что только там они могут спрятаться за вагонетками и прочными опорными столбами. Наивные…

Человек (который «друг») в замкнутых помещениях действует намного эффективнее, чем обыкновенное животное. Разве что здешняя система, точнее, ВИИн мира Дракулы (лошади ведь оттуда), вложили в лошадиные головы те же умения соображать, что и тутошним гулям да скелетам-толстякам. Даже показалось в какой-то момент, что табун собирается рвануть в темнеющий зев тоннеля, и сердце ёкнуло:

«Вдруг там есть запасный выход с другой стороны холма?!» – и тут же испуг отступил: четырнадцать животных развернулись и стали метаться по всему гроту.

– Пусть побесятся, быстрее покорными станут! – крикнул я Пятнице, сам бросившись опять к «автопарку». Пять минут, и даже цирковые лошади при всем желании дрессировщика не смогли бы пробраться через устроенные мною завалы.

Только после этого вспомнил про оружие, сбегал за ним и стал перелезать через созданный мною же завал из транспортных средств. Глядя на это, Санёк удивился:

– Разве мы вначале не сбегаем за своими вещами? Там ведь еда…

– Ха! Получив такой приз, ты способен думать о каше? – ехидничал я. – Пока не поймаю вон того гнедого красавца, пока не оседлаю его и не присмирю, мы отсюда не выйдем. Да и дождь вот-вот начнётся, наши вещи прикрыты, а тебе разве охота мокнуть?

– Нет. И раз надо, то можно немного и поголодать, но что станем делать в первую очередь?

– Ни голодать не придётся, ни бездельничать. – Я стал раздавать ценные указания: – Видишь те две маленькие пристройки в виде дачных туалетов, в самом левом углу грота?

– Так то и есть туалеты…