Дмитрий Казаков - Аллоды. Игра в чертогах смерти

– Нет, я предпочитаю тишину, – покачал головой Расин.

Возникло подозрение, что эти двое подсели к нему не просто так, что им что-то нужно… Нет, невозможно, орки не самые большие мастера обмана, и если бы хотели его убить или схватить, то сразу бы взяли быка за рога, а не стали бы ходить вокруг да около.

– Не обижай моего мужа, человек, – сказала Кость, и в темных глазах ее заблестели искры гнева.

– Не злись, дорогая, – певец положил руку супруге на плечо, легонько погладил. – Если гора не идет к шаману, то и слава духам… Выберу сам, – и он ударил по струнам. – Выходило солнце на небосвод, ударяли ветра с четырех концо-ов! Зажигался огонь на кургане степном, выезжали к нему добры молодцы-ы! Каждый весел, удал и в сраженье бодр, испытания жаждет и продвига-а!

Расин знал эту песню, как знал ее всякий, кто хоть раз сражался в одном строю с орками – «Балладу о Черепе» потомки великого вождя-завоевателя исполняли чуть ли не каждый день. Отличалась она длиной, бесчисленным количеством восхвалений обожаемого предка и слезливым рефреном.

А прервать Мосла сейчас значит и вправду нанести ему серьезное оскорбление.

И дерись потом с этой парочкой.

Но певец неожиданно остановился сам, когда входная дверь открылась, и через порог шагнул Эрэм.

– Вот и мертвяк, – заявила Кость. – Не нравится он мне, хоть убей.

– А, вы познакомились, – сказал восставший, подходя к столу. – Отлично.

– Они тоже отправятся с нами? – осведомился Расин, хотя уже знал ответ.

Хуже не придумаешь – сначала ходячий труп, некромант из племени Зэм, потом двое вонючих полудиких орков, и все это придется терпеть неизвестно сколько времени. Отказаться бы, но поздно, да и возможности такой у него нет – Комитет дышит в спину.

Мосол радостно подмигнул:

– Еще как отправимся! Тебя хоть как звать-то?

– Игш.

Настоящее имя спутника-человека им знать не стоит, даже фальшивое доверять боязно – слишком уж болтливы, не по глупости даже, а просто из-за отсутствия осторожности.

– Я тут сходил, пообщался с кое-кем из своих знакомых, – сообщил Эрэм, усевшись. – Сегодня ночью должен быть корабль, он остановится на очень короткое время, и может нас забрать… Обойдется это правда очень недешево, – и он назвал сумму, заставившую Мосла недовольно крякнуть, а Кость – отпустить грязное ругательство.

– А твои знакомые не боятся вызвать недовольство Корыта? – спросил Расин.

– Дело можно будет провернуть так, что он ничего не узнает, уж не сомневайся, – восставший радостно потер ладони. – А когда узнает, скажем, завтра, будет поздно и он нам ничем уже не помешает, ничем не помешает.

Дверь «Толстой кошки» открылась снова, и внутрь шагнул карлик.

– Упомянешь дерьмо, вот и оно, – пробормотал Мосол, но сделал это вполголоса.

Корыто бросил на них подозрительный взгляд, и направился к стоявшему за стойкой хозяину. Тот затараторил быстро-быстро, размахивая руками, показывая на сломанный стол, разбитые в щепу табуреты.

– Лучше бы, чтобы нас не видели вместе, но уже поздно, – сказал Эрэм. – Остановились вы тут же?

– Ну да, – ответила Кость.

– Тогда идите к себе, – велел восставший. – К вечеру я сообщу, что, как и когда.

– Спасибо за то, что сохранил мой инструмент во время драки, – заявил Мосол, поднимаясь, и даже похлопал Расина по плечу огромной ручищей. – Если что, я в долгу.

– Я запомню, – поддержал хадаганец игру, рассчитанную на Корыто.

Пусть лучше карлик думает, что пару орков с ними связывает лишь случайное знакомство.

Мосол и Кость поднялись по лестнице, хлопнула закрывшаяся за ними дверь. Корыто что-то велел хозяину и, раскачиваясь на коротеньких ножках, двинулся туда, где сидели Расин и Эрэм.

– Доброго утра, – сказал он. – Хотя для вас оно скорее веселое.

– Видали и повеселее, – настороженно заметил восставший.

– Не сомневаюсь, – глаза карлика оставались холодными, напоминали два обледенелых камушка. – Да, я получил кое-какие сведения, и после этого вы мне стали нравиться еще меньше, чем раньше… Поэтому не удивляйтесь, если за каждым вашим шагом в нашем поселке будут следить. Если хотите нас покинуть, то скатертью дорога. Сами видите, что я играю честно.

С одной стороны, он мог бы, конечно, и не сообщать, что за чужаками установят надзор. С другой, есть вероятность, что истинная цель разговора – вынудить подозрительных типов задергаться, проявить себя, и с этой точки зрения не очень удачно, что нужный корабль приходит сегодня ночью.

Эрэм кивнул:

– Мы ценим это, но думаю, что останемся. Ведь так? – и он поглядел на Расина.

– Да, – подтвердил тот.

Корыто еще несколько мгновений постоял рядом, теребя кончик носа и переводя взгляд с одного на другого. Затем кивнул на прощание и вернулся к стойке, где выпил одну за другой две кружки пива.

– Как думаешь, он говорил правду? – спросил Расин, когда карлик наконец покинул «Толстую кошку».

– Это легко проверить. Выгляни наружу.

Выброшенные с постоялого двора орки успели очухаться и убрести куда-то, зато у самого крыльца, в тенечке, скучали двое юнцов – банданы на головах, ножи на поясах, внимательные, цепкие глаза и ладони, намозоленные вовсе не лопатами. Один из них даже помахал Расину, второй не оторвался от апельсина, который сосредоточенно чистил.

И третий наверняка караулит под окном, чтобы «птички» из клетки не выскользнули.

– Ну что? – спросил Эрэм, дождавшись возвращения соратника. – Увидел?

Расин кивнул.

– Это даже хорошо, что они высунулись сейчас, – продолжил восставший. – Высунулись совершенно зря, как убедятся этой же ночью…

***

День Расин потратил на то, чтобы отоспаться.

Поднялся только в сумерках, ощущая себя не только отдохнувшим, но зверски голодным. Успел поужинать в компании все того же экипажа с «Трех лет славы» и его громогласного капитана.

Эрэм заявился как раз в тот момент, когда дело дошло до баек, а на стол водрузили очередной бочонок с пивом.

– Иди сюда, трупак! – завопил командир «Трех лет славы». – Хлебни живой воды!

– Думаешь, она мне поможет? – сделанное из металла лицо восставшего осталось невозмутимым, но голос выдал насмешку.

– Кто знает, а вдруг? – и капитан заржал, точно свихнувшийся жеребец.

Эрэм кивнул и прошел наверх, в комнату, Расин остался сидеть за столом.

План действий на вечер они обговорили еще утром и, судя по отсутствию условного знака со стороны восставшего, корректив на данный момент он не требовал. Вечер сменится ночью, та слегка заматереет, а тогда придет время действовать.

Пока можно делать вид, что ты сидишь и дуешь пиво, и никуда не собираешься.

Судя по словам капитана, за день в порту появился один новый корабль, прямиком с Кватоха, и встал на ремонт. Латаная посудина, которую Эрэм с Расином видели вчера, ушла в рейс, до отказа нагруженная контрабандным товаром.