Дмитрий Казаков - Аллоды. Игра в чертогах смерти

– Допустим, что дело обстоит таким образом, – неохотно согласился Головешка. – Но если ты знаешь о нашем нанимателе что-либо нам неведомое, то поделись, и вполне возможно, что мы сами с радостью избавимся от того зла, что мы якобы несем. Понимаешь?

– Если бы я мог сказать что-то определенное? – Историк раздраженно качнул крыльями. – Не нужно считать нас кучкой свихнувшихся недоумков, что интересуются лишь прошлым… Нет, мы наблюдаем и за настоящим, и видим многое, что ускользает от обычных глаз, неважно, человеческих или эльфийских! Но тот, кто вас нанял, опасен! Расскажите мне, что он попросил вас сделать, и тогда, возможно, я сумею помочь вам!

Головешка заколебался – как ни странно, с одной стороны, его не просили молчать о полученном задании, но с другой, с какой стати он должен откровенничать с этим красавчиком из дома ди Дазирэ?

Ишь ты, умник, а морда холеная, и волосы расчесаны, и сапоги начищены…

Даже здесь, на плато Коба, не забывает, что он эльф и должен выглядеть красиво.

– Странного ты хочешь, воистину, – прогудел Велигор и дернул себя за бороду. – Явился неведомо откуда, и требуешь, чтобы мы все тебе рассказали… С чего бы вдруг?

Гораций всплеснул руками:

– Вы лишь пешки в чужой игре, и не более! Уйдите с доски, умоляю вас!

– Так расскажи больше – кто игроки, чего они хотят. Все, что тебе известно, – сказал Головешка, не пряча враждебности.

– Если бы я мог… – мгновение Историк молчал, разглядывая их золотыми глазами.

– Может быть, ты тоже игрок, и хочешь лишь одного – использовать нас в своих интересах? – буркнул Велигор.

– Нет, вижу, что зло поселилось в каждом из вас, пустило крепкие корни… – ди Дазирэ вздохнул. – Не выдернуть. Ладно, идите своим путем, но помните, что в любой момент на нем может оказаться один из нас, и тогда мы не разойдемся миром!

Подхватив факел, он поднялся и зашагал прочь так стремительно, что никто не успел произнести ни слова.

– Ну вот, а люди жалуются, что провидцы неясно выражаются, – Ульфа хихикнула. – Этот в будущее заглянуть не способен, но чем он лучше?

– Но ты-то способна, – Головешка посмотрел на гибберлингку в упор. – Что там? Что говорят твои Нити по поводу нашего нанимателя?

Она молчала так долго, что эльф уже решил – не ответит.

– Когда одно шитье, более тонкое, ложится поверх другого, грубого, то разглядеть нижнее нет возможности, – это прозвучало так тихо, что он едва разобрал слова. – Странная Ткань прядется вокруг нас, это я могу заметить, и пахнет она смертью… не той смертью, что ждет каждого в конце пути, нет… а куда более страшной… и древней.

Головешка ждал продолжения, но Ульфа отвернулась, и стало ясно, что его не будет.

– Но это… – очень тихо для себя начал Велигор. – Если кто испугался его речей… – он кашлянул. – То я не верю, что мы зло какое-то там творим… Ни за что не отступлюсь!

«Никто из нас не отступится, даже в сторону не свернет, – подумал Головешка, укладываясь. – Кем бы ни был наш наниматель, какой бы силой ни обладал, он очень хорошо знал, что предложить каждому».

***

Утро выдалось ясное и чистое, словно занялось оно не над плато Коба, а над другим, более красивым местом.

В путь двинулись с первыми лучами солнца, и вскоре поднимались по склонам безымянной цепи невысоких гор, протянувшихся с юга на север. По другую сторону от них обнаружились те же унылые холмы, полосы сухой, жесткой травы, жалкие, чахлые деревца.

Вскоре увидели очередное место силы, отмеченное фонтаном голубого огня.

– Могуч Тенсес! Велика сила его! – заявил Велигор, глядя на пламя с благоговением.

Но не проехали и сотни метров, как стало ясно, что и разрушение не так уж немощно в этой части Сарнаута.

– Стой! – закричала Ульфа, и вырвавшийся вперед Головешка натянул поводья.

Земля чуть ли не под самыми копытами Валуна пошла трещинами, из образовавшейся ямы выплеснулась пышущая жаром лава, заколыхались на ветру языки светлого, почти невидимого пламени.

– Ничего себе! – воскликнули гибберлинги хором, и Головешка едва к ним не присоединился.

Это было не природное явление, пусть опасное и жуткое на вид, а осколок древних чар, клок вывернутого наизнанку заклинания, эхо крика, что тысячи лет назад вылетел из глотки могущественного мага, и с тех пор бродил по астралу, при соприкосновении с материей порождая такую вот пакость.

– Провалиться мне куда угодно, – пробормотал эльф, направляя храпящего коня в сторону. – Чего же стоил этот Тэп при жизни, если и сейчас его волшебство способно на подобное?

– Истину глаголят святой мудростью богатые, что богомерзкий Зэм, тобой упомянутый, до сих пор жив, и против него в том числе до´лжно сражаться детям Света, – Велигор, как обычно, не упустил случая произнести проповедь.

Головешка покосился на храмовника из-под капюшона, но ничего не сказал – настолько простой, что даже издеваться над ним неинтересно, прямой, словно древко его собственного копья.

И такой же тупой, как основание рукояти.

До самого полудня не встретили никого, зато видели упомянутый гоблином «черный вихрь», что с истошным воем вырос на ровном месте, поднял качающуюся голову едва не до облаков. Головешке захотелось в тот момент спрыгнуть с коня и закопаться в какую-нибудь нору, такой злой, убийственной силой повеяло от этой штуковины.

Темная туча, хлещущая землю молниями и ползущая на высоте метров в пять, проплыла в стороне. Дунувший от нее ветер принес не ожидаемый аромат свежести, а запах гниющих на солнце отбросов.

– Ну и вонь… – выдавил Велигор, а гибберлинги дружно зажали носы лапами.

За очередными холмами открылась цепочка мелководных озер, протянувшаяся с юга на север. Проехали по перешейку между ближайшими, и обнаружили, что вода соленая, для питья не годится.

А буквально через сотню шагов Головешка ощутил, что стало легче дышать. Солнечный свет, льющийся с неба, сделался как будто бы более ярким, под копытами Валуна начали попадаться пучки сочной травы.

Стол Великана остался позади, развеялось облако вредоносных чар, ушло ощущение угрозы.

– Уф, как хорошо-то, – вновь не промолчал Велигор.

Дым, появившийся на западном горизонте, ближе к полудню, оказался самым обычным. Когда подъехали ближе, стало ясно, что идет он из трубы в крыше громадного трехэтажного здания, окруженного частоколом с вышкой у северо-западного угла.

– Постоялый двор? – изумился Головешка. – Ха, не может такого быть!

– А почему нет? – Ульфа пожала плечами. – Что тебя удивляет?

Ну да, людям, где бы они ни жили, нужно место, чтобы встретиться, потрепать языками, выпить чего-нибудь, эти самые языки развязывающего, ну а потом спеть или подраться, тут уж как масть ляжет.