Игорь Конычев - Оковы судьбы

– Для Джессики так будет лучше. Пусть она уснет навсегда, зато не будет одинока в этой тьме и грязи, – прошептал Рэвендел вслух. Он привычно закутался с головой в тяжелое одеяло и вскоре уснул.

Поспать Алану не дали. Он открыл глаза, услышав чьи-то легкие, едва различимые шаги за дверью, и спустя пару мгновений та легко открылась. Тонкий силуэт почти беззвучно заскользил по комнате, безошибочно определяя дорогу в кромешной тьме. Приблизившись к кровати, силуэт остановился, осторожно опустился на краешек и, свернувшись, замер.

– Вы сами сказали, чтобы она ни в чем не нуждалась, – прошептала Алану на ухо Анжелика. – Девочка захотела быть с вами, вот я ее и привела.

– Общество Винсента на тебя дурно влияет, – беззлобно прошипел Алан.

– Я лишь выполняла ваш приказ. Приятных снов, господин. – Голос Анжелики стих, и Алан почувствовал, что ее больше нет в комнате.

Некоторое время он лежал без движения, слушая мерное дыхание Джессики. Тепло девушки приятной волной расползалось по холодной постели, а чудесный запах ее волос ласково щекотал ноздри. Осторожно встав, Алан подошел к краю кровати, на котором спала девушка. Глаза Рэвендела подернулись темной дымкой, и ночной мрак больше не мешал ему разглядывать гостью. Теперь на ней была белая ночная рубашка, доходящая почти до колен. На руках и ногах девушки светлыми полосами белели свежие бинты, от которых пахло травяной мазью. Плавные волны ее черных волос скрывали хрупкие плечи и часть лица, на котором замерла легкая, счастливая улыбка. Алан понимал, что встретил девушку только сегодня, но его не покидало ощущение, будто он знает ее уже очень давно, а она знает его лучше, чем кто-либо еще. Рэвендел прошел к креслу и, взяв с него теплый плед, вернулся обратно. Он аккуратно, чтобы не потревожить ее сон, накрыл девушку и, еще раз взглянув на ее лицо, снова лег в кровать. Он не ощущал от Джессики никакой угрозы, поэтому, закрыв глаза, быстро уснул с мыслями о том, что едва ли сможет навредить ей. В его голове до сих пор эхом звучали слова Джессики о том, что они похожи, и с каждым ударом сердца Алан все больше понимал их суть. Противоречивые чувства недолго терзали разум молодого человека, неохотно отступая перед усталостью и теплом постели.

Первый раз за долгие годы кошмары, скрывающиеся под душным саваном сна, не пришли к Алану.

…Поднявшись по мраморным ступеням главного здания гильдии Кукольников, Алан и Винсент оказались в просторном светлом зале, в центре которого стоял круглый монолитный стол, выполненный из единого куска гранита. За ним, с правой стороны, расположившись на резных стульях с высокими спинками, сидели те, кто возглавлял гильдию, а именно – Трое Мастеров: Миравин Ластрен, высокий, худощавый эльф с острым носом и выразительными ярко-зелеными глазами. Вторым был человек – Карвус Дравнин, полный седой старец с одним глазом, сильно хромающий на правую ногу, и, наконец, женщина – Эмилия Норетт. Уже немолодая полуэльфийка, обладающая колоссальными способностями, она была единственной из Кукловодов, способная управлять двумя марионетками одновременно. С левой стороны стола находились главы Совета Механиков, все трое – почтенного возраста гномы, со вздернутыми усами, глазами-бусинками и длинными загнутыми носами. От Механиков пахло оружейным маслом и едким порохом. Ближе всех ко входу сидел Берт фон Фентрешниц, самый известный из механиков Аластрии, за ним расположился Курт Груфенштольц и, наконец, тот, кого Алан видел ночью на Веселом острове – Круф Литеркниц. Вся эта троица была удивительно похожа, словно они являлись родными братьями, однако всем было известно, что это не так. Также в зале, к удивлению Алана, присутствовал знакомый ему Освальд Кушрэн, Осьминог. Он занимал дальнее от входа место.

Рэвенделу не составило никакого труда провести связующую линию между тем, что король не слишком жалует Кукловодов и Механиков, и присутствием здесь одного из самых могущественных людей Нэрфиса. Деньги из казны зачастую обходили гильдии, чьи представители собрались в одном зале, стороной, а для развития непременно требуются финансы. Теперь понятно, откуда они берутся.

– Приветствую вас, господа, – вежливо улыбнулся Алан, сняв шляпу, – и вас, леди. – Он поклонился Эмилии Норетт, и уже начавшая седеть женщина, встав, ответила ему тем же.

Сидящие за столом также поднялись со своих мест, почтительно склонив головы перед важным гостем.

– Рад приветствовать вас от лица гильдии Кукловодов, господин Рэвендел, – певуче произнес Миравин Ластрен, хотя в его голосе и слышалось тщательно скрываемое презрение. Как любой другой эльф, один из Мастеров-Механиков не жаловал темную магию, которой, по слухам, пользовался Рэвендел.

– Механики также выражают свое почтение. – Пусть Берт фон Фентрешниц вежливо улыбался, в его красноречивом взгляде несложно было прочитать, как он на самом деле относится к Алану и любым другим магам, хоть вместе, хоть по отдельности.

– Рад нашей новой встрече, господин Рэвендел, – широко улыбнулся Осьминог. – Как поживает малышка Джессика?

– Спасибо. Гораздо лучше, чем раньше, – сдержанно ответил Алан, вспомнив девушку, спящую на прежнем месте, завернувшись в плед. Когда он уходил, Джессика лишь пробормотала что-то неразборчивое и снова уснула. – Но сейчас речь пойдет о другом.

– Конечно-конечно. – Осьминог вежливым жестом указал Алану на пустующий стул, и тот занял предназначенное ему место. Винсент, подобно каменному изваянию, замер за резной спинкой.

Устроившись на не самом удобном стуле, Алан взглянул на своих собеседников – все они были насторожены, за исключением, пожалуй, Осьминога. На лицах присутствующих отражались их внутренние переживания и сомнения. Эмоции Тройки Мастеров были понятны, за последний месяц их и без того немногочисленная гильдия сократилась почти на треть. Механиков расстраивала перспектива потерять своих единственных сторонников, к тому же они воспринимали столь чудовищное уничтожение марионеток личным оскорблением, ведь именно гномы собирали большую часть сложных механизмов, помогающих кукле функционировать, или, как выражались Кукольники и Механики, – жить. С Осьминогом также все было ясно, он еще ночью четко обозначил Алану свою позицию, а теперь еще выяснилось, что мистер Освальд Кушрэн возлагает на гильдию и совет какие-то надежды.

– С вашего позволения, я сразу перейду к делу, – начал Алан и, когда все присутствующие согласно кивнули, продолжил: – Вы все уже знаете, что убийца унес не один десяток жизней ваших коллег и их кукол. Я уверен и в том, что ни у кого из вас нет сомнений, что за всем этим стоит та же личность или личности, на чьей ответственности и остальные подобные убийства в Нэрфисе.