Игорь Конычев - Оковы судьбы

– Что с Рэвенделом не так? Он какой-то шальной сегодня… – сделав несколько солидных глотков, солдат, передавший флягу сержанта дальше, облокотился на свой молот.

– Кто его разберет… – Аромат табака белым облачком дыма быстро достиг ноздрей Шепарда, и ему стало намного лучше. – Хорошо, что живы до сих пор, ты ведь и сам знаешь, что про него говорят.

– Да уж… – солдат еще раз обернулся, взглянув себе за спину, где не так давно скрылся злополучный экипаж. – Скорее бы конец смены, жду не дождусь, когда мы доберемся до острова Веселья!

– Поскорее бы… – мечтательно поддержал подчиненного Шепард Вирт, выпуская к серым небесам колечко дыма…

– Вы умеете произвести впечатление, – на губах Джессики появилась улыбка.

– Это мой конек, – сухо ответил Алан, одернув ворот сюртука, замявшийся, когда он садился на свое место.

– В госпоже говорит заблудшая, которая наверняка жаждала кровавого спектакля? – невинно поинтересовался Винсент, и Джессика смущенно потупилась.

– Простите, ничего не могу с собой поделать, видимо, обращение идет быстрее, чем я думала. Ваша злоба будоражит меня, – призналась она Алану.

– Какая прелесть! – Винсент всплеснул руками. – Вы словно нашли друг друга, но сейчас не об этом. – Взгляд дворецкого снова стал цепким, настороженным. – Господин, у вас не будет проблем за прямую угрозу солдатам?

– Может, и будут, а может, и нет, меня это в любом случае не интересует. Времени осталось слишком мало, чтобы обращать внимание на мелочи. Нам следует как можно быстрее найти Фенроса, ведь именно он указал другим заблудшим место, где будет оставлена следующая жертва. – Алан нетерпеливо выглянул в окно, словно от этого экипаж смог бы двигаться быстрее. – Если он не даст нам ответа, вряд ли нам ответит кто-то еще.

– У Фенроса есть ответ, возможно, не на все, но есть, – красные глаза Джессики сверкнули, и в них промелькнуло что-то хищное, то, чего ранее не было.

– Твое обращение прогрессирует, – оторвав задумчивый взгляд от проплывающего в окне высокого заграждения, сложенного из толстых плит, Алан обратился к девушке. – Видимо, процесс ускорился из-за расположения звезд.

– Наверняка именно из-за этого, – девушка поморщилась и обняла себя за плечи.

– Однозначного решения по этому поводу, увы, нет. Жрецы и маги единогласно признают ваш недуг – проклятьем, развеять которое не представляется возможным. Волшебники и последователи культа, которые считали иначе, были позже найдены разорванными на куски. – Рэвендел вновь повернулся к окну, за которым по-прежнему тянулся кажущийся бесконечным забор. – Я слышал, что некоторые ученые опровергли общепризнанные догадки, посчитав ваш недуг не более чем болезнью, вызванной каким-то вирусом. Они неоднократно просили короля поспособствовать в поимке живого заблудшего для опытов, но всегда получали отказ. Кто-то попробовал поймать зверя сам и поплатился за это жизнью, а кого-то увели в залы Безысходности, за не соответствующие религии убеждения, и больше их никто не видел.

– А как считаете вы? – Джессика отодвинулась подальше от открытого окна, словно опасаясь, что кто-то ее увидит.

– Не то и не другое, – моментально ответил Алан, повысив голос.

Шум района Фабрик нарастал по мере погружения в него экипажа. Что-то непрерывно стучало, гудело и лязгало, сливаясь в неприятную какофонию несовместимых звуков, терзающих слух Рэвендела, а ужасные запахи смазок, сажи и гари пробивались даже через его надушенный платок.

– По крайней мере, проклятьем это точно не назовешь, так же, как порчей, ведь даже вблизи от заблудших те же «Летучие рыбы» используют пистоли и они не ломаются. К тому же в Аластрии нет знатоков темных искусств такого уровня, чтобы реализовать подобное, – закончил свою мысль Рэвендел.

– А вы? – сразу же спросила Джессика. – Разве вы не знаток темных искусств?

– Многие считаю меня таковым, – Рэвендел улыбнулся девушке. – Но природа моего наследия совершенно иная. Конечно, я пробовал экспериментировать с различными темными ритуалами, что немного усилило мои способности. В подвалах под моим имением есть обширная библиотека, в которой присутствуют и запрещенные жрецами тома, посвященные темной магии. Книги собирало не одно поколение моих предков, а школа Магии дала мне знания, опираясь на которые, я смог учиться сам. Однако дело в другом, тот, кто обладает даром волшебства, в состоянии постичь любую магию, будь то стихии, поддержка или темное волшебство, а способности Рэвенделов передаются только по наследству и, по мнению некоторых, являются самым настоящим проклятием. Что же касается заблудших, возможно, это и вирус, но он не мог просто так появиться. Я склонен полагать, что первый заблудший являлся чьим-то неудавшимся экспериментом по приданию человеческому телу особых возможностей, таких, как, к примеру, регенерация.

– Воистину – неудавшийся эксперимент, жалкое подобие человека, одержимое жаждой крови и теряющее свой человеческий облик так же, как способность мыслить, – боль, звучавшая в каждом слове Джессики, к концу ее реплики сменилась отчетливым раздражением и злобой.

– За все приходится платить, – холодно отозвался Алан, и его оживившееся в процессе диалога лицо вновь приняло отстраненное выражение.

– Значит, никому из заблудших… из нас, никогда не стать прежним? – в голосе девушки не было и толики надежды, но он не дрожал и звучал твердо, преисполненный решимости, решимости обреченных.

– Все, кто был близок к тому, чтобы ответить на этот вопрос, сейчас мертвы. – Рэвендел поджал бледные губы, уже зная, что дальше скажет ему Джессика.

– Тогда, как только я обращусь окончательно – вспомните то, что обещали мне ночью! – Девушка сжала кулаки, взглянув на молодого человека с мольбой, и тот решительно кивнул ей.

Экипаж сбавил ход и вскоре совсем остановился. Выбравшийся первым, Винсент придержал дверцу для Алана, и тот, выйдя наружу, галантно подал руку Джессике, помогая девушке сойти на землю. Когда Винсент собирался расплатиться с извозчиком, тот робко предложил:

– Господа будут возвращаться отсюда же? Я мог бы подождать. – Крупный мужчина, управляющий экипажем, несколько оживился, когда получил весьма неплохие деньги за свой труд.

– Ждите до заката, – Алан кивнул дворецкому, и тот, с неизменной улыбкой, добавил к вознаграждению еще несколько монет, совершенно другого достоинства. От вида таких денег полный мужчина с трудом сдержал расплывшуюся на выбритом лице улыбку и поспешил спрятать их за пазуху.

– Буду ждать хоть до утра, господа! – Едва успев спрятать деньги, извозчик поспешно поклонился, чуть не упав со своего места.

Не обращая внимания на довольного мужчину, Алан развернулся и пошел прочь от экипажа.