Игорь Конычев - Оковы судьбы

– Что мешает тебе заставить меня сделать все, как ты прикажешь? – устало спросил Рэвендел, глядя в пустые глазницы.

– Видишь ли, господин Рэвендел, события сложились таким образом, что ты узнал всю правду раньше, чем мои планы поменялись. Признаю, я не предвидел такого исхода событий, по крайней мере так скоро. Мы хотели разозлить тебя, свести с ума, вынудить принять какую-нибудь уродливую форму, наподобие той, что недавно была на тебе, а потом убить перед беснующейся толпой, обвинив в смерти короля и восстании. Мы опять вышли бы сухими из воды и превратились бы в единственную силу, способную управлять обезглавленной, терзаемой междоусобицами страной. Видишь, я честен с тобой! Я по-прежнему могу воспользоваться старым планом, но зачем довольствоваться меньшим, если можно взять больше? Теперь, когда ты знаешь правду, управлять Аланом Рэвенделом будет очень сложно, я бы сказал, даже рискованно, поэтому давай договоримся! Ведь и у тебя есть свой интерес. Ты сможешь быть с Кристиной и…

При звуке знакомого имени Алан, готовый ощутить боль, почувствовал лишь странную, холодную пустоту. В его душе, казалось, больше не осталось ничего, а все его существование теперь выглядело жалким, пустым. Рэвендел поймал себя на мысли, что теперь ему абсолютно все равно, как сложится ситуация дальше.

Темный силуэт, быстро скользнув вдоль стены, бросился на Мортимера, сбив того на землю. Изогнутые когти черного волка метнулись к голове жреца, оставив на его маске глубокие борозды и отшвырнув ее прочь.

– Надоедливая тварь! – Мортимер взмахнул костлявой рукой, и волк, взлетев вверх, врезался в потолок, обрушившись вниз. Еще один взмах руки, и оборотень ударился о стену рядом с Аланом, безвольно соскользнув на гладкий пол.

– Нас прервали, – Мортимер отряхнул свои одежды, вновь обратив пустые глазницы к Рэвенделу. – Что скажешь? Ты получишь Кристину и будешь дальше жить в своем мире, я смогу сделать так, что он будет похож на реальный, но намного лучше! Только представь – беззаботное будущее с любимой женщиной взамен на сущую безделицу! Поддержание единственного послушного фантома, что может быть легче для такого мастера, управлявшего сразу четырьмя, да еще и с собственными характерами? Я предлагаю тебе новую жизнь с новой Кристиной! Король уже давно определил ваше будущее, сближая два древних рода, ему нужен был ваш наследник. Кстати, родителей Кристины Фердинанд убил также по его приказу, по крайней мере, ему так кажется. А как же иначе? Аластрий уверен – прервись род Рэвенделов, и он потеряет надежду на вечную жизнь… хотя на самом деле у него ее и так нет. Жаль, я не видел его лица, когда он понял, что девочка уже не та, что была раньше. Мой брат, Арнувий, кстати, был против того, чтобы вмешивать девочку, ведь родись у вас дети – ничего бы не поменялось, лишь Аластрий получил бы еще одну ложную надежду. Но это было бы так скучно, к тому же прошлая игрушка Фердинанда порядком поизносилась и ему требовалась новая. Но теперь это неважно, Кристина будет рада…

– Не будет… – прошептал Алан, глядя вниз и в сторону, туда, где на полу лежало тело оборотня. – Кристины больше нет, ты же сам сказал, ее давно уже нет, и не только ее.

– О чем ты?

– Нет больше никого, кому бы я мог доверять. Никого не осталось… – Рэвендел продолжал смотреть вниз, на окровавленные тряпки, лохмотьями висевшие на оборотне. Пусть и с трудом, но в них угадывалось дорогое черное платье, почти сливающееся с густыми волосами Джессики тогда, когда она еще была человеком. – От судьбы не уйдешь, верно, Джессика? Мы скованы ею… – Алану никто не ответил, но он и не ждал ничего подобного. – Скованы и беспомощны не только перед ее лицом, но и перед самими собой.

– Рэвендел! – крикнул лорд Мортимер, и неведомая сила встряхнула тело Алана. – Ты вздумал горевать из-за какой-то сучки? Если захочешь, ты сможешь в любой момент спуститься в забытый город, чтобы найти ей замену! Дорогу ты уже знаешь!

– Уже знаешь, – безжизненным эхом повторил Алан.

«Да еще и это место… ах, ностальгия», – слова Винсента, сказанные в катакомбах, ведущих в подземный город, старый Нэрфис, вымерший по прихоти жадных жрецов, отозвались в памяти Рэвендела. Слова фантома. Глаза Алана вдруг широко открылись. Каким образом фантом, тень от его собственной тени, мог бывать в том месте раньше, если сам Алан оказался там впервые?

– Невозможно, – одними губами произнес Рэвендел.

– Действительно, – отозвался в его сознании знакомый, насмешливый голос. – Вы, люди, такие забавные существа, всегда что-нибудь придумываете! – Винсент смеялся, искренне радуясь происходящему. – Пытаетесь уверить других в собственной правде, не зная, верна ли она. Правда является таковой лишь тогда, когда на нее смотрят с определенной точки зрения. Многие из истин, которым вы, люди, доверяете, являются таковыми лишь тогда, когда вы верите в них. Я не спрашивал об этом Альберта, не спрашивал и других своих хозяев, но вас спрошу. Во что же верите вы, мой господин? Нужны ли вам чужие истины или вы хотите обрести свою?

– Свою… – прошептал Алан.

– Что? С кем ты говоришь, Рэвендел? – Мортимер приблизился к пленнику. – Отвечай! – забыв о своих способностях, он ухватил Алана за грудки.

– Я хочу… – Алан встретился взглядом с пустыми глазницами, – обрести свою собственную истину! – Глаза Рэвендела вспыхнули фиолетовым пламенем, и лорд Мортимер в ужасе отшатнулся от него.

Вскинув голову, пленник залов Безысходности мрачно улыбнулся.

– Вы – уничтожили целый город – плевать! – Алан дернул ногой, и кандалы на ней с тихим звоном лопнули. – Вы играли судьбами людей – мне безразлично! – Еще один рывок, и ноги Рэвендела больше ничего не сдерживало. – Разрушили мой мир – и это я бы пережил. – Оковы на запястьях Алана сорвались вниз, и он встал на скользкий от пролитой крови пол. – Но лишь одного я никогда не прощу вам! – Рэвендел сделал широкий шаг вперед, встав напротив замершего Мортимера, и кровожадно улыбнулся, вытянувшимся клыкастым ртом.

Алан чувствовал, как меняется его тело, и не сопротивлялся этому, полностью отдавшись переполняющему его гневу. Тьма, подобно черной чешуе, расползалась от его груди, поглощая человеческую плоть. Переставшее биться сердце обратилось куском черного льда. Изорванная сорочка затрещала по швам, не выдержав напор разрастающегося мускулистого тела. Дорогие, измазанные грязью катакомб ботинки лопнули, обнажая тяжелые копыта, и на месте, где только что стоял Алан Рэвендел, больше не было человека. Огромное порождение тьмы, словно вышедшее из чьих-то кошмаров, наклонило набок косматую голову, отбросив за спину спутанную гриву черных волос, из-под которых росли загнутые дугой мощные рога. Оно оскалило клыкастую пасть, и между острых зубов на мгновение мелькнул длинный раздвоенный язык.