Ник Перумов - Пепел Асгарда

Странное, тревожащее чувство – они в Упорядоченном, они в пределах сущего, овеществившаяся воля Творца закрыла их от смертоносного дыхания Хаоса; но понимаешь, что ты словно бы не в миру, а в его тени. Ты сделался собственным двойником, и не знаешь, как другие увидят тебя – в привычном обличье или бестелесным призраком?

Неупокоённой душой усопшего.

– Скьёльд, сын Скримира!

– Что угодно великому богу?

– Мне угодно ведать, где сейчас воинство Хедина? Близко ли? Я желаю видеть.

Маг с вытатуированными на черепе драконами ещё ниже склонил голову, Райне показалось – драконы ехидно ухмыляются.

– Да простит меня великий О́дин, но это мне представляется немудрым. Для чего испытывать судьбу? Гораздо лучше и легче их просто обойти дальним путём. Пусть ждут нас на проторённых тропах…

– Откуда здесь проторённые тропы, чародей?

– Прости, великий бог, просто пришлось к слову. Они нас ждут, но ведь дело наше – проникнуть в домен Соборного Духа, а не размениваться на мелкие драки?

– Именно, – кивнул О́дин. – Но меня не отпускает любопытство. В самом ли деле Познавший Тьму отправил сюда армию? Как именно он проведал о моём замысле? Никогда доселе мне не доводилось слыхать, что ученики Хедина вхожи в преддверия сих мест. Как и сам Познавший Тьму, кстати. Поэтому я желал бы их увидеть.

– Желание великого бога – закон. – Темя и затылок Скьёльда покрылись крупными каплями пота. – Но я вновь и вновь должен посоветовать владыке О́дину не делать этого.

– Может, ты ошибаешься, маг, – небрежно бросил Старый Хрофт. – Может, там нет никаких воинств. Нет никаких полков. А всё это просто наваждение, сбой в ваших заклятьях. Иллюзия, обман. Так не может случиться?

– Могущество Познавшего Тьму огромно, – как бы согласился маг. – Но мы видели эти полки своими глазами, даже не сквозь дальновидящие кристаллы. Мы ощущали вибрации их дозорных заклятий. Они там, великий бог, поверь мне, прошу, и давай не испытывать судьбу сверх необходимого.

– Всё бытиё бога есть одно большое испытание судьбы, – процедил О́дин сквозь зубы. – Испытание сверх необходимого. Веди, Скьёльд. Или поведёт Фенрир.

– Ты звал меня, великий О́дин? – отозвался волк-исполин таким рёвом, что у Райны заложило уши.

– Да, племянник. Я доверяю твоему острому нюху. Сможешь ли ты отыскать тут притаившиеся где-то рядом полки Хедина, Познавшего Тьму, как утверждает сын Скримира?

Волк помотал лобастой башкой размером с добрый холм.

– Будет нелегко, великий О́дин. Но, думаю, что смогу.

– Хорошо, владыка, – смиренно склонился Скьёльд. – Это отдалит нашу цель, но да свершится твоя воля. Я укажу путь.

– А разве нам надо сильно сворачивать? Я думал, мы следуем к вратам Демогоргона?

– Н-не совсем, – признался чародей. – Мы шли в обход. Широкой петлёй.

– Петлёй так петлёй, – снисходительно кивнул О́дин.

– Доволен ли великий бог?

Скьёльд тяжело дышал, согнувшись и упираясь обеими руками в колени, словно после долгого бега. Теперь, когда они «пёрли к вратам напролом», мир стал меняться ещё быстрее. Порой Райне казалось, что на реальность словно накладывается вторая, призрачная, громадное Древо вставало за спиной всего, и сама Межреальность представала лишь тенью его исполинских ветвей и листьев.

Шёпот Хаоса сменился другим – смутным рокотом других голосов, не вкрадчивых, не вползающих в сознание, словно слизняки, но подобных прибою бурного моря, что вот-вот откроется, стоит обогнуть ещё один, последний холм. Слов не разобрать, но не похоже было на отчаяние или ужас. Радость? Ожидание? Что-то ещё? – валькирия не знала.

Краски Междумирья тем временем выцветали, всё становилось серым, словно подкатывали вечерние сумерки, время размышления и покоя. Время сказки, когда взрослые поддаются на уговоры детворы и, пошевеливая прогорающие уголья, начинают истории.

Райне, правда, доставались одни лишь истории мёртвых богов, одна другой кровавее.

Все они казались почти одинаковыми.

Храмы, колоннады, алтари и жертвы. Извивающиеся и бьющиеся в путах – или же молчаливые, бессмысленно-обвисшие в руках жрецов, опоённые какими-то снадобьями. Взмахи острых ножей, серпов, иных смертоубийственных орудий; кровь, внутренности, вопящая толпа.

Почему я это вижу, терзалась валькирия. Далеко не всегда ей являлись последние мгновения древних божеств. Зачастую это были и просто обряды, празднества, таинства, мистерии – но обязательно и непременно с кровью и смертями.

С тупой настойчивостью ей являлись искажённые предсмертными муками лица, выкаченные глаза, разорванные в крике рты – иногда, впрочем, предусмотрительные жрецы затыкали обречённым кляпы.

Словно она что-то должна была увидеть – что-то, упрямо от неё ускользающее.

В конце концов она заставила себя «не смотреть» – расфокусировать зрение, не сосредотачиваться на творящемся в самом центре картины, глядеть на края, скользить взглядом, ни на чём не задерживаясь; видеть бесконечную череду убийств связанных и беспомощных претило даже закалённой и ко всему, казалось бы, привычной валькирии.

…Оно мелькнуло сперва только один раз, стремительно, на самой грани света и тьмы, где сходились тени. Райна разглядела лишь взнесённую горбом спину и рогатую голову.

Козлоногие? – обожгла догадка. Нет, нет, этого не может быть, их ведь в ту пору и в помине не было.

Существо скрылось. А потом прервалось и само видение.

…На следующую «ночь» Райна уже знала, за чем следить.

…Они были тут. Прятались в тенях, по углам, за колоннами и светильниками, сидели на корточках, посверкивая алыми или желтовато-оранжевыми буркалами. Ни на кого не нападали, их вообще никто не замечал. Они просто сидели. Ноздри жадно раздувались, человеческие мучения притягивали их, словно мотыльков – огонь.

Разные обликом, они походили на гротескно смешанных со зверьми людей. Двуногие по большей части, зачастую покрытые шерстью, порой – с кожистыми крыльями, на которых могли летать, хотя ясное дело – посредством не мускульной силы, но магии.

Демоны.

Старое слово, не шибко распространённое в Упорядоченном. Валькирия их вообще долгое время числила просто чудовищами, каких в сущем хватает с преизлихом. Нельзя сказать, что от них проистекали какие-то особенные беды; порой их подчинял себе какой-нибудь колдун, насколько хватало сил и хитрости. Где они обитали, Райна толком не знала. Какие-то миры слыли «демоническими», но то почти всегда оказывалось просто красивым названием.

Так или иначе, демоны не вставали на пути Владыки Асгарда, пока стоял его высокий трон. А обойти мириады мириад миров сущего не под силу, наверное, даже великому Орлангуру. Недаром же Дух Познания и прибегает к аватарам.