Терри Гудкайнд - Машина предсказаний

Ричард стоял ближе всех к Кэлен, когда она применила силу Исповедницы. Чересчур близко. Подобная близость к такой силе опасна. Боль пронзила каждую клеточку его тела, вынудив упасть на колени. Зедд, сбитый с ног, упал навзничь. Натан, стоявший чуть дальше, отшатнулся, ловя руку Кары и не давая ей упасть.

Когда звон осколков разбитых бокалов стих, скатерти и шторы перестали колыхаться, а люди застыли в ошеломляющей тишине, женщина в окровавленной голубой одежде стала на колени у ног Матери-Исповедницы.

Кэлен уверенно стояла в самом центре успокаивающегося хаоса.

Люди испуганно глазели на нее. Никто из них прежде не видел, как Исповедница применяет свою силу. Этим обычно не щеголяют перед зрителями. Ричард сомневался, что хоть кто-то из них сможет забыть увиденное.

– Проклятье, а это больно, – пробормотал Зедд, потирая локти и разминая плечи.

Когда острая боль, пронизавшая все тело Ричарда, перестала туманить его зрение и разум, он разглядел, что на рукаве белого платья Кэлен остался кровавый отпечаток руки нападавшей.

Стоя на коленях перед Матерью-Исповедницей, женщина не выглядела убийцей. Она была среднего роста, с неприметными чертами. Завитки темных волос доходили почти до плеч. Ричард знал, человек, которого коснулась Исповедница, относится к боли по-особенному, и даже более того, понятие боли становится для него малозначащим. Едва Исповедница коснется человека, она становится для него всем.

Кем бы эта женщина ни была прежде, теперь она полностью переменилась.

– Госпожа, – прошептала она, – приказывай.

Голос Кэлен был холоден, как лед.

– Расскажи мне снова, что ты сделала. То, о чем ты уже начала говорить.

– Я убила своих детей, – сказала женщина спокойно и бесстрастно. – Я решила, что вам следует это знать.

Ричард не сомневался, что слова, падающие в мрачную тишину, у многих вызывали мурашки. У некоторых перехватило дыхание.

– Поэтому ты пришла ко мне?

Женщина кивнула.

– Отчасти. Мне необходимо было рассказать вам, что я сделала. – По ее щеке скатилась слеза. – И что должна сделать.

Зная, кто сейчас эта женщина, Ричард знал и другое – она оплакивает не убийство детей, а неосуществленное убийство Кэлен. Лишь коснувшаяся ее Исповедница отныне волновала женщину. Сейчас ее душу терзало чувство вины из-за недавнего намерения.

Ричард наклонился и, осторожно взяв женщину за правое запястье, вынул из сжатого кулака окровавленный нож. Разоружать ее было необязательно, но так ему было спокойнее. Женщина не обратила на это внимания.

– Почему ты сделала это? – спросила Кэлен требовательно, отчего все присутствующие на мгновение затаили дыхание.

Женщина обратила лицо вверх, к Кэлен.

– Так нужно было. Я не хотела, чтобы они встретились с этим ужасом.

– С каким ужасом?

– Чтобы их съели заживо, госпожа, – произнесла женщина так, будто это было очевидно.

Охранники вокруг пододвинулись чуть ближе. Несколько морд-ситов, старавшиеся в момент нападения остановить женщину, но не успевшие, теперь расположились за ее спиной. Каждая сжимала в руке эйджил.

Кэлен не нуждалась в охране или морд-ситах и не боялась обычного нападения с ножом, если нападающий один. Как только сила Исповедницы касалась человека, он проникался полнейшей преданностью ей и уже не мог не подчиняться ее воле, тем более навредить ей. Он беспокоился только о том, как услужить ей. Например, спешил признаться во всяком преступлении, в каком был повинен, если об этом спрашивала Исповедница.

– Что ты имеешь в виду?

Женщина моргнула.

– Я не могла позволить им страдать, когда это случится. Я поступила милосердно, госпожа, убив их быстро.

Натан наклонился поближе к Ричарду и прошептал:

– Это женщина, о которой я говорил, помощница на кухне. У нее есть слабая способность видеть будущее.

Кэлен наклонилась к женщине, и та сжалась.

– Откуда ты знаешь, что им суждено было страдать?

– Мне было видение, госпожа. У меня иногда бывают видения. Мне было видение. Я увидела, что случится, если они останутся в живых. Разве вы не понимаете? Я не могла допустить, чтобы такой ужас творился с моими детьми.

– Ты уверяешь, что тебе было видение, которое велело тебе убить родных детей?

– Нет, – ответила женщина, тряся головой, – я видела, как их съедают заживо, рвут клыками, как они вырываются, кричат от ужаса и боли. Видение не велело мне убивать их, но, увидев такое, я поняла, какая чудовищная судьба их ожидает, поняла, что они будут страдать. Клянусь, я проявила милосердие, госпожа.

– О чем ты говоришь «съедают заживо»? Кто съедает?

– Темные твари, госпожа. Темные твари явились бы за моими детьми. Темные твари, крайне жестокие, приходящие в ночи.

– Так у тебя были видения, и из-за этого ты решила убить детей сама.

Это было утверждение, а не вопрос. Тем не менее женщина решила обратное и кивнула, желая угодить госпоже.

– Да. Я перерезала им горло. Они очень быстро истекли кровью и, лишившись чувств, мягко скользнули в объятия смерти. Им не пришлось страдать, как было уготовано судьбой.

– Мягко скользнули? – процедила Кэлен сквозь зубы, едва сдерживая ярость. – Ты пытаешься уверить меня, что они не страдали и не сопротивлялись?

Ричард не раз видел, как людям перерезают горло, и Кэлен тоже. Эта смерть не была быстрой и милосердной. Люди боролись за жизнь в ужасной предсмертной муке, прилагая невероятные усилия, пытаясь вдохнуть, задыхаясь и захлебываясь собственной кровью. Страшная, мучительная смерть.

Женщина чуть нахмурилась, словно стараясь припомнить.

– Да, похоже, немного страдали. Но недолго, госпожа. Все произошло очень быстро. Не так, как они мучились бы, если бы остались жить и темные существа в ночи пришли бы поедать их внутренности.

Когда глаза Кэлен гневно вспыхнули – в толпе зародился обеспокоенный шепот, – люди тут же замолкли.

– Вот что бывает, если вообразить, будто вам открыто будущее. – Она крепко сжала зубы, обводя яростным взглядом толпу. – Вот итог – оборванные жизни.

Кэлен посмотрела взгляд на женщину у своих ног.

– Ты собиралась использовать свой нож против меня, не так ли? Ты собиралась убить меня.

– Да, госпожа. – Из глаз вновь покатились слезы. – Поэтому я и должна была рассказать вам о том, что сделала.

– Что ты имеешь в виду?

– Мне нужно было объяснить вам, почему я убила своих детей, чтобы вы поняли, почему я должна убить вас. Я страстно желаю избавить вас от этого, госпожа.

– Избавить меня? Избавить от чего?

– От той же ужасной участи, госпожа. – Слезы текли по ее щекам. – Прошу вас, госпожа. Я не вынесу, если вы умрете той чудовищной смертью, какую я видела. Я не вынесу мыслей о том, как, когда ваше тело станут терзать, вы будете кричать, но совершенно тщетно, поскольку никто не сможет помочь. Вот почему я должна убить вас – чтобы избавить от страшной участи, как я избавила своих детей.