Терри Гудкайнд - Машина предсказаний

– Это было бы кстати.

Натан закатил глаза. Ричард стрельнул взглядом в деда. Лоретта скрылась за нагромождениями бумаги.

Пока Зедд присаживался за стол, ожидая угощения, Лоретта сняла с металлической подставки чайник, который грелся на другой стороне стола. Чайник подогревала свеча под подставкой. Вокруг были в беспорядке разбросаны бумаги, и Ричарда обеспокоил огонь в такой опасной близости от нее.

– Лоретта, – сказал он, стараясь говорить участливо, – опасно использовать огонь в таком месте.

Она оторвала взгляд от чашки, куда наливала Зедду чай.

– Да, знаю. Я очень осторожна.

– Не сомневаюсь, что так, но все же это очень…

– Я стараюсь быть осторожной с предсказаниями.

Ричард оглядел горы листов вокруг. Большая часть их просто лежали кипами, но были и деревянные ящики, полные бумаг, и толстые связки, нагроможденные башнями.

Зедд ткнул пальцем в сторону бумажного холма сбоку от него.

– Так это все ваши предсказания? Все эти бумаги?

– О да, – сказала Лоретта, которой не терпелось рассказать им все об этом. – Видите ли, я занимаюсь предсказаниями всю жизнь. Мама рассказывала, что моим первым словом было «огонь». И что вы думаете, в тот же день пылающее полено выкатилось из очага и подожгло ей юбку. Большого вреда не причинило, но напугало сильно. С тех пор матушка записывала за мной.

Ричард обвел взглядом комнату.

– Полагаю, эти записи вы храните до сих пор.

– Да, конечно. – Лоретта, налив чаю и себе, вернула чайник на подставку, затем поставила на стол белое блюдечко с аппетитным с виду печеньем. – Когда я достаточно подросла, то стала сама записывать пророчества.

– М-м-м, – с восторгом простонал Зедд, вдыхая запах печенья, – с корицей, мое любимое. Очень славно.

Лоретта расплылась в беззубой улыбке.

– Сама пекла.

Ричарду стало любопытно, где и как.

– А для чего, – поинтересовался он, – вы храните все то, что записали?

Она посмотрела с недоумением.

– Ну это же мои пророчества.

– Да, вы говорили, – согласился Ричард, – зачем вы все их храните?

– Я записываю пророчества. У меня их столько, что я не запоминаю все, если не запишу. Но, что еще важнее, их нужно сохранить.

Ричард нахмурился, стараясь скрыть досаду.

– Для чего?

– Ну, – сказала она, сбитая с толку его вопросом, как будто это было настолько очевидно, что пояснять ничего не требовалось, – все пророки записывают свои пророчества.

– Ах, ну да, я полагаю, что…

– Разве те пророчества не сохранились? Те, что записаны пророками?

Ричард выпрямился.

– Вы имеете в виду – в книгах пророчеств?

– Именно, – терпеливо сказала она. – В них же записывают пророчества, как я свои? И если пророчества записывают, значит, они важны, правильно? Конечно, книги пророчеств хранятся в библиотеках по всему дворцу. Но мне свои хранить негде, только здесь. – Она обвела рукой комнату. – Вот моя библиотека.

Зедд оглядывал библиотеку Лоретты, хрустя сладким печеньем.

– Как вы видите, я очень осторожно обращаюсь с огнем, ведь здесь хранятся записанные пророчества, а они важны. Мой долг защищать их от возможного вреда.

Ричард взглянул на деятельность пророков в новом – менее лестном – свете.

– Не лишено смысла, – равнодушно заметил Зедд, по-видимому, не заинтересованный дальнейшей беседой. – Вкуснее вашего сладкого печенья я ничего не едал.

Она одарила его очередной беззубой улыбкой.

– Захотите еще, заходите в любое время.

– Возможно, я так и сделаю, любезная сударыня. – Зедд взял очередное печение и демонстративно отвел руку с ним в сторону. – Теперь что касается пророчеств: вы как будто хотели сообщить что-то лорду Ралу.

– Ах, да. – Озираясь, она прижала палец к нижней губе. – Так, куда же я их дела?

– Их? – спросил Ричард. – То есть у вас не одно сообщение?

– О да. Если честно, несколько.

Лоретта подошла к стене, нагроможденной из бумаги, и наугад вытащила листок. Мельком просмотрела его.

– Нет, не то. – Она сунула лист точно на прежнее место. Подойдя к соседней стопке, извлекла другой – лишь для того чтобы все повторилось. Извлекая из стопок выбранные из тысяч других листы бумаги, она прочитывала и засовывала их обратно.

Ричард с Натаном переглянулись.

– Может быть, вы просто расскажете лорду Ралу суть вашего пророчества? – предложил Зедд.

– Нет, дорогой мой, боюсь, что не получится.

У меня слишком много пророчеств, чтобы все их помнить. Вот почему мне необходимо записывать. Если пророчество записано, я всегда разыщу его. Разве не для того их заносят на бумагу? Чтобы всегда иметь возможность отыскать. Пророчества важны, поэтому их надо записывать и хранить.

– Воистину так, – сказал Натан, очевидно, стараясь не огорчать Лоретту. – Может, мы попробуем помочь тебе в поисках? Куда ты обычно кладешь самые последние пророчества?

Она, моргая, посмотрела на него.

– В наиболее подходящее для них место.

Натан огляделся.

– И какое место наиболее подходящее?

– Это зависит от того, о чем в них говорится.

Казалось, Натан на мгновение удивился.

– Тогда как же ты их находишь? Если ты не помнишь, о чем говорилось в пророчествах, как вообще ты узнаешь, где они должны быть и куда ты могла положить их? Как ты узнаешь, где искать?

Она зажмурилась и собралась, словно готовясь дать серьезный ответ.

– Знаете, это всегда очень сложно. – Она глубоко вздохнула. Пуговицы на ее свитере, казалось, вот-вот оторвутся. – Я не знаю решения.

Имея дело с неразберихой в размещении книг в библиотеках, как будто бы совершенно бессистемных, Ричард знал, что запись и хранение пророчеств всегда представляли значительную сложность.

Зедд вытащил из стопки бумаги какой-то листок и уставился на него. Затем помахал им.

– Здесь записано только «Дождь».

Лоретта бросила на него взгляд поверх тех бумаг, которые держала в руках.

– Да, это я записала однажды, когда получила предостережение о близком дожде.

– Пустая трата времени, – шепотом заметил Ричард Натану.

– Я предупреждал, что в этом, скорее всего, будет мало проку.

Ричард вздохнул.

– Предупреждал.

Он повернулся к Лоретте. Та прошла дальше, извлекая очередные листки бумаги почти из подножия горы бумаг, коробок и папок. Прежде чем он успел сказать, что они уходят, она ахнула.

– Вот оно. Нашла. В точности там, где следовало.

– Ну и что же в нем сказано? – спросил Ричард.

Она шаркая подошла к нему с листком в руке. Уставив в бумагу палец, пригляделась.

– Здесь сказано: «Люди будут гибнуть».

Ричард мгновение изучал ее пылающее страстью лицо.

– Обычное дело, Лоретта. Рано или поздно все умирают.

– Да, это правда, – сказала она со смешком, и вернулась к шаткой кипе бумаг, чтобы возобновить поиски.