Джоан Виндж - 47 ронинов

Оиси словно пощечину получил; глаза его потемнели от ярости.

– Нас бы всех убили! И тебя в том числе. Что толку ей от тебя мертвого?

Кай скривился:

– А тебе-то от меня что толку?

Оиси не удостоил этот вопрос ответом – просто молча смотрел. Точно по-прежнему не сомневался – Кай обязан подчиняться его приказам без всяких объяснений. Точно, несмотря на свой жалкий вид, считал, что текущую в его жилах самурайскую кровь способны почувствовать все – так же, как чувствуют смешанную кровь стоящего перед ним изгоя, – и потому он, Оиси Ёсио, вправе ожидать беспрекословного повиновения.

– Либо следуй за мной, либо возвращайся туда, где был.

Он двинулся к лошади, сдернул поводья с куста и уже почти забрался в седло, но тут Кай рванулся, схватил его за руку и, грубо стащив вниз, развернул к себе.

– Не смей показывать мне спину, ронин!

В горло полукровки уткнулся меч Оиси, еще миг назад находившийся в ножнах. Кай даже не вздрогнул. Взглянул на лезвие. Затем на бывшего каро . Ледяной, безжалостный взгляд. Взгляд Смерти. Но мало-помалу лед растаял, и на лице Кая появилось упрямство. Простое упрямство человека, которому не по душе то, что с ним не желают считаться.

– Следовать за тобой – куда?

Самурай долго буравил строптивца злыми глазами. Молча. Похоже, ему проще придушить этого демона, ради спасения которого он всего несколько часов назад рисковал собственной жизнью, – чем опуститься до объяснений. Неужели Оиси так никогда и не признает в нем, Кае, человека?! Даже после того, что они сегодня вместе пережили? И после того, через что сам бывший каро , очевидно, прошел за минувший год?.. Неужели он и правда думает – раз ему удалось вырвать полукровку из лап голландцев, тот теперь безраздельно принадлежит Оиси?

Кай ждал. Тоже молча. Уступать он не собирается. Пусть Оиси признает в нем равного себе, на меньшее он не согласен! Признает – или убьет. После Дэдзимы смерть ничего не значит. А вот право считаться человеком… Разве есть что-нибудь важнее?

Первым не выдержал Оиси. Он отвел взгляд и вложил катану в ножны, словно соглашаясь – прошедший год изменил все. Их прежние отношения умерли – по милости Киры. Вероломство и беспощадная фантазия любимца Токугавы лишили этих двоих всего, чем они дорожили. Души их надломлены. Оба изменились необратимо… Стали потерянными… незнакомцами даже для себя самих …

Прежде чем заговорить, Оиси мучительно сглотнул – будто по-настоящему проглотил собственную гордость.

– В подчинении у Киры – около тысячи человек. А еще его охраняет ведьма.

Кай одеревенел – последнее слово всколыхнуло болезненные воспоминания.

– А ведь я говорил тебе об этом. Только ты меня прогнал…

– Я был не прав, – едва слышно выдавил из себя Оиси, по-прежнему глядя в землю. – Я ошибся и подвел своего господина.

Он поднял голову, и Кай впервые увидел в глазах другого человека чувства, о которых знал не понаслышке, те же чувства, что испытывал сам, – стыд и раскаяние.

Вот теперь, кажется, понятно, почему Оиси не желал ничего говорить, не мог заставить себя откровенничать. Какое непостижимое, глубокое унижение, горе и чувство потери, должно быть, испытывает ронин…

– Не знаю, кто ты или что, – продолжил Оиси, – только мне нужна твоя помощь.

Не извинение, нет – правда. Очевидная, ясная… прозрачная, словно воды струящегося позади них ручья.

На этот раз с ответом помедлил Кай. Почему в голосе каро столько безысходности и отчаяния? Где же он был все это время, пока полукровке приходилось сражаться за выживание на Голландском острове? Какие испытания оставили на преждевременно состарившемся лице ближайшего друга господина Асано эти морщины? Отчего в воспаленных глазах поселилось загнанное выражение? Оиси выглядит так, словно провел в презренных ронинах полжизни. А ведь прошло меньше года…

Нахмурившись, Кай отвел взгляд в сторону. Что бы ни случилось с каро , ум его наверняка повредился. Неужели он и вправду верит – Энма его побери! – что они вдвоем смогут отомстить за смерть своего господина и спасти Мику?

У Киры армия в тысячу воинов. Оиси решил, что Кай способен уложить их всех в одиночку? Старинное поверье гласит: мужчина, убивший тысячу человек, становится демоном… если, конечно, не был демоном до того. Ронин, видимо, считает, что после года на Дэдзиме жизнь других для Кая ничего не значит? Или что он, Кай, способен победить любовницу Киры, кицунэ , на ее собственной – колдовской – территории?

Вассалы князя Асано разбрелись по стране. Даже если удастся кого-нибудь из них найти, людей все равно не хватит. Это – самоубийство. Или Оиси уже все равно? Возможно, он в конце концов решил – уж лучше самураю погибнуть собачьей смертью, сражаясь в заведомо неравной битве, чем умереть от позора и стыда?

Но Кай самураем не является. Да, Киру он ненавидит – и за свои мытарства, и за смерть господина Асано… Но настолько ли сильна его ненависть, чтобы отдать жизнь во имя мести? Он теперь свободен – и благодарен за это. Но Оиси спас его лишь в собственных целях, а потому бывшему каро полукровка ничего не должен. Так что же его удерживает?..

Мика. Мика… Ее имя, ее улыбка, ее глаза… Она до сих пор ходит под одним небом с ним, дышит тем же воздухом… Единственное, что смогло вернуть ему разум, – это мысль о Мике. Он любит ее. Всегда любил – так сильно, что охотно пойдет ради нее на все… не сможет лишь сломать ей жизнь.

Не помочь Оиси? Но как тогда жить дальше? Ведь человек, разрушивший их мир, не только избежит наказания, не только станет правителем Ако… Он еще будет контролировать каждый вдох Мики…

Пусть Каю не судьба делить со своей возлюбленной одну постель, быть ей мужем или любовником. Но разве сможет он вынести мысль о том, что она до сих пор дышит одним с ним воздухом – и вынуждена делить ложе с негодяем, убившим ее отца?

Видимо, единственная возможность показать Мике, как много она для него значит, как он безумно хочет посвятить ей всю свою жизнь, – эту самую жизнь за нее отдать.

Кай наконец повернулся к Оиси. Внимательно оглядел, словно проверяя решимость самурая.

– Если ты еще хоть раз опустишься перед Кирой на колени, я отрублю тебе голову. – И Кай нагнулся, чтобы подобрать валяющийся у его ног узел с чистой одеждой.

Выпрямившись, он успел увидеть потрясенное лицо бывшего каро , услышавшего из уст полукровки самурайскую угрозу. Но неверие очень скоро сменилось облегчением – Оиси понял, что означают эти слова. Кай только что согласился примкнуть к его кровной мести. Слава богам! Полукровка направился переодеваться, а Оиси неожиданно крикнул ему в спину:

– Где ты научился так сражаться?